– С тобой, Лампец, алкоголиком станешь!

– И от гастрита умрешь, – влезСережка. – Готовить перестала, носится целыми днями, Мату Хари из себякорчит! А мы жрем похлебку несъедобную…

– Мата Хари работала шпионкой, –решила уточнить я, – Родиной торговала.

– Почему же похлебку несъедобнуюжрете? – возмутилась Люся. – Я что, плохо готовлю?

– Отвратительно! – в голосвоскликнули Юля, Таня и Кирюшка.

– Хватит! – завопил майор и стукнулкулаком по столу.

Чашки и рюмки жалобно звякнули. Домашниеуспокоились и, выпив еще по рюмашке, начали рассказывать, что произошло в моеотсутствие.

Во-первых, приехала Катя, у которой началсяжуткий грипп. Температура подскочила до 39, и ее отправили домой, стоять уоперационного стола в таком состоянии невозможно.

Следом явились Сережка и Володя. Началисобираться в магазин, хотели купить майору диван.

– А где Лампа? – поинтересовалсяВолодя.

– Отправилась колоть звезду, –хихикнула Юля.

– Не понял, – протянул мужик.

– Я сама не поняла, – веселиласьЮля, – я спросила у нее, куда направляется, а она так радостно отвечает –колоть звезду. Я даже переспросила – разбивать, что ли? И какую звезду? Лампецв ответ: «Не бить, а колоть».

– Странно, – забормотал майор,великолепно понявший разницу между глаголами «бить» и «колоть».

– Она вообще себя странно ведет последнеевремя, – добавила Юля, – дома никогда не бывает.

– Еду не готовит, яйца вечно бьет, –жаловался Сережка.

– И медициной сталаинтересоваться, – вздохнула Катя, – прямо измучила, расскажи дарасскажи про тромбоэмболию… Заразна или не заразна… Про какую-то палату несла,где все от тромбов погибли. Ну не чушь ли!

Тут в мозгах у Володи моментально просветлело,и он ринулся к телефону. Сначала он кинулся домой к Стелле, туда же вызвали игруппу захвата. Но в квартире никого не оказалось. Спешно опрошенные мамаши,гулявшие с детьми во дворе, сказали, что худенькая женщина в грязной китайскойкуртке уехала на «Опеле» с рыжим мужиком.

Володя знал номер машины, и был объявленплан-перехват. Тут же поступило сообщение от гаишника: несколько минут томуназад он оштрафовал водителя искомого автомобиля за нарушение правил. Приказ озадержании в тот момент еще не поступил, и постовой преспокойно отпустилнарушителей. Дело происходило уже за границей Москвы, и регулировщик краемглаза заметил, как «Опель» свернул налево, на проселочную дорогу, ведущую кдачному поселку.

Не теряя ни минуты, майор с коллегами понессяследом, за ними летел на «Форде» Сережка, ничего не понимавший, но объятыйужасом.

Столб дыма и огня они увидели еще на подъездек поселку и моментально вызвали пожарных. Еще на снегу сиротливо лежала мояварежка…

– Но как, – недоумевала я, – нокак ты догадался, что звезда – это Стелла Егорова? Откуда ты вообще про неезнаешь?

На следующий день я стояла в довольно неуютнойкомнате перед сидящими на стульях рыжеволосыми мужиками.

– Ну, Евлампия Андреевна, – сухо,официально спросил майор, – посмотрите внимательно на этих людей искажите, кто из них запер вас на даче.

Я внимательно пробежала глазами по лицам иткнула пальцем в третьего слева:

– Вот он, брат Стеллы Егоровой, имени незнаю.

– Остальные свободны, всемспасибо, – сказал сидевший у письменного стола парень в джинсах иярко-красном пуловере.

Рыжие цепочкой потянулись к двери.

– Где вы нашли такое количество людей согненными волосами? – не удержалась я.

Парень в красном свитере и еще один мужчина, вклетчатом пиджаке, засмеялись. Майор сурово глянул на них и произнес:

– Ну, Лампа, ты неподражаема. Значит, тыуверена, что видишь перед собой брата Стеллы Егоровой?

– Угу, – бормотнула я.

– На все сто?

– Даже на двести, – рассердиласья, – он это, голубчик. Отвез меня на дачу и решил приготовить мясо науглях!

– В протокол занесли? –поинтересовался майор.

– Да, – прозвучал ответ.

– Чудесненько, – пропел Володя ивелел: – Всем смотреть внимательно.

Легким жестом фокусника он дернул рыжего заволосы. Копна ярких кудрей повисла в воздухе.

– А-а! – заорала я.

– Цыц, – велел майор, –узнаешь?

Я уставилась на роскошные белокурые пряди,обрамлявшие какое-то странно-женственное лицо без признаков косметики.

– Ну, – поторопил майор.

– На кого-то похожа, – бормоталая, – жутко похожа…

– На, – кинул Володя арестованномукосметичку, – действуй.

– Не хочу, – процедил бывший рыжий.

– Вот что, котеночек, – оченьласково протянул парень в красном свитере. – Во-первых, тебе, голубушке,деваться некуда, а во-вторых, посадим в мужскую камеру, последствия живописать?

– Не имеете права, – прошепталзадержанный, – в паспорт гляньте.

– А мы перепутаем документики, –хихикнул другой сотрудник, в пиджаке, – представляешь, что получится,когда там правду про Егора расскажем? То-то радости будет!

– Сволочи, – прошипел парень, –менты позорные…

– Это ты зря, – вздохнулВолодя, – мы-то менты, а ты, душечка, убийца.

Я ничего не понимала. Наконец арестованныйраскрыл косметичку, вытащил гору тюбиков и принялся умелыми движенияминакладывать макияж. Чем больше тонального крема, румян, помады появлялось нафизиономии негодяя, тем шире разевался мой рот. Наконец настал момент, когдачелюсть моя окончательно отвисла. Передо мной на стуле, одетая в синие джинсы,мужскую рубашку и ботинки, сидела манекенщица… Стелла Егорова.

– Она, – забормотала я, – она,а где брат?

– Нет никакого брата, – вздохнулВолодя, – и не было никогда.

– Но…

– Вот тебе и но!

– Кстати, – полюбопытствовалмайор, – а зачем ты искала Стеллу?