На самом деле Мари была просто поражена тем, как приятно ейбыло вернуться в этот кабинет. Одно только это уютное кресло рождало в ней ощущениедома, а ведь, кроме этого, существовал и камин, и папоротники в терракотовыхгоршках, и дружеская беседа, понимание, сочувствие, наконец. Впрочем, этакомната, наверное, и была ее домом. Мари пережила здесь столько трудных истолько счастливых минут, что другому человеку хватило бы, наверное, на целуюжизнь.

— Могу я тебе сказать, что ты выглядишь великолепно,или ты уже устала слышать это? Мари рассмеялась.

— Слушать комплименты мне не надоест никогда, — ответилаона, подумав, что только с Фэй она может позволить себе быть честной доконца. — Ты, наверное, хочешь узнать, почему мне так приспичило прийти ктебе? — спросила она уже другим, серьезным тоном.

— Не скрою, я об этом думала, — кивнула Фэй, и двеженщины снова обменялись быстрыми улыбками. Потом Мари снова задумалась.

— Я виделась с Майклом, — сказала она наконец.

— Он разыскал тебя? — Это известие явно засталоФэй врасплох.

— И да, и нет. Он нашел Мари Адамсон. Это все, что емуизвестно. Некоторое время назад один из его сотрудников звонил мне и предлагалпродать мои работы корпорации «Коттер-Хиллард». Они собираются строить вСан-Франциско новый медицинский центр, и мои снимки — увеличенные,разумеется, — нужны им для оформления интерьеров.

— Но ведь это очень лестно, Мари, разве нет?

— Ты так думаешь? А вот мне почему-то совершеннонаплевать, что думает Майкл о моих фотографиях.

Но это была только часть правды. Похвала Майкла всегда былаей дорога, и даже сейчас Мари чувствовала известную гордость оттого, что ееработы понравились и Майклу, и его матери.

— Кстати, примерно месяц назад здесь была его мать. Ейя тоже сказала, что сотрудничество меня не интересует. Я не хочу продавать себякорпорации. Я не хочу работать на Марион ни в какой форме. Все. Конец. Точка.

— Но они продолжали настаивать?

— Да. Они были очень настойчивы, но я не поддалась.

— Тебе, должно быть, пришлось нелегко. А скажи,кто-нибудь догадался, кто ты такая на самом деле?

— Бен ничего не заподозрил, но мать Майкла — да, онаменя раскусила. Я думаю, именно поэтому она решила лично встретиться со мной.

Мари замолчала и снова уставилась на свои сандалии. Мысленноона вернулась на несколько недель назад, в тот самый день, когда встречалась сМарион.

— Что ты почувствовала, когда увидела ее?

— О, Фэй, это было ужасно, по-настоящему ужасно. Ясразу вспомнила все, что она мне сделала. Я… я просто ненавидела ее!.. —Но в ее голосе было что-то еще большее, чем ненависть, и Фэй это услышала.

— И?..

Мари со вздохом подняла голову и потерла переносицупальцами.

— Мне снова стало очень больно. Эта женщина сразунапомнила мне о том, как я когда-то хотела понравиться ей, как мечтала назватьее матерью, как надеялась на то, что она полюбит меня или хотя бы примет какжену собственного сына.

— Но она снова оттолкнула тебя?

— Я не знаю. Во всяком случае, я не уверена. Марионочень больна, она сама сказала мне об этом.

Мне показалось, что она почти жалеет о том, что совершиладва года назад. Как я поняла, Майкл тоже не был особенно счастлив все это время.Это с ее слов, а в данном случае я склонна скорее верить Марион.

— И ты…

— Да, Фэй, я почувствовала облегчение. Сначала… — Маритихонько вздохнула. — А потом я поняла, что для меня это ничего не меняет.Для нас с Майклом все кончено, Фэй. Все, что между нами когда-то было, —все осталось в прошлом. Мы оба теперь совсем другие люди — лучше или хуже, неимеет значения. Кроме того, Майкл так и не разыскал меня. Он даже не пытался. Иесли он узнает, кто я такая на самом деле, — то есть кем я былакогда-то, — он, наверное, даже перестанет охотиться и за моими работами.Но я больше не Нэнси Макаллистер, Фэй! И он не тот Майкл, которого я знала.

— Почему ты так решила?

— Я видела Майкла как сейчас тебя, разговаривала с ним.Он стал черствым, холодным, жестким, расчетливым. О, я не знаю, может быть, подэтой носорожьей шкурой и осталось что-то от прежнего Майкла, но я вижу и многонового. Слишком много!

— Как насчет боли? Боли, растерянности, разочарования,горя, наконец? — допытывалась Фэй.

— А как насчет неверности, предательства, равнодушия,трусости? Не выдумала же я всю эту историю! Ведь все это тоже существует, нетак ли?

— Я не знаю, может быть… Скажи, когда ты встретилась сМайклом, ты опять почувствовала себя преданной, брошенной?

— Да. — Голос Мари снова стал высоким ирезким. — И я… Я ненавижу его.

— Значит, он по-прежнему тебе не безразличен, —уверенно заключила Фэй.

Мари попыталась что-то возразить, но слезы помешали ейговорить. Плача, она только качала головой и смотрела на Фэй с мольбой.

— Ты все еще любишь его, Нэнси? — Фэй намеренновоспользовалась ее прежним именем, и Мари с глубоким вздохом откинулась наспинку старого кресла. Еще некоторое время она молча глядела в потолок и толькопотом заговорила.

— Возможно, Нэнси — или то, что от нее осталось вомне, — все еще любит своего Майкла, — сказала она монотонным,лишенным выражения голосом. — Того Майкла, которого она когда-то знала. Ноу Мари теперь другая жизнь, Фэй. Я просто не могу позволить себе полюбить его.

— Почему бы и нет?

Мари печально посмотрела на нее:

— Потому что он не любит меня. Потому что все этопросто утопия. Разбитую вазу можно склеить, но наливать в нее воду уже нельзя.Я должна перестать думать о нем, забыть, навсегда выбросить его из сердца и изголовы. Я знаю это, Фэй! И к тебе я пришла вовсе не потому, что мне надо былопоплакаться кому-то в жилетку и рассказать о своей любви к Майклу, — нет!Просто мне нужно было разобраться в том, что я сейчас испытываю. Самапонимаешь, к Питеру я с этим пойти не могу — он слишком расстроится, а мне… Мненужно снять с души хотя бы часть груза.

— Я рада, что ты пришла ко мне, Мари. Но боюсь, что тыне сможешь так просто взять и выкинуть Майкла из головы… и тем более — изсердца. То, что ты приняла это решение, — уже хорошо, но ведь его еще надоисполнить.

— По правде говоря, я решила забыть обо всем уже давно,но прошлое продолжало преследовать меня. Я знала, что все мои надежды напрасны,что мне нужно начинать строить свою жизнь заново — строить без Майкла, но я несмогла не думать о нем. — Мари немного помолчала. — Нет, Фэй, несовсем так. Не я не смогла — это он до недавнего времени не отпускал меня. Нотеперь…

Она снова села прямо и посмотрела в глаза Фэй.