Стено согласился. Я привел Эмму на собрание Общества, ничегоне сказав ей. Все присутствующие — и мужчины и женщины — яростно накинулись нанее и единодушно приговорили к самой жестокой смерти. Эмма, остолбеневшая оттаких обвинений, попыталась переложить их на меня, но ее тут же заставилизамолчать. Вокруг эшафота, специально воздвигнутого для ее казни, разыгрывалисьсладострастные сцены, а я заживо сдирал кожу с несчастной женщины и один задругим медленно поджаривал все обнажавшиеся участки ее тела. В это время меняобсасывали со всех сторон; четверых моих друзей, каждый из которых содомировалюного подростка, пороли кнутом их жены, а женщинам лизали вагину четыредевушки; пожалуй, никогда в своей жизни я не испытывал таких сладострастныхоргазмов. Экзекуция закончилась, компания успокоилась, и вот тогда Амелия, женаВольфа, отвела меня в сторону и обратилась с такими словами:

— Мне по душе ваша твердость и решительность. Я давнозаметила, что эта женщина не достойна вас, я больше подхожу вам, Боршан. Но я,наверное, удивлю вас, если попрошу дать клятву, что когда-нибудь вы такжепринесете меня в жертву. Мне не дает покоя эта мысль, и, думая об этом, явпадаю в исступление. Мой муж слишком любит меня, чтобы позволить себе это, а ябольше не могу: с пятнадцатилетнего возраста мечта погибнуть жертвой жестокихстрастей разврата сжигает мой мозг. Нет, я не хочу умереть завтра же — моевоображение еще не дошло до этого. Но умереть я хочу именно таким образом иникак иначе. Когда я думаю, что сделаюсь жертвой подобного злодейства, у меняначинает кружиться голова, и утром я вместе с вами покину Стокгольм, если выдадите мне слово исполнить мое желание.

Глубоко взволнованный столь необычным предложением, язаверил Амелию, что у нее не будет повода ни в чем упрекнуть меня; были сделанывсе приготовления, до наступления ночи она тайком пришла ко мне, а на рассветемы тайком уехали из города.

Я покинул Стокгольм с несметными богатствами: много яунаследовал от жены, получил миллион от короля, а моя новая спутница отдала мнееще шестьсот тысяч франков, украденных ею у мужа.

Санкт-Петербург стал целью нашего путешествия; мы с Амелиейбез колебаний выбрали, этот далекий и таинственный город. Она попросила, чтобымы поженились, я согласился, и нет необходимости добавлять, что мы неотказывали себе абсолютно ни в чем. Мы сняли роскошный особняк в красивейшемквартале города, наняли лакеев, прислугу, экипажи, запаслись отборными винами ияствами, и скоро весь цвет общества стал почитать за честь получить приглашениев дом моей жены. Русские имеют большую слабость к развлечениям, сладострастию,роскоши, но во всем берут пример с Европы, и как только среди них появляетсяфранцузский аристократ во всем своем блеске, они немедленно, сломя голову,бросаются копировать его. Министр императрицы лично явился пригласить менянанести визит ее величеству, и, памятуя о том, что я рожден для великих приключений,я принял приглашение.

Екатерина всегда была фамильярной и простой в общении сприятными ей людьми; она задала мне много вопросов о Франции, а поскольку моиответы удовлетворили ее, я получил разрешение чаще бывать при дворе. Мы сАмелией провели в России два года и все это время купались в удовольствиях,которые предлагал этот благородный город. Наконец, я получил записку, в которойимператрица объяснила мотивы ее желания чаще видеть меня. В записке мнепредлагалось следовать за человеком, который доставит меня к ней, и снаступлением ночи меня препроводили в одну из ее загородных резиденций,расположенную в нескольких лье от города. Амелия, которой я сообщил об этойнеожиданно свалившейся на нас удаче, долго отговаривала меня осталась оченьогорченной, когда я уходил вместе с провожатым.

— Я собрала все необходимые сведения касательно вашейличности, — начала императрица, когда мы остались одни. — Я знаю овашем поведении в Швеции, и, что бы другие ни говорили или ни думали об этом, ягорячо приветствую его. Вы правы, мой юный французский друг, в том, чторазумнее принять сторону королей, нежели их врагов, ибо это очень надежнаяпозиция: никогда не остается в проигрыше тот, кто так поступает. Под маскойпопулярности Густав укрепляет свой трон, и, раскрыв заговор, угрожающий ему, выславно послужили деспотизму, с чем я вас и поздравляю. Ваш возраст, вашавнешность, то, что говорят о вашей мудрости, весьма меня заинтересовали; ямогла бы внести немалый вклад в увеличение вашего состояния, если вы пожелаетепослужить мне…

— Мадам, — воскликнул я, тронутый прелестями этойнеобыкновенной женщины, которой к тому времени исполнилось уже сороклет, — счастье послужить вашему величеству — вот достаточная награда замои скромные услуги, и я заранее клянусь, что ваши приказы станут долгом моегосердца и наслаждением моей души.

Екатерина протянула мне руку, я с благоговением поцеловалее; в этот момент с ее шеи соскользнула косынка, и моим глазам предсталавеличественнейшая в мире грудь; императрица снова прикрыла ее и заговорила освоей худобе, как будто хоть один смертный когда-либо лицезрел более роскошноетело, кусочек которого я только что увидел. Когда она заметила, что я не всилах больше сдерживать свой восторг, она любезно позволила мне убедиться, чтоостальное вполне соответствует образчику, подсмотренному мной. Ну что могусказать вам, друзья, кроме правды? А правда состоит в том, что до наступлениявечера я продемонстрировал императрице свой орган, который она нашлаподходящим, и пригласила меня в свою королевскую постель. Мало женщин тоговремени могли сравниться с Екатериной красотой, и редко я встречал стольбогатые и столь грациозные формы, а когда я почувствовал ее темперамент,перестал удивляться множеству моих предшественников. Все способы наслаждениябыли по вкусу Екатерине, и вы, конечно, понимаете, что я не отказал ей ни водном, но в особенности потряс меня ее зад, прекраснее которого я не видел завсю свою жизнь.

— Эти маленькие шалости очень популярны вРоссии, — заметила она, — и я стараюсь не препятствовать им. Ноогромное население этой страны способствует увеличению богатства знати, и еевласть меня беспокоит, поэтому я должна принимать меры, чтобы ее ослабить. Ивсеобщий разгул числится среди самых эффективных; кроме того, он забавляет меня,ибо я люблю порок, уважаю его служителей и считаю своим долгом поощрять его. Ялегко доказала бы любому монарху, что он глубоко заблуждается, если не следуетмоему примеру. Я рада, Боршан, что вы с таким почтением относитесь к моемузаду, — дело в том, что в продолжение ее речи я страстно целовал этотпредмет, — и заявляю вам, что он будет в вашем распоряжении в любое время,когда вы захотите приласкать его…

В тот вечер я сполна использовал дарованную мне честь:императрица, не лишенная осторожности, не позволила мне продвинуться дальше впервый мой визит, проведя как бы невидимую пограничную линию, которая, впрочем,исчезла неделю спустя, во время второго визита. А при третьей встрече онасказала мне: — Теперь я достаточно доверяю вам, Боршан, чтобы посвятить вас всвои планы. Однако прежде чем изложить их, я потребую от вас жертвоприношения ихочу, чтобы вы сейчас же согласились на это. Кто та красивая шведка, котораяпостоянно таскается за вами?