Положим, я так не считала, на фотографии были пять девочек,все в джинсах, футболках, кроссовках и бейсболках, словно сговорились одетьсяодинаково. Все пятеро - холеные, физические развитые, с круглыми попками иизящными гибкими девическими спинами, стоят спиной к объективу, обнявшись иповернув головы, словно оглядываясь. И мордашки у всех симпатичные и озорные.Нет, Алена определенно не лучше всех, они все хороши, а одна из них, та, что скраю, длинноволосая брюнетка, - просто супер. Ей самое место в модельномбизнесе. Но, впрочем, любящий дед видит все по-иному.

Недаром же говорится, что красота - в глазах смотрящего. Длянего Аленушка всегда лучше всех.

- Очень красивая, - подтвердила я. - А почему она васбеспокоит? По-моему, с ней все в порядке.

Ну вот, уже и дед заметил, не хватало только, чтобы он началволноваться и переживать. Нам этого нельзя.

Сейчас начну вдохновенно врать и разубеждать его. О еепоздних возвращениях он вряд ли знает, в двенадцать ночи он уже спит, сталобыть, и о ночных телефонных переговорах тоже знать не должен. О том, что онаежедневно меняет белье, причем за последние три недели Алена как минимум дваждыбрала у матери деньги и делала покупки в "Дикой Орхидее" - престижноми дорогом магазине женского белья, - он тоже знать не может.

То, что она там покупала, было верхом одновременнодороговизны и эротизма. В этом белье она расхаживала по квартире, когда отца ибрата не было дома (дед не в счет, он все равно не выходит), а я регулярно вовремя уборки извлекала из ее комнаты отрезанные и небрежно брошенные на полбирки и ценники. В лучшие времена я и сама покупала белье в "ДикойОрхидее", потому хорошо представляю себе, что почем.

Так, что еще мог заметить неугомонный чекист? Что внучкавстает поздно? Вполне объяснимо: школу закончила, никуда спешить не надо, можнои отоспаться. Что не готовится к поступлению в институт? Устала, сомневается вправильности выбора, хочет годик поработать и потом уже поступать. Ничегострашного. Здесь тоже можно отбиться. Что еще? Долгие разговоры по телефону? Сподружками. Почему уходит к себе, ведь раньше она никогда не пряталась,разговаривала из гостиной, из прихожей или из кухни, где стоят аппараты? Такведь выросла девочка, школу окончила, почувствовала себя взрослой. Годы-тоидут…

- Ника, мне кажется, у Аленушки появился молодойчеловек, который плохо на нее влияет.

Вот так, приплыли! Я-то готовлю защитительные речи, пытаясьвыгородить девчонку, только чтобы дед не волновался, а он, оказывается, обовсем догадался. Да уж, в КГБ - ФСБ не пацаны работали, это точно. Беззаконийони, само собой, натворили выше крыши, но ведь профессионалы, черт возьми! Этож надо, сидя в своей комнате и покидая ее считанные разы за сутки, общаясь ссыном, невесткой и внуками по пять минут в день, - и так владеть ситуацией! Аможет, он подслушивает? Снимает трубку в своей комнате, когда Алена воркует сосвоим любезным, и слушает? Да нет, не может быть. Это же…, и вообще, это непорядочно.И потом, Алена обязательно услышала бы, если бы кто-то снимал параллельнуютрубку, это всегда слышно.

Или не всегда? Судя по тому, что нам показывают в кино,далеко не редки ситуации, когда кто-то подслушивает по параллельному телефону,а говорящие ни сном ни духом…

И конечно же, я не придумала ничего умнее, как задать самыйбанальный из всех банальных вопросов, которые задают всегда именно для того,чтобы потянуть время и посмотреть, можно ли вывернуться из опасной ситуации:

- С чего вы взяли, Николай Григорьевич?

На вопрос он не ответил, только усмехнулся:

- Ника, я не привык обсуждать путь, которым я прихожу ксвоим выводам. И сами выводы я тоже не обсуждаю. Обсуждению подлежат толькодальнейшие действия, обусловленные сделанными выводами.

Вот тебе, Кадырова, за твое молодое зазнайство. Ах,семьдесят лет, ах, старик, ах, больной и немощный! Да он таких, как ты, которыми сорока еще нет, пачками за пояс затыкать будет и не устанет. А уж таких, какего внученька ненаглядная, вообще ногтем раздавит и не заметит. Кто сказал, чтомир принадлежит молодым? Враки!

Мир принадлежит тем, кому за пятьдесят пять. Это онипринимают решения о том, как нам жить, а мы, молодняк, просто пляшем под ихдудку, самоуверенно полагая, что это мы сами такие резвые и бравые. Фигушки. Мырезвые и бравые ровно настолько, насколько мудрые старики нам позволяют, чтобымы не чувствовали себя совсем уж пешками в чужих играх. Они щадят наше дурацкоесамолюбие, диктуют нам условия игры и насмешливо наблюдают над нашими потугами бытьили хотя бы выглядеть крутыми. Ах, как им, наверное, смешно!

- Хорошо, я не буду подвергать сомнению ваши выводы,хотя я с ними и не согласна. А в чем вы видите дурное влияние этого мифическогомолодого человека? Я, например, ничего плохого в Аленином поведении незамечала.

Я все еще хваталась за соломинку, но, кажется, не оченьудачно.

- Аленушка всегда была очень целеустремленной девочкой,она вся в Адочку. Собранная, деловитая, хорошо училась и твердо знала, чегохочет. А сейчас она отказывается поступать в институт, хотя еще месяц назадбыла настроена сдавать экзамены и точно знала, в какой именно вуз. Чтопроизошло? Кто ее так расхолаживает? Если она не поступит в этом году, то чтобудет делать до следующего лета?

- Как что? Работать.

- Где? Кем? Ника, вы хотя бы приблизительнопредставляете себе рынок рабочей силы?

О да, уж что-что, а эту проблему я представляла себе оченьхорошо, сама не могла на работу устроиться. Правда, у меня проблема сдокументами… Но за время поисков работы, а я готова была работать кем угодно,не обязательно по специальности, мне кое-что стало понятным.

Например, то, что брать на хорошо оплачиваемую работувчерашнюю школьницу без специальных достоинств, к каковым относятся либовладение несколькими иностранными языками, либо феерические способности вобласти программирования, либо технические навыки, никто не будет. Да еще такуюшкольницу, которой лишь бы годик пересидеть, а потом в институт поступать.Стало быть, рассчитывать наша девочка может только на малоквалифицированный истоль же малооплачиваемый труд, который ей вряд ли подойдет.

- Николай Григорьевич, ваша семья не бедствует, иничего страшного не случится, если Алена этот год просто просидит дома. Ну небудет она работать, что в этом такого? Зато к экзаменам как следуетподготовится.

- Не будет работать? - Старый Хозяин гневно посмотрелна меня и захлопнул альбом. - Этого еще не хватало! В нашей семье никогдатакого не было, чтобы кто-то тунеядствовал. Девочка должна учиться, получитьобразование, профессию, а потом достойную работу. Отлеживаться на диване,проедать родительские деньги и бегать на свидания вместо учебы я ей не позволю.

Интересно, как? Как вы сможете ей это не позволить, еслипочти не выходите из комнаты? Драться с ней будете? Впрочем, стоп, Кадырова, тебятолько что уже щелкнули по носу за недооценку тех, кто старше тебя. Хочешь еще?Мало получила?