- "У нее на всю черепную коробку одна-единственнаямысль, которая болтается там, как копейка в пустом чемодане".

- Образно, образно! - Он опять задребезжал, звонко ирадостно. - Я смотрю, у тебя тоже есть свой кладезь мудрости. У меня - Бабель,у тебя - водитель Сергеев.

Так- то оно так, да только мудрость эта никак мне непомогает сохранять мир и покой в Семье. Но все равно мне стало легче. Никотинснова рядом со мной, он предложил свою помощь, и я уже не чувствую себя такойодинокой.

В ДОМЕ НАПРОТИВ

- Смотри, смотри, она возвращается, и с ней какой-томужчина! Так вот в чем дело! Она ходила на встречу с ним и не хотела, чтобы еевидели. Ты понял, придурок?!

Ты понял теперь, что натворил? Идиот! На тебя ни в чемнельзя положиться! Она с ним заодно, со своим мужем, и она вместо неговстречается с партнерами! Ты все прошляпил!

Отец разбушевался не на шутку. Он негодовал все полторачаса, которые прошли с момента выхода Вероники из дома и ее таинственногоисчезновения. Предугадать такое развитие событий Костя не мог. Правда, вышлаона сегодня очень поздно, часа на два позже обычного, Костя задремал у себя вкомнате и проснулся, когда отец начал трясти его за плечи:

- Просыпайся, Костя, давай просыпайся, она вышла!

Ну же, сынок, давай, давай!

Косте никак не удавалось сбросить с себя сонную одурь, онвяло, неохотно собрался и вышел. Но Вероники нигде не было. Он прошел быстрымшагом до спортплощадки, но не обнаружил женщину с собакой. Тогда он бегомвернулся и помчался в сторону магазина, куда она иногда ходила по утрам. Но итам ее не нашел. Куда же она подевалась?

Он вернулся домой, чтобы спросить у отца, может, он видел изокна, в какую сторону ушла женщина, но отец набросился на него с упреками ибранью:

- Если бы ты не спал как сурок… Если бы ты быстреесобирался… Если бы ты действительно хотел с ней встретиться, ты бы не легспать, а сидел бы у окна одетый и Помчался вниз в первую же секунду, как толькоона появилась бы… На тебя ни в чем нельзя положиться… Ты ничего не хочешьсделать для брата…

И так до тех пор, пока Вероника не вернулась. Ее провожалкакой-то мужчина, но из-за темноты невозможно было рассмотреть, кто это,загадочный ли Главный Враг или кто-то другой. Отец хотел было выскочить наулицу, Догнать неизвестного и проследить за ним, но, пока он надевал ботинки,злясь и чертыхаясь, мужчина скрылся в проходном дворе. И конечно, во всемвиноват был Костя.

- Ты хотя бы понимаешь, что произошло? - Отец все никакне хотел успокоиться и продолжал твердить одно и то же, распаляясь и накручиваясам себя. - Она вышла в неурочное время и сразу пошла не по обычному маршруту,а куда-то в сторону. У нее была назначена встреча, и она не хотела, чтобы еевидели те, кто обычно видит ее и знает. Она хотела скрыть эту ночную встречу.

Если бы ты был рядом, ты мог хотя бы увидеть того, с кем онавстречается, а может быть, и услышать хоть что-то.

Или она сказала бы тебе, кто это и какие у них дела.

- Да она бы наврала, пап, - пытался оправдыватьсяКостя. - Неужели ты думаешь, что она сказала бы мне правду?

- Тебе наврала? Да кто ты такой, чтобы тебе врать!

Ты для нее ничто, пыль под ногами, влюбленный идиот, чего ейот тебя-то прятаться? Наверняка она хоть пару слов сказала бы, или имя назвала,или род занятий, или общие интересы обозначила бы. И в любом случае у тебя былшанс увидеть его.

- Да как, пап? Если бы она сказала, что не хочет, чтобыя с ней шел, как бы я мог…

- И пусть бы сказала! Ты бы сделал вид, чтовозвращаешься, а сам пошел бы за ней следом! Ты что, совсем дурной? Тыэлементарных вещей не понимаешь? Это был тот контакт, которого мы стольковремени ждем, а из-за тебя, ленивого и безответственного разгильдяя, мы сноваего упустили!

Мама в скандале участия не принимала. Костя видел, что онабезумно устала и засыпает на ходу, но не смеет лечь спать, пока отец не объявит"отбой". Настоящая верная жена не должна ложиться раньше любимогомужа, она должна бодрствовать и всегда быть готовой оказать мужу если непомощь, то моральную поддержку. И даже резкие обидные слова, произносимые вадрес сына, не заставили Анну Михайловну включиться в разговор и попытатьсязащитить Костю. Все ее силы уходили на то, чтобы не отключиться и держать глазаоткрытыми. Почти три часа ночи. "Он всех нас извел, - с тоской думалКостя. - Он всех нас достал! И маму, и меня, и Вадьку.

Нам всем плохо. Только ему одному хорошо. Сколько же этоможет продолжаться? Если бы мама взбунтовалась, я бы тут же поддержал ее. Ноона молчит и терпит, а одному мне затевать бунт бессмысленно, если мама этогоне хочет".

- Утром ты подойдешь к ней и постараешься все узнать, -безапелляционно заявил отец.

Утром… О господи, это ее утро начнется через четыре часа.Вероника выходит в разное время, то в половине седьмого, то в восемь, то вдевять, а бывает, и в одиннадцатом часу, никогда не угадаешь, и приходитсякараулить ее с раннего утра. Косте осталось поспать всего четыре часа. Да будетли ему когда-нибудь покой, а? Он только-только закончил сдавать летнюю сессию,вымотался донельзя, и вот теперь, вместо того чтобы отсыпаться и отдыхать,сидит дома и караулит. Кого? Что? Поскольку в институт теперь ходить не нужно,отец разработал новую систему, в которой Косте отводится важная роль, требующаяпостоянного внимания и напряжения. Он теперь часами просиживает у окна, какраньше сидел отец, а сам отец толчется в институте и рядом с фирмой, гдеработает Враг. Глаза у Кости слезятся, на них то и дело наползает какая-томутная пленка, которую никак не удается убрать, сколько ни три глаза и нипромывай чайной заваркой. И Мила, кажется, его бросила. Во всяком случае, послепоследнего экзамена она предложила ему вместе поехать отдыхать, а когда Костяотказался, с деланым равнодушием махнула сумкой с книгами, повернулась и ушла.Даже не предложила, как обычно, подвезти до дома или до больницы. Обиделась.

- Пап, кончай орать, мать устала, дай ей отдохнуть, -неожиданно вырвалось у Кости.

Сказал - и испугался. Что он себе позволяет? Как онразговаривает с отцом? Ну, сейчас начнется… Ладно, он выдержит, перетерпит, развиноват, но маму-то, маму как жалко! Мало ей скандала из-за того, что сынупустил Веронику, так еще и из-за неподобающего разговора с отцом буряразразится. И кто его за язык тянул! Вырвалось то, что думает, но Костя впоследние месяцы привык сдерживаться и не озвучивать свои подлинные мысли.

Раньше, до того, что случилось с Вадиком, было по-другому. Аеще раньше, когда пацаны были маленькими, а отец - главным инженером, сыновья иродители были настоящими друзьями. Теперь не то… Теперь все трое словно бы вигру какую-то играют, в которой правила устанавливались не вслух, а молча,будто подразумевались.