- Меня беспокоит не сам факт того, что у Аленушкипоявился мужчина, в ее возрасте влюбляться - это нормально, меня беспокоит то,что он забрал над ней слишком большую власть. Девочка всегда была оченьнезависимой, не позволяла никому влиять на себя, никого не слушалась, ниродителей, ни нас с бабушкой. И уж если она принимала решение или чего-тохотела, то сбить ее не мог никто. И вот пожалуйста, появился какой-то мужчина,и она уже не хочет учиться, не хочет поступать…

Меня это беспокоит, Ника. Скажу больше: мне это не нравится.

Он дважды именно так и сказал: мужчина. Не парень, не юноша,не молодой человек, не ухажер, не поклонник, не мальчик… Из всего набора слов,которыми в подобных случаях пользуются взрослые по отношению к своим детям ивнукам, он выбрал самое неходовое: мужчина. Случайно или нет?

- Почему непременно мужчина, Николай Григорьевич?Может, это мальчик, ее ровесник… Ну, влюбилась без памяти, с кем не бывает?

Старый Хозяин поморщился, недовольный, видимо, моейтупостью.

- Ни один мальчик, даже самый умненький, не сможет таквлиять на нее. Это, несомненно, человек намного старше. Думаю, ему за тридцать.И это очень плохо.

- Да почему же? Что в этом плохого?

Я и сама знаю, что в этом плохого, но не поддакивать жеСтарому Хозяину, не подкреплять согласием его беспокойство. Мне дорога егонервная система, и ради ее благополучия я готова даже выглядеть круглойидиоткой.

- Ника, вы могли бы страстно полюбить семнадцатилетнегомальчика?

- Нет, - я улыбнулась, вспомнив своего странногоухажера Костю из дома напротив.

- Почему?

- Мне с ним было бы скучно. О чем с ним разговаривать?Жизненного опыта на копейку, а гонора на сто рублей. Молодежные вкусы, молодежныйжаргон, жизненные ценности соответствуют мизерному опыту. Мы никогда не найдемс ним общего языка. Остается только секс. Некоторых женщин такое положениеустраивает, но меня - нет.

- Вот именно. Об этом я и говорю. И когда мнерассказывают о страстной любви зрелых мужчин к школьницам, у меня это вызываетассоциации только с Лолитой. Это омерзительно. Это ничего общего не имеет слюбовью. Козлиная похоть. А девочка может себе всю жизнь из-за этого поломать.

Смотрите- ка, мы и Набокова читали… Стыдись, Кадырова,Николай Григорьевич прожил почти в два раза дольше тебя, стало быть, и книжекза свою жизнь прочел в два раза больше. Это еще как минимум. Заканчивай сосвоим возрастным высокомерием, сама же только что поняла, что не твое поколениеглавное в этой жизни.

Он все- таки разволновался. В ход пошли кислородные подушкии уколы. И я с тоской подумала о том, что не успела еще перевести дух послеразбирательства с шантажистом, и вот вам, пожалуйста, новая проблема.

Как защитить Николая Григорьевича? Как сделать так, чтобы онне переживал и не нервничал? Как сохранить его здоровье в семье, где каждыйдумает только о себе, о своих удовольствиях и собственных желаниях?Перевоспитать их всех мне не под силу. Так что же остается - кидаться грудью,изображая из себя непробиваемый щит, каждый раз, когда кто-то из троихСальниковых или Денис Писаренко своим поведением начнет создавать угрозуспокойствию деда? Ну и надолго ли меня хватит?

На следующий день вечером я получила ответ на некоторые своивопросы. Гомер в очередной раз нарушил режим, я встречала его до половиныдвенадцатого, прогуливаясь у подъезда и лишая Аргона его законной радостипобегать по скверу вокруг спортплощадки. Рядом молчаливо мялся Костя. Вдруг ясообразила, что в любую минуту может появиться пьяный в сосиску Гомер, которогоКостя принимает за моего мужа. И мне почему-то стало неприятно. А какой женщинеприятно признаваться в том, что ее муж - пьяница? Даже если на самом деле этововсе и не ее муж…

- Спокойной ночи, Костя. Я иду домой, - сказала я.

- А в сквер вы сегодня не пойдете?

- Нет, я устала, неважно себя чувствую. Пойду спать.

И ты иди.

Я отвела собаку домой, снова вышла и простояла в подъездееще минут пять, ожидая, пока Костя скроется в доме напротив и поднимется в своюквартиру. У него была странная привычка не уходить сразу, а стоять некотороевремя, словно в надежде на то, что я снова появлюсь. Потом осторожно вышла,памятуя о том, что он говорил, будто бы наблюдал за мной из окна. Я не уточняла,виден ли из его окна наш подъезд, но на всякий случай решила подстраховаться.Поэтому вышла и тут же скрылась за чьим-то гаражом-"ракушкой", занявпозицию, при которой обязательно увижу, если подойдет или подъедет Гомер, исумею его вовремя перехватить.

Гомера пока не было. Зато появилась Алена с мужчиной.Вероятно, с тем самым. И черт их догадал затеять прощальные эротические игрища,прислонясь к стенке того самого гаража, за которым пряталась я. Нас разделялорасстояние меньше метра и угол "ракушки". Уйти со своего поста я немогла без риска потерять из виду подходы к дому. Пришлось стоять и слушатьвздохи, охи и недвусмысленные стоны. А также отдельные реплики, из которыхстало понятным, что я не ошибалась. Алена страстно хотела завершения игрищ вего, так сказать, классическом выражении, а ее партнер имел какие-то известныеей резоны, по которым делать этого было нельзя. Впрочем, я не смогла точноуловить, насколько категоричен был запрет: строго "нельзя" или просто"не стоило". Но так или иначе, резоны были, и поскольку сами они вданный момент не оглашались, то ясно, что Алена про них уже много раз слышала,знала, в чем там дело, но не хотела смириться и продолжала настаивать. Даже ине настаивать, а жалобно просить, что было совсем на нее не похоже. Не в еестиле просить, она ведь всегда именно настаивает. Об этом или почти об этом иговорил вчера ее дед.

Так продолжалось довольно долго, минут тридцать, наверное. Япорядком соскучилась в таком эротическом соседстве, но мной овладела идеяподловить момент и рассмотреть Алениного дружка получше. Наконец мне этоудалось. Он пошел провожать девушку до лифта, и я каким-то немыслимым образомсумела так рассчитать секунды, что вошла в подъезд, когда лифт с Аленойотправился наверх, а мужчина оказался под хорошим освещением.

Да он почти мой ровесник! Ну, может быть, на пару летмоложе. Невысокий, но с отлично развитой мускулатурой. Одет просто - джинсы,рубашка с короткими рукавами, - но дорого. Джинсы от Кензо, рубашка английская,такая в бутике стоит долларов двести. На ногах туфли из кожи ящерицы, такие затри рубля не купишь.

Хорошая стрижка, в меру короткая, не "а-лябандитто".

Хорошее лицо, нос длинноват, подбородок узковат, но в целомон вовсе не уродлив, даже привлекателен.

А вот глаза и выражение лица… Они меня озадачили.

Я слишком хорошо видела, какой возвращается домой Алена. Итеперь уже достаточно хорошо представляю, чем и как они занимаются в последниеминуты перед прощанием. Не такие должны были бы быть у него глаза-то, ох, нетакие! В них не было тумана, головокружения, неудовлетворенного вожделения,короче, в них не было ничего, что обычно бывает после того, как полчасаизучаешь качество белья и строение тела юной, красивой, влюбленной девушки.