– Папа, погоди, – забормоталЛеня, – это Егор.

Отец от неожиданности отпустил «девушку» иуставился на племянника. Через секунду до него дошла информация.

– Егор! – взревел он, будто раненыйносорог. – Егор! Педик, сволочь, негодяй, развратник.

– Папа, погоди, – попробовалостановить расправу Леня, – ты не так понял, это просто шутка.

– Шутка! – орал Павел. – Сейчася тоже пошучу, а ну пошел вон к своим голубым, дрянь подзаборная!

В мгновение ока он выволок слабосопротивляющегося Егора на лестницу и крикнул вслед:

– Вернешься – убью, так и знай.

Два часа Леня, затаившись в своей комнате,ждал, пока отец напьется до белых чертей и задрыхнет. Наконец из родительскойспальни понесся могучий храп. Парень, прихватив собранную одежду, на цыпочкахвышел на лестницу. Он знал – Егор прячется на чердаке, они частенько сидели тамвместе, не желая идти домой, слушать вопли Павла.

Егор и впрямь был наверху, лежал на старойпродавленной кровати и молча смотрел на балки.

– Проспится и забудет, – попробовалЛеня утешить брата.

Но тот вздохнул:

– Нет, все, обратной дороги нет. Самзнаешь, он меня ненавидит. Вещи принес?

Ленька протянул сумку. Егор началпереодеваться.

– Куда же ты теперь?

Парень пожал плечами.

– К матери поеду, баба Зина адрес дала,правда, предупреждала, что я там не больно нужен, ну да не прогонит же онасына, хоть и не виделись ни разу.

– На-ка, возьми, – пробормотал Леняи сунул приятелю конверт, – пригодятся.

Егор глянул внутрь и присвистнул.

– Это мне? Ты же на музыкальный центркопил!

– Еще соберу, – отмахнулся Леня.

– Значит, он у матери, –обрадовалась я.

– Нет, – покачал головойЛеня, – она его не захотела принять.

– Откуда ты знаешь?

– Так мы дружим, – бесхитростноповедал парень.

Прошла примерно неделя, и Егор позвонил Лене.Встретившись в метро, на «Динамо», они сели у стены, и Егор сказал:

– Права баба Зина была, не ко двору ятам.

Майя и Валентин совсем не обрадовались визитусына. Правда, постелили ему на раскладушке в коридорчике и целых семь днейкормили, но потом мать сказала:

– Ты уже взрослый, тебе шестнадцать лет.Видишь, мы живем трудно, пенсия крохотная, квартирка однокомнатная. Да и отецтяжело болен, инвалид. По-хорошему, не мы тебе, а ты нам помогать должен.Извини, но возвращайся назад.

Пришлось Егору сматываться.

– Куда же он пошел? – удивилась я.

Леня тяжело вздохнул.

– Сначала по знакомым ночевал, а потом…

– Ну, говори!

– Потом устроился в художественноеучилище натурщиком и…

– Что?

Леня замялся, подвигал по столу бумажныйстаканчик и наконец договорил:

– Ну понравился он там одномупреподавателю, известному художнику, тот его у себя и поселил, понятно?

Чего уж там, понятнее некуда.

– Егор сейчас у этого художника?

Леня покачал головой. Я обозлилась докрайности.

– Слушай, скажи адрес!

– Не знаю.

– Ну ничего себе! Только что ты утверждалобратное…

– Сейчас объясню, – забормоталЛеня. – Художник тот Егорку полюбил, одел, как картинку, денег давал,квартиру купил. А Егорка иногда мне кой-чего подбрасывал из одежонки илиподарки дарил…

Потом живописец за границу подался, и Егорку ссобой взял. Но друг про меня не забыл, по-прежнему деньги передает и презенты.Только от него теперь девушка приезжает и письма мои увозит. Она-то точно знаетадрес Егора, вроде родственница этого портретиста, точно не скажу.

– Ты мне ее координаты сообщи, –чувствуя огромную усталость, сказала я.

– Пожалуйста. Манекенщицей она работает,в агентстве, очень красивая, Звезда зовут.

– Как?

– Звезда, Стелла Егорова, а адрес ее…

– Не надо, – промямлила я, – ненадо, сама знаю.

Домой поехала не сразу. Сначала зашла вближайший магазин и уставилась на перемороженные рыбные туши, похожие на плохообструганные поленья.

Стелла Егорова! Наглая манекенщица, снимающаяквартиру, откуда съехал Егор. Значит, она все-таки знает, где искать парня, но мнене рассказала! А я, словно слепой котенок, толкалась в разные стороны мокрымносом абсолютно безрезультатно. Нет, вы когда-нибудь встречали подобную дрянь!

От злости я со всего размаха пнула ногойстоящую рядом хозяйственную сумку. Раздался сухой треск. Так, опять разбилаяйца!

– Ну и безобразие же, – закричалахуденькая девушка, похожая на Юлечку, – как вы смеете…

– Что случилось? – удивилась я, непонимая, чем вызвала гнев девицы.

Стою себе в сторонке, а то, что пинаю набитуюторбу, так имею полное право поступать со своей авоськой, как хочу. Мои рукипотянулись к матерчатым ручкам.

– Сейчас охранника позову! –взвизгнула девица. – Немедленно поставьте мою сумку.

– Вашу?!

– Естественно, мою, – злиласьдевчонка. – В милицию захотели?

Тут только до меня дошел смысл происходящего.Господи, я стою в магазине просто так, без покупок, и сейчас только чтоиспинала чужие пакеты.

– Простите, мне жутко неудобно, этосовершенно случайно вышло, – принялась я оправдываться.

– За нечаянно бьют отчаянно, –отрезала девушка и расстегнула «молнию» у кошелки.

Перед глазами возникли руины продуктов,залитые липким желтком.

– Сейчас я куплю вам яйца, –быстренько попыталась я исправить ситуацию. – Сколько там было? Двадесятка, три?

– Тут еды на полторы тысячи, –преспокойненько сообщила «потерпевшая». – Вам придется возместить ущерб.

– Интересное дело, – возмутиласья, – пакеты с молоком-то целые, и консервные банки…