– А?

– Отец?

Я горько рассмеялась. Пародия на суд!

– Муж?

– Ха, вот еще! Конечно нет!

Муж?! У меня?! А-ха-ха…

– Брат?

Запнулась. Брат… Есть ли у меня брат? И был ли он?

– Сколько ему лет?

– Четырнадцать… – Чтобы не видеть никого, смотрела на начинавшее краснеть солнце.

Заполненный дымным маревом воздух над крышей штаба дрожал и тонкие антенны вместе с ним.

– Вполне взрослый юноша. Как его зовут?

Да что же это такое?! Этот мужик достал своими идиотскими вопросами!

– Фрэнк… – зачем-то тихо произнесла я. – Фрэнк его зовут. Взрослый?! Ага… ха-ха… взрослый… для того, чтобы жрать без меры, напиваться до свинячьего состояния в кабаках и всячески меня подставлять! Да! Он взрослый! Для этого он был взрослым всегда!

И тут я прикусила язык, ибо краем глаза заметила, как Шамраг стремительно развернулся, хищно прищурившись. О грань! Не-э-эт! Я застыла, похолодев до костей. Он же… он ведь не понял, правда?!

Но генерал подскочил ко мне как ошпаренный и навис в который раз за сегодня.

– Твой брат… Это же его видели в «Ржави» в ночь накануне? А потом мои люди…

Я лишь лихорадочно мотала головой. Пульс мигом разогнался под сто пятьдесят ударов! Нет-нет! Только не это! Тогда все зря!

– …В телеге… Вот почему ты… Я понял! Понял, из-за кого ты ей помогала… И как вы ее вывезли…

Черная линза радостно сверкнула. Боги, только не это. Это же полный провал!

– Нет-нет! Фрэнк тут совершенно ни при чем!!!

– Ложь… – тихо сообщил распорядитель, забив в мой гроб последний гвоздь.

Шамраг улыбался, теперь без труда читая мысли с моего лица. Если он найдет Фрэнка… А Фрэнка найти проще простого… Белого слона в черной пустыне вообще элементарно отыскать.

– Стефан, где ее брат?

Мой начальник виновато развел руками.

– Я выгнал его из кластера. Уже неделю назад.

– Флориан, как он снял с нее клеймо, а?!

О бездна… Кажется, я задыхаюсь.

– Фрэнк тут ни при чем, – напрасно упорствовала я.

Все кончено! Все – проиграли!

– Да ну, а то я не знаю Эдварду, – деловито парировал Шамраг и устремил взор мне за спину. – Дай радиосвязь, частоту городских репродукторов.

Маг достал рацию и протянул генералу, тот развернулся, и его речь загромыхала из всех рупоров Тиреграда:

– Я, генерал Люго Шамраг, обращаюсь к Фрэнку Келерою, снявшему статус с моей «неприкасаемой». Если тебя волнует жизнь и свобода сестры – покажись, и я немедленно отпущу Флориан на все четыре стороны! Некрасиво, Фрэнк, что за твои деяния отвечает сестра! Если обвинения беспочвенны и ты ничего не делал с моей «неприкасаемой», тебе тем более опасаться нечего. Сдайся любому патрулю в течение десяти минут, иначе я начну на тебя кровавую охоту, а твоя сестра станет моей азаари! Ну… так как, Фрэнк? Готов ли ты поступить как настоящий мужчина?

Над площадью царила изумленная тишина.

И только я, окончательно отпустив тормоза, громко хохотала.

– Ага… Фрэнк! Как мужчина?! Ой, не могу… ха-ха… Фрэнк! Я умоля-а-аю! Аха-ха-ха… – Истерику, наверное, уже ничто не могло прекратить… Это так весело! – Фрэнк… Ха-ха-ха! Мужчина… ага… конечно! Ну, умо-о-ора!

Люди смотрели на меня как на психопатку, шептались, я же продолжала дико, не по-аристократически ржать, ничего не в силах с собой поделать. Ой… ха-ха… Ой, смешно-о-о! Фрэнк – мужчина?! Живот бы не надорвать! Но не могу-у-у!

Шамраг подозрительно уставился на меня, мне никак не удавалось опознать эмоцию, мерещившуюся в его взгляде. Что это было… уважение?

Тиреград. Штабная площадь Легиона

Фрэнк Келерой

– …так как, Фрэнк? Готов ли ты поступить как настоящий мужчина?

«Кровавая охота… Кровавая охота…» – эхом разносились в пропотевшем уме слова генерала. Ну, Фрэнк, и встрял! Ну и дуралей! И главное, зачем, спрашивается, он вообще приперся сюда?! Поезд на юг отправляется через полчаса, в кармане билет, пора уже вагон караулить, а его на эту площадь принесло… Не купился же он в самом деле на детские манипуляции? Я мужик, а ты мужик? А тебе слабо?

Бред! Поджилки трясутся, не упасть бы. И жарко в этой толстовке и плаще – невыносимо! Кровавая охота… Валить надо срочно! Ноги в руки и бежать! Десять минут ему дали! За десять минут он домчит до вокзала! Тут недалеко! А потом в вагон и носа наружу не высовывать! Должно повезти! Эти дикари будут рыскать по Тиреграду, а Фрэнк уже отчалит в далекие дали!

Вперед! Но почему-то он никак не мог сойти с места, смотрел на сестру, продолжал потеть, скоро под ботинками лужа натечет, слушал, как Флорька безумно хохочет. Он же не собирается в самом деле… Не собирается?! И из-за кого? Из-за старшей? И не надо этих сантиментов! Кажись, у него солнечный удар, раз такая чушь в башку лезет! Надо валить быстрее! Ну же! Часики тикают.

Нет, Фрэнк слову одноглазого громилы поверил. Флорьку-то отпустят на радость публике, а его прикончат на месте! Может, он и неудачник, но не идиот и прекрасно понимает – генерал воленстирской армии не простит какому-то… такому, как он, воровство своей женщины!

Уф! Мир задергался, сердце, не рассчитанное на подобные нагрузки, заходилось в рваном ритме. Как дурно-то… Фу-у… Фрэнк протер лоб и очки дрожащей ладонью.

И вообще, неизвестно, что этот Шамраг там себе уже напридумывал про снятие печатей, но в любом случае так профукать свою подстилку – позор, а позор в Воленстире смывают кровью!

Чего же медлить?! Надо когти рвать! Прямо сейчас, пока ноги хоть как-то несут! Никто не будет разбираться, подставила его Эдварда или нет! Он даже ничего не успеет вякнуть в свое оправдание, эта машина для убийства взмахнет клинком, и лохматая голова покатится с плеч! А Фрэнк ни в чем не виноват, бездна! Ни в чем! Только в том, что родился не в той семье!

Боги, как же колбасит! А в душе будто стая волков поселилась и рвет его изнутри, гложет!

Флорька такая тощая, грязная, в прожженных лохмотьях, со скованными за спиной руками и ржать уже перестала, выдохлась…

Ага, выдохлась она, как же! Пускай другие ее жалеют, а Фрэнку доподлинно известно, какая она на самом деле стерва и при возможности легко завалит любого. Боевики – психи! А бабы-боевики так вообще… Поэтому… попрощался, и пора уходить! Строго говоря, Фрэнк свое «счастливо оставаться» еще утром ей сказал, когда выбивал честно заработанное. И, слава богам, выбил! Иначе бы крышка ему!

А сестра… ей никогда не требовалось ничье заступничество, она из особой породы – кобыла с яйцами. И ничего страшного с ней не случится. Воленстирцы женщин обычно не казнят. А вот Фрэнк не женщина, и ему конец! Все, времени почти нет!