Маг пропустил Данкера на платформу, и вскоре тот стоял передо мной, злобно жуя губы. Быть может, господин директор собирался прилюдно отчитать меня на потеху публике и журналистам, но не успел.

Толпа оживилась, ведь на площади показался легкий на помине всеобщий народный любимец – прославленный легионер, командующий воленстирской армией, а еще токсичный ублюдок, насильник, лжец и моя персональная погибель – генерал Шамраг.

Поднимаясь на платформу, он угрюмо хмурился. Значит, никого не догнал – ни Эдварду, ни девочек. Выдохнуть бы облегченно, но… я ощущала лишь нарастающий трепет. До них не дотянулся, зато я – вот она, хватай и пытай! Контейнер отправляется через несколько часов, а если будут жестко допрашивать, мне и десяти минут не продержаться. Оставалось надеяться на животные инстинкты Эдварды, может, она рискнет покинуть город как-то иначе. И Фрэнк… я верила: после штурма особняка он обо всем догадался и уже быстро-быстро бежит в свой Северный Рор.

– Зачем ты это сделала?! – крикнул мне в ухо Данкер, пока одноглазый монстр надвигался на нас.

Я судорожно всхлипнула.

– Так было надо!

Железный настил звонко пружинил под тяжелыми шагами.

– Надо?! Надо втянуть мой филиал в международный конфликт?!

Бездна, что он вообще понимает?! Для него я лишь преступница и любовница террориста! А дальше своего носа Данкер никогда не видел!

– Я защищала важных мне людей!

Свое мнение директор выдал протяжным:

– …-а-ать! Я постараюсь тебя вытащить, и молись, чтобы мне это удалось, а потом вышвырну тебя из своего кластера обратно в империю! Пускай тебя там осудят!

А мне уже было плевать, если честно. Лучше год в регесторской тюрьме, чем минуту здесь, на этой площади, под вниманием сотен буйствующих дикарей, скандирующих: «Да здравствует Легион! Да здравствует закон!»

Покосившись в сторону, я увидела, что рядом с Шамрагом идет еще один человек – незнакомый, довольно молодой воленстирец в белой хламиде, судебный распорядитель. Не дойдя до нас пары метров, оба остановились. Тот, что в светлом, окинул меня долгим равнодушным взглядом и величественно поднял руку. Зрители немедленно замолкли. В повисшей тишине я разобрала, как ветер терзает подол его хламиды, а песок пустыни скребет железную поверхность.

– Попытайтесь прийти к мирному соглашению перед судом, – перевела я его фразу, после которой Шамраг в один прыжок оказался рядом.

– Расскажи все сама, и мы не станем продолжать.

Со всех сторон насели уроды. Генерал, Данкер, легионер и это море народа впереди.

– Где Эдварда с Митрой?

– А что? Не нашлись? Ой-ой, печаль какая! – сдавленно дерзила я.

– Стефан, ты способен хоть немного ее контролировать?

Данкер побагровел, схватил меня, а я едва не застонала от боли! Это зашибленное плечо, гад!!!

– Скажи ему, где эта бабища! Ты же здесь сдохнешь! Ты знаешь, что он, – уверенный тычок пальцем в одноглазого монстра, – с тобой сделает?! Ты… все равно ему все выболтаешь! Будешь валяться, накачанная наркотиками, в грязи, за решеткой в этом их вонючем штабе и трепаться без остановки, ты расскажешь даже то, чего никогда не знала! А потом он продаст тебя какому-нибудь ублюдку, который… поимеет тебя много раз, сотрет всю память и поимеет снова! Забыла, где ты?! Это Воленстир, Келерой! А потом…

– Прекрати нести эту чушь, Стефан, – подобрался Шамраг. – Пока сам не нарвался за оскорбление моей страны.

– А потом ты сгниешь в канаве! Ты что, совсем не соображаешь?! Головой ударилась?!

– Ага! Ударилась! – Превозмогая страх, я со всем вниманием изучала решетку под ногами. – Ударилась, не помню! Ничего не помню!

Ладони уже онемели, как сильно тянула цепь.

– Флориан, – позвал генерал, – твоя жизнь в Воленстире в безопасности. Хм… даже в большей безопасности, чем моя, например. Стефан – кретин, этого всего никогда не случится, даю слово. Но я пытаюсь разобраться, зачем тебе моя Эдварда. Не верю, будто ты согласилась рискнуть собой ради нее. Ради Митры, возможно, но не ради Эдварды. Так что там произошло в «Ржави»? Объясни.

Не-а!

Я молчала. Шамраг вздохнул, отступил и развернулся к распорядителю.

– Я выдвигаю обвинение леди Флориан Келерой в краже моей «неприкасаемой», в сокрытии информации о ее текущем местоположении и требую передать мне право на жизнь этой регесторки!

– Принимается, генерал. – Распорядитель кивнул.

Толпа одобрительно загудела.

– Я, Стефан Данкер, глава филиала Института артефактологии империи, протестую, требую тщательно разобраться в ситуации, снисходительно отнестись к иностранке и готов адекватно заплатить за ее проступок.

Теперь толпа гудела недовольно.

– Принято.

Чудесно! Во мне бурлил коктейль из отвращения, презрения и паники. Я им не товар какой-то, а леди Келерой!

Черный как смоль варвар в чистеньком тряпье приблизился. Его угольные темные глаза смотрели пристально, но не на меня, а как будто за меня.

– Кто ты?

От необъяснимого ощущения я даже оторопела.

– Я?

– Имя.

Что за бред?! Ну, хорошо! Вскинула подбородок и с вызовом процедила:

– Я леди Флориан Келерой, боевой маг и одна из немногих действительно свободных женщин в вашей гребаной стране!

Прозвучало жалко. Повсюду раздавались смешки, но сам судья оставался невозмутим.

– Возраст?

Зачем ему мой возраст?!

– Двадцать два.

– Признаешь ли ты себя виновной по выдвинутым обвинениям?

– Ни за что!

– Считаешь ли ты, что генерал Шамраг оклеветал тебя?

Не собираюсь участвовать в этом фарсе! Не желаю ничего отвечать! Пускай катятся за грань! Это их суд! Только их! Фыркнув, демонстративно отвернулась.

– Не считаешь, – утвердительно постановил распорядитель. – Хочешь ли ты рассказать что-то, что оправдает твое деяние либо снизит его тяжесть?

Как он меня… Бесит!

– НЕТ!

– Ложь. Хочешь.

Да пускай думает что угодно!

– Продолжая молчать, ты признаешь свою вину. Защити себя.

– Говори, Келерой! – потребовал Данкер. – Говори, живо!

Ненавижу их! Пускай уже все закончится! Подождав немного, распорядитель обернулся к Шамрагу:

– Я подтверждаю ваши права, генерал.

Что?! Вот так просто?! Вот так просто – и все?! Безумие какое-то… мне конец! Демоны, почему так звенит цепь за спиной?!

– У тебя есть родственники, готовые взять на себя твой долг? – Внимание мужчины в белом вернулось ко мне.