– Я напишу письмо и позвоню, –сообщает Настя и интересуется: – А чего он в Америку подался?

Тут Стелла решает проверить, можно ли будеткогда-нибудь рассказать сестре правду, и ляпает:

– Да из-за денег все, нищета заела, вот иподался в шоу трансвеститов.

– Куда? – не понимает Настя.

– Ну такой спектакль, где выступаютмужчины, переодетые женщинами, – поясняет Стелла и внимательно следит зареакцией собеседницы.

Скажи Настя в ответ просто: «А, понятно» или:«Надо же!», и череды страшных убийств не произошло бы, но девушка приходит вужас:

– Какой кошмар! Как ты думаешь, его тамне сделали голубым?

И Стелла понимает – Насте правду нельзя сообщатьникогда, она не поймет или, еще хуже, осудит, растрепет всем…

Несколько дней Стелла проводит в мучительныхраздумьях, потом съезжает с квартиры на Новокисловском в другое место в надеждена то, что Настя никогда ее не найдет. Но Насте не до Стеллы, у нее обостряетсяшизофрения, возникает мания преследования, она перестает питаться дома, есттолько сырые овощи…

Не зря многие психиатры считают безумиенаследственным. У Платовых выстроилась целая цепочка – ненормальная Серафима,крайне странный Валентин, больная Настя и… Егор-Стелла. У последней свояпроблема. Ей все время кажется, будто тайна исчезновения Егора может вылезтинаружу. Стелла живет в постоянном напряжении – вот девушки во дворе хихикают,глядя на нее, наверное, знают правду. Вот парень улыбнулся – тоже небось вкурсе… Но если Настю пытаются лечить, то Стелла борется со своей болячкой одинна один.

В одно из коротких просветлений рассудка Настяедет к Майе специально для того, чтобы рассказать той о кошмарной судьбе Егора.

Плясать, изображая женщину, перед вопящейтолпой, что может быть хуже! Так пусть Майя узнает, чем занимается ее сын,может, хоть чуть-чуть пожалеет его.

Но Майя воспринимает новость спокойно, вотличие от Насти, она совершенно нормальна, поэтому реагирует соответственно.

– Ну и что? Во все века мужчиныпереодевались на подмостках в женское платье, в Японии, например, или Китае…Ничего кошмарного тут нет.

Но у Насти иное мнение по этому поводу.

– Вот до чего Егора довела нужда, –бросает она в лицо матери, – а все из-за тебя, не захотела нам помочь!

Майя пожимает плечами.

– У нас у самих денег нет!

Но Настя уже видит в открытом ящикеписьменного стола пачки долларов, перетянутых резинками, и вне себя кричит:

– А это что! Да у тебя миллионы, а Егоруи мне ты пожалела даже рубль!

Майя спокойно объясняет:

– Там лежит шестьдесят тысяч, а немиллионы.

– Откуда? – изумляется Настя.

– Мы получили премию, которую Союз борцовза права народов в Вашингтоне учредил для лиц, внесших вклад в правозащитноедвижение, – спокойно объясняет мать. – Сумму эту мы собираемсяпередать обществу «Мемориал», она пойдет на нужды людей, пострадавших откоммунистического режима…

В эту секунду с кухни раздался возгласВалентина:

– Проголодался.

Майя ринулась на зов. Оставшись одна, Настя уставиласьна пачки, их было ровно шесть. Недолго думая, она хватает три и убегает. Теперьденьги нужно передать Егору.

Настя звонит на Новокисловский, там к телефонуподходит Регина и объясняет, что Стелла съехала, но она может передать ейинформацию.

– Скажите, что звонила ее сестра, –бормочет Настя.

Она просто оговаривается, хочет произнести«сестра Егора», но от волнения выпаливает – «ее сестра». Эта оговорка вконечном счете стоит Насте жизни.

Ничего не подозревающая Регина сообщаетСтелле:

– Звонила твоя сестра Настя, оставиласвой телефон. – А потом удивляется: – Ты никогда не упоминала прородственницу.

– Это ошибка, – помертвевшими губамишепчет Стелла.

Она в диком ужасе: значит, Настя уже знает,более того, небось рассказала Регине, вон как та ухмыляется.

Несколько дней Стелла мучается, потомпринимает решение – Настю надо убить, иначе тайна раскроется. Нормальномучеловеку не придет в голову подобное решение, но Стелла больна психически иначинает осуществлять план. Сначала она колеблется, что лучше – отравить,застрелить, толкнуть под машину… И тут ей на память приходит давний разговор сРадзило.

– Если захочешь от меняизбавиться, – пошутил Петр Владимирович, – уколи тромбофлексин.

– Зачем? – изумился Егор.

– Ах, душенька, – усмехнулсяхудожник, – скоро я, старый пень, надоем тебе, и ты захочешь меня убить!Но только делать все надо красиво. Нож, топор – фу, какая гадость. Атромбофлексин резко повышает свертываемость крови, тромб закупорит артерию – ивсе, конец!

Егор тогда только удивился дикой фантазииПетра Владимировича, и вот теперь название препарата услужливо выплыло изглубин памяти.

Лекарство Стелла купила без всяких проблем вближайшей аптеке. Внимательно изучила вкладыш и позвонила Насте домой. Но тамподошла домработница и сообщила:

– Она ногу сломала, лежит в Склифе.

Стелла приезжает в НИИ Скорой помощи вечером,палата спит, только Ирочка говорит:

– Ее увезли, – и улыбается.

Но в больных мозгах Стеллы милая улыбкадевочки заседает ржавым гвоздем.

– Чего ты так на меня смотришь? –спрашивает она у Иры.

– Ничего, – отвечает приветливаядевушка. – Вы родственница Настеньки, наверное?

Стелла в ужасе выскакивает в коридор, выбегаетна лестничную клетку, дожидается, пока все заснут, вновь входит в палату ивводит девушке смертельную дозу препарата. Покидает она Склиф через приемныйпокой, там никогда не запираются двери.

Следующие дни Стелла, окончательно обезумев,проводит ужасно. Сначала она находит Настю и убивает, потом начинает думать,что девушка рассказала всю правду соседкам по палате… Она возвращается в Склиф,но кровати в 717-й пусты, только в углу спит вновь поступившая Новохаткина. Неразобравшись, в чем дело, Стелла убивает и ее, потом узнает у медсестер адресаОли и Юлечки и решает убрать и их. «На дело» она ходит, перевоплотившись врыжеволосого парня, надеясь таким образом сбить всех с толку. Психиатрическиебольные, добиваясь своего, бывают крайне находчивы и изобретательны.