Глаза зеленые, как весенняя трава. Прикосновение. Голоса,кричащие невнятным хором. Лица.

Он уже не видел ничего, летел в пропасть, в пустоту, вотьму. Последнее, что он услышал, был голос Эитнэ:

– Да будет так.

– Геральт! Проснись! Пожалуйста, проснись! Геральт!

Он открыл глаза, увидел солнце, золотой дукат с четкимикраями, наверху, над вершинами деревьев, за мутной завесой утреннего тумана. Онлежал на мокром, губчатом мхе, твердый корень упирался в спину.

Цири – рядом, на коленях, дергала его за полу куртки.

– Дьявольщина… – Он откашлялся, осмотрелся. –Где я? Как сюда попал?

– Не знаю, – сказала девочка. – Я только чтопроснулась, здесь, рядом с тобой, я ужасненько замерзла. Не помню, как… Знаешьчто? Это чары!

– Вероятно, ты права. – Он сел, выгребая сосновыеиглы из-за воротника. – Вероятно, ты права, Цири. Вода Брокилона, чертпобери… Похоже, дриады недурно позабавились.

Он встал, поднял лежащий рядом меч, перекинул ремень черезплечо.

– Цири?

– А?

– Ты тоже позабавилась?

– Я?

– Ты дочь Паветты, внучка Калантэ из Цинтры. Ты ссамого начала знала, кто я такой?

– Нет, – покраснела она. – Не с самого. Тырасколдовал моего папу, правда?

– Неправда, – покрутил он головой. – Этосделала твоя мама. И твоя бабка. Я только помог.

– Но няня говорила… Говорила, что я предназначена. Чтоя – Неожиданность. Дитя-Неожиданность. Геральт?

– Цири. – Он поглядел на нее, вертя головой иулыбаясь. – Поверь, ты самая большая неожиданность, какая могла со мнойприключиться.

– Ха! – Лицо девочки просветлело. – Этоправда? Я предназначена! Няня говорила, что придет ведьмак, у которого белыеволосы, и заберет меня. А бабушка шумела… Ах, да что там! Куда ты менязаберешь? Скажи?

– Домой. В Цинтру.

– А-а-а… А я-то думала…

– Додумаешь по дороге. Пошли, Цири, надо выйти изБрокилона. Здесь опасное место.

– Я не боюсь!

– А я боюсь.

– Бабушка говорила, что ведьмаки ничего не боятся.

– Бабушка сильно преувеличивает. Ну, в путь, Цири. Еслиб я еще знал, где мы…

Он взглянул на солнце.

– Ну рискнем… Пойдем туда.

– Нет. – Цири сморщила нос и указала впротивоположную сторону. – Туда.

– А ты-то откуда знаешь?

– Знаю, – пожала она плечами и взглянула на негобеззащитными, удивленными, изумрудными глазами. – Как-то так… Нупонимаешь… Не знаю…

«Дочь Паветты, – подумал он. – Ребенок… ДитяСтаршей Крови? Возможно, унаследовала что-то от матери».

– Цири. – Он распахнул рубашку, вытянулмедальон. – Дотронься до него.

– Ой! – Она раскрыла рот. – Какой страшныйволк. И клыки… Ого-го!

– Прикоснись.

– Ой-ей!

Ведьмак улыбнулся. Он тоже почувствовал дрожание медальона,резкую волну, пробежавшую по серебряной цепочке.

– Он пошевелился, – вздохнула Цири. –Пошевелился!

– Знаю. Идем, Цири. Веди.

– Это чары, правда?

– Конечно.

Все было так, как он ожидал. Девочка чувствоваланаправление. Каким образом, неведомо. Но быстро, быстрее, чем он думал, онивышли на дорогу, на трехлучевой развилок. Здесь была граница Брокилона – вовсяком случае, так считали люди. Эитнэ, насколько он помнил, этого непризнавала.

Цири прикусила губы, сморщила нос, заколебалась, глядя наразвилок, на песчаные разбитые дороги, изрытые копытами и колесами телег. НоГеральт уже знал, где находится, ему не надо было, да он и не хотел, доверятьсяее сомнительным способностям. И направился по дороге, ведущей на восток, кБругге. Цири, все еще морщась, оглянулась на западную дорогу.

– Она ведет к замку Настрог, – съехидничалон. – Тоскуешь по Кистрину?

Девочка пробурчала что-то в ответ и послушно пошла за ним.Но оглядывалась еще не раз.

– В чем дело, Цири?

– Не знаю, – шепнула она. – Но это сквернаядорога, Геральт.

– Почему? Мы идем в Бругге к королю Вензлаву, которыйживет в прекрасном дворце. Отмоемся в баньке, выспимся на кровати с периной…

– Это скверная дорога, – повторила она. –Скверная. Плохая.

– Точно. Мне доводилось видывать и получше. Перестанькрутить носом. Идем, быстро.

Они миновали закрытый кустами поворот. И оказалось, что Цирибыла права.

Их окружили быстро, со всех сторон. Люди в остроконечныхшлемах, кольчугах и темно-синих накидках с черно-золотыми клеточками Вердэна нагруди. Их окружили, но ни один не приблизился, не притронулся к оружию.

– Куда и откудова? – пролаял кряжистый тип впотертой зеленой одежде, встав перед Геральтом на широко расставленныхтумбообразных ногах. Лицо у него было темное и изборожденное морщинами, словновысушенная слива. Лук и белоперистые стрелы торчали высоко над головой из-заспины.

– Из Выжиг, – гладко соврал ведьмак, стискиваяручку Цири. – Возвращаемся к себе в Бругге. А что?

– Королевская служба, – вежливо сказал темнолицый,словно только сейчас заметил меч на спине Геральта. – Мы…

– Давай его сюды, Йунгханс! – крикнул один из тех,что стояли на дороге дальше. Солдаты расступились.

– Не смотри, Цири, – быстро сказал Геральт. –Отвернись. Не смотри.

На дороге лежало поваленное дерево, перекрывающее проездпутаницей ветвей. Надрубленная и сломанная часть ствола белела в придорожныхкустах длинными стрелами щепок. Перед деревом стояла телега, накрытая полотном,прикрывающим груз. Маленькие косматые лошадки лежали на земле, запутавшись вдышлах и вожжах, утыканные стрелами, щеря желтые зубы. Одна еще была жива,тяжело хрипела, дергалась.

Были там и люди, валяющиеся в темных пятнах впитавшейся впесок крови, свешивающиеся с края телеги, скорчившиеся у колес.