– Могу я, – откашлялся ведьмак, – выполнитьпоручение, с которым меня прислал король Вензлав?

– А стоит ли тратить время? – подняла головуЭитнэ. – Зачем утруждать себя? Я и без того прекрасно знаю, чего хочеткороль Вензлав. Вовсе не надо быть пророком. Он хочет, чтобы я отдала Брокилон,вероятно, по самую речку Вду, которую, как известно, он считает, или же хочетсчитать, естественной межой между Бругге и Вердэном. Взамен, думаю, онпожертвует мне анклав, маленький и дикий закоулок леса. И, вероятно,гарантирует своим королевским словом и королевской опекой, что этот маленький идикий закоулок, этот кусочек пущи, будет принадлежать мне во веки веков, иникто не осмелится там беспокоить дриад. Пообещает, что там дриады смогут житьв покое. Так, Геральт? Вензлав хочет покончить с тянущейся два столетия войнойза Брокилон. И чтобы с ней покончить, дриады должны будут отдать то, за чтоборются и гибнут двести лет? Как просто – отдать! Отдать Брокилон?

Геральт молчал. Ему нечего было возразить. Дриадаусмехнулась.

– Именно так звучит королевское послание, Гвинблейдд? Аможет, оно просто напрямую говорит: «Не задирай носа, лесное чудище, бестия изпущи, реликт прошлого, а послушай, чего желаем мы, король Вензлав. А мы желаемкедра, дуба и гикори, желаем красного дерева, тиса на луки и мачтовых сосен,потому что Брокилон у нас под самым боком, а мы вынуждены тащить деревья из-загор. Мы желаем железа и меди, которые под землей. Желаем золота, которое лежитна Крааг Ане. Желаем рубить и пилить, и рыть землю, не опасаясь свиста стрел.И, самое главное, жаждем наконец стать королем, которому в королевствепринадлежит все. Мы не желаем терпеть в своих пределах какой-то Брокилон – лес,в который не можем войти. Такой лес раздражает нас, злит и сгоняет сон с вежд,потому что мы – люди, мы распоряжаемся этим миром. Мы можем, ежели захотим,допустить в наш мир нескольких эльфов, дриад или русалок. Если они не будутслишком нахальны. Подчинись нашей воле, Ведьма Брокилона. Или сгинь».

– Ты, Эитнэ, сама признала, что Вензлав не дурак и нефанатик. Ты наверняка знаешь, что он – король справедливый и стремящийся кмиру. Его ужасает льющаяся здесь кровь…

– Пусть держится подальше от Брокилона, и тогда непрольется ни капли крови…

– Ты хорошо знаешь… – Геральт поднялголову, – хорошо знаешь, что все не так. Убивали людей в Выжигах, наВосьмой Версте, на Соловьих Холмах. Людей убивали в Бругге, на левом берегуЛенточки. За пределами Брокилона.

– Названные места, – спокойно ответиладриада, – это Брокилон. Я не признаю ваших карт и границ.

– Но там вырубили лес сто лет назад!

– Что значат для Брокилона сто лет? И сто зим?

Геральт замолчал.

Дриада отложила гребень, погладила Цири по пепельнымволосам.

– Согласись на предложение Вензлава, Эитнэ.

Дриада холодно взглянула на него.

– Что это нам даст? Нам, детям Брокилона?

– Возможность выжить. Нет, Эитнэ, не прерывай. Знаю,что ты хочешь сказать. Я понимаю, как гордишься ты тем, что Брокилон независим.Однако мир меняется. Что-то кончается. Хочешь ты того или нет, но человековладевает миром. Выдерживают те, кто сживается с людьми. Другие погибают.Эитнэ, есть леса, где дриады, русалки и эльфы живут спокойно, в мире с людьми.Ведь мы так близки. Ведь люди могут быть отцами ваших детей. Что дает тебе твоявойна? Потенциальные отцы ваших детей падают под вашими стрелами. А результат?У скольких дриад Брокилона чистая кровь? Сколько из них – похищенные,переделанные человеческие девочки? Даже Фрейксенетом ты вынужденавоспользоваться, потому что у тебя нет выбора. Что-то маловато я вижу здесьмаленьких дриад, Эитнэ. Вижу только ее – человеческую девочку, испуганную иотупевшую от наркотиков, парализованную страхом…

– И вовсе я не боюсь! – вдруг крикнула Цири, намгновение снова превращаясь в маленького дьяволенка. – И не отупела янисколечко! И не думай! Со мной тут ничего не может случиться! Вот еще! Я небоюсь! Моя бабушка говорит, что дриады не злые, а моя бабушка – самая умнаябабушка в мире! Моя бабушка… Моя бабушка говорит, что должно быть больше такихлесов, как этот…

Она замолчала и опустила голову. Эитнэ засмеялась.

– Дитя Старшей Крови, – сказала она. – Да,Геральт. Все еще рождаются в мире Дети Старшей Крови, о которых говорятпророчества. А ты утверждаешь, будто что-то кончается… Сомневаешься в том, чтомы выживем…

– Девчонка должна была выйти за Кистрина изВердэна, – прервал Геральт. – Жаль, что не выйдет. Кистринкогда-нибудь унаследует правление после Эрвилла и под влиянием жены с такимивзглядами, может, прекратил бы рейды против Брокилона?

– Не хочу я твоего Кистрина! – тонко взвизгнуладевочка, и в ее зеленых глазах что-то сверкнуло. – Пусть твой Кистриннайдет себе красивый и глупый материал! Я никакой не материал! И не буду яникакой княгиней!

– Тише, Дитя Старшей Крови, – дриада прижала ксебе Цири. – Не кричи. Ну конечно, ты не станешь княгиней…

– Конечно, – кисло вставил ведьмак. – И ты,Эитнэ, и я отлично знаем, кем она будет. Я вижу, это уже решено. Что делать.Так какой ответ я должен отнести королю Вензлаву, Повелительница Брокилона?

– Никакого.

– Что значит «никакого»?

– Никакого. Он поймет. Давно, уже очень давно, когдаВензлава еще не было на свете, к Брокилону подъезжали гарольды, трубили рога итрубы, сверкали латы, развевались знамена и хоругви. «Покорись,Брокилон! – кричали гарольды. – Король Козизуб, Владыка Лысой Горки иМокрого Луга, требует, чтобы ты покорился, Брокилон!» А ответ Брокилона былвсегда одинаков. Когда ты покинешь мой лес, Гвинблейдд, обернись и послушай. Вшуме листвы ты услышишь ответ Брокилона. Передай его Вензлаву и добавь, чтодругого не будет, пока стоят дубы в Дуэн Канэлли. Пока здесь растет хоть однодерево и живет хоть одна дриада.

Геральт молчал.