результате столичным гостям приходилось просто смотреть по сторонам, периодически оглашая степь очередной безуспешной попыткой завязать беседу.

Наибольший интерес из всех сопровождающих представлял мужчина, следовавший в конце маленького отряда рядом с Абздымом. Вордию никогда раньше не приходилось видеть живого маркутана, и теперь он разрывался между необходимостью следовать правилам приличия и желанием как можно больше узнать о представителях этого загадочного племени. Судя по рассказам Уни, эти совсем далекие кочевники, живущие где-то в районе северных безлюдных полупустынь и древних, лишенных всякой растительности гор, были небольшого роста, чего не скажешь об их нынешнем спутнике. Ехал он на могучем серегадском жеребце, которого сложно было встретить за пределами имперских гарнизонов. Кочевники скептически относились к этой породе, требовавшей много еды и менее выносливой, чем местные низкорослые лошадки. Однако, судя по всему, это была единственная лошадь, способная нести такого великана. Мельком глядя на него через плечо, Вордий прикинул, что тот едва ли выше его, однако мускулистее и тяжелей. К сожалению, это все, что можно было сказать о всаднике: маркутанская сутрана по странному обычаю данного народа полностью скрывала его лицо, но длинный чехол с каким-то оружием ясно говорил о том, что это был воин.

«Слишком короткое для копья, но слишком длинное для меча, – подумал Вордий. – Тьфу ты, для имперского меча, разумеется! У торгов есть мечи гораздо длиннее, но не очень хорошего качества. А вот на юге… – Он попытался еще раз взглянуть на странного маркутана, но словно наткнулся на его стальной взгляд через темную, мелкоячеистую ткань. – Ну да, мне бы тоже не понравилось, когда на меня так пялятся. А может, лук? Да нет, где же тогда стрелы?»

Абздым крикнул нечто гортанное, и Вордий вздрогнул. Однако это был всего лишь сигнал о первом привале. Степные лошадки могли бы трусить еще долго, но серегадский конь уже нуждался в отдыхе. Он был хорош в сокрушительных атаках в сомкнутом строю на коротких дистанциях, однако длительные переходы, да еще и со столь массивным всадником, явно были не его специализацией.

Сопровождающие бесстрастно раздали еду. Они вообще старались замечать своих имперских спутников как можно реже, и Вордия это на самом деле устраивало. Однако к исходу дня друзья стали ощущать какую-то странную тоску, которая во время ночлега перешла в откровенный страх и внутреннее опустошение. Степь – ровная, гладкая во все стороны – словно поглощала их без остатка, от нее было невозможно ни убежать, ни скрыться. Привыкший к большому городу с его толпой, шумом улиц и высокими домами, Вордий ощущал себя совершенно беззащитным, будто полевая мышка, на которую в любой момент может спикировать орел. Спать с такими мыслями было сложновато, особенно после того как сотраи окружили их небольшой лагерь длинной веревкой, – «от змей».

Глядя на звезды, голубыми проколами пробивающиеся сквозь черное небо, Вордий подумал о том, что, по сути, теперь их судьба и жизнь зависят от этих не очень-то надежных с виду людей. Ему вдруг стало казаться, что имперские должности, договоренности и обязательства в степи ничего не значат. Тут издавна все решалось просто: кто реально сильнее здесь и сейчас, в конкретном месте в конкретный момент. Не обрек ли он всех на гибель в благородном порыве узнать, кто покушался на его друга? Теперь сама эта идея начинала казаться ему какой-то сомнительной, непродуманной и даже вздорной. «Нет, стоп! Сейчас во мне говорит страх. Нельзя давать ему возможность принимать решения за меня, иначе мы точно погибнем. Ох, нелегким будет завтрашний разговор! Но я хотел этого, и я считаю, что сделал все правильно. А это значит, что я доведу дело до конца, чего бы мне это ни стоило!»

Убежища Бургана группа достигла к полудню. Местность загадочным образом превратилась из степной в гористую – по крайней мере, именно так провожатые назвали эти высокие холмы. Но самым интересным было другое – судя по разной степени сохранности строений, здесь некогда располагалась крепость, а то и небольшой город. Путники проехали через некое подобие ворот в укреплениях, сложенных из тяжелых камней неправильной формы. «Жаль, Уни нет с нами, – подумал Вордий. – Он бы наверняка поведал, откуда все это в глухой степи».

За стенами открылись несколько уходивших наверх земляных террас, облицованных каменными плитами. «Если противник прорвется за ворота, то окажется под обстрелом со всех террас сразу, – профессиональным взглядом оценил Вордий. – Но это, похоже, не очень помогло… если, конечно, крепость пала в результате атаки, а не обезлюдела по иной причине».

На самой вершине располагалось то, что Вордий про себя окрестил «Домом вождя», – низкое, сложенное из грубых булыжников здание круглой формы, чем-то напоминавшее старые башни в Некредансе. Видимо, последний оплот защитников этой твердыни. Вполне логично, что именно это место Бурган избрал в качестве собственной резиденции.

– Говорить буду я! – тихо бросил Вордий своему другу. Тот даже не успел возразить.

– Только ты! – мрачно указал на инспектора низкорослый, ширококостный бородач, совсем не похожий на сотрайского кочевника.

Вордий глянул на своих компаньонов через плечо. Соргий опустил глаза и понимающе кивнул, Фения, наоборот, подняла взгляд к потолку и сделала вид, что это ей не интересно.

Человек Бургана придирчиво осмотрел гвардейца, словно колеблясь, обыскивать того или нет, а потом резким кивком указал на меч. «Совсем страх потеряли!» – с удивлением подумал Вордий. Ему было лень отстегивать перевязь, и он просто сдал на руки одинокий клинок. Не совсем правильно, конечно, но избалованные первоклассным снабжением гвардейцы уже давно разучились беречь казенное оружие.

Это был практически круглый зал под куполом и кольцевой балюстрадой наверху. Ближе к центру, в неровном свете масляных ламп, возвышались странные сооружения из увесистых, водруженных друг на друга каменных глыб. Нечто похожее Вордию доводилось видеть и в Герандии: проделки великанов или наследие навсегда канувшего во Мрак древнего народа нигмаев – он не знал и особо не интересовался. Сейчас, оглядевшись по сторонам, он понял, что в помещении их только двое – он и сидящий в богатом вуравийском кресле человек. У человека было плоское лицо и длинные, до плеч, волосы, заплетенные во множество маленьких косичек.

– Бурган приветствует вас, энель инспектор! – начал он ехидным голосом. – Какая неожиданная честь и удовольствие – наша с вами встреча.

– Это взаимно! – энергичным голосом ответил Вордий. – Официально и от имени Великого владыки нашего, Небесноподобного императора Кергения сообщаю вам, что я наделен самыми широкими полномочиями по проведению расследования…

Он прервался на полуслове, так как Бурган тихонько засмеялся, а потом демонстративно сделал несколько хлопков.

– Простите, простите меня, энель Онато!