— Моей матери очень понравились ваши работы, а ей… ейне так просто угодить.

Он тщательно подбирал слова, и Мари не сдержала улыбки.

— Да, я знаю, — сказала она. — Вернее,слышала… Миссис Хиллард довольно жесткий человек.

— Это верно, но благодаря этим ее качествам нашакорпорация стала такой, какова она сейчас — уважаемой, могущественной,авторитетной. Она работает как прекрасно отлаженный механизм, и все этоблагодаря маме. Поверьте, получить в свои руки такой бизнес — это настоящееудовольствие. Как будто тебе доверили управлять огромным морским кораблем,который прекрасно слушается руля и весь блестит вплоть до последней заклепки.

— Да, вам очень повезло. — В голосе Мари сновапрозвучала горечь, весьма озадачившая Майкла, и он нервным жестом поднял руку клицу, чтобы коснуться крошечного шрама на виске, как он всегда делал в минутызамешательства или задумчивости.

Мари неожиданно отодвинула чашку и посмотрела на него.

— Что это у вас?

— Где?

— На виске. Откуда у вас этот шрам? — Она простоне могла отвести от него глаз. Этот беловатый, полукруглой формы шрампритягивал ее взгляд, словно магнитом. Мари прекрасно знала, когда и отчегопоявился у Майкла этот шрам.

— А-а… Это так, пустяки. Он у меня уже довольно давно.

— Он не выглядит старым.

— И тем не менее ему уже почти два года. А что? —Майкл удивленно приподнял брови. — В самом деле, это пустяки, миссАдамсон. Просто мы с приятелями попали в небольшую аварию.

Ничего серьезного.

Он постарался не заострять внимания на том, что с нимкогда-то случилось, не желая касаться больной темы, а Мари захотелосьвыплеснуть остатки кофе ему в лицо. Небольшая авария! С приятелями!.. Какой жеон все-таки негодяй!..

«Ладно же, — подумала она, внутренне кипя отбешенства. — Теперь я знаю все, что мне нужно было узнать. Прощай,любимый, теперь ты потерял меня навсегда!»

Она встала и, взяв в руки сумочку, посмотрела на него сверхувниз.

— А теперь мне пора, мистер Хиллард, — сказала онатвердо. — Спасибо за кофе. Надеюсь, вам понравится у нас в Сан-Франциско.

— Вы уже уходите? — Майкл был в недоумении.Действительно, эта мисс Адамсон совершенно непредсказуема. — Может быть, ясказал что-нибудь не то? Я…

«Господи, — подумал он, — опять ей шлея под хвостпопала! Да она просто несносна! Что он, в самом деле, такого сказал?..»

Но тут он увидел выражение ее глаз и вздрогнул — столько вних было боли и непримиримой ненависти.

— Да, вы сказали кое-что не то. Совсем не то! —Мари, в свою очередь, тоже была потрясена своими собственными словами, ноостановиться уже не могла. — Я читала об этой вашей «маленькой аварии» вгазетах. Ваши двое «приятелей» серьезно пострадали. Вы это называетепустяком?! — Она судорожно вздохнула. — Неужели тебе ни до чего нетдела, Майкл? Ни до чего и ни до кого? Неужели теперь тебя интересует толькобизнес — и ничего больше?

— Какая муха вас укусила?! — воскликнул Майкл,багровея. — И какое вам дело до того, что случилось со мной два годаназад?

— Очень большое! Дело все в том, мистер Хиллард, что ячеловек, а вы — нет! И я ненавижу вас за это.

— Да вы просто сумасшедшая!..

— Нет, мистер, нет. Я больше не сумасшедшая!

С этими словами она круто развернулась и, таща за собой наповодке зашедшегося яростным лаем Фреда, выбежала на улицу, а Майкл так иостался на веранде, остолбенело глядя ей вслед.

Но через несколько секунд он словно очнулся. Он должен былсказать ей!..

Вскочив на ноги, Майкл бросился к дверям, на ходу бросив наприлавок пятидолларовую бумажку. Нет, это была не маленькая авария. Это былакатастрофа, в которой он потерял самое дорогое. Кто ей дал право укорять его зато, что он остался жив? Кто?!.

Майкл хотел сказать ей еще очень и очень многое, но неуспел.

Когда он выскочил на улицу, Мари уже села в такси, и Майклтолько проводил отъезжающую машину взглядом.

Мари приехала на пляж рано утром, но не успела онаустановить свою треногу, как заметила мужчину, решительным шагомнаправлявшегося прямо к ней. В первые секунды она даже растерялась, но потомсообразила, кто это мог быть. Майкл, черт бы его побрал!..

Пока она смотрела на него со смесью страха и бессильнойзлобы, Майкл спустился по песчаному откосу и, подойдя к ней вплотную,остановился, загораживая собой вид на прибрежные холмы.

— Мне нужно кое-что сказать вам.

— Я не хочу ничего слышать.

— Жаль… Очень жаль, потому что я все равно скажу. Таквот, мисс Адамсон, моя личная жизнь вас не касается. У вас нет никакого правани рыться в моем прошлом, ни судить о том, что я за человек. Вы меня даже незнаете, а позволяете себе…

Ее слова преследовали его всю ночь, и Майкл до утра несомкнул глаз. Позвонив Мари домой, он наткнулся на автоответчик, из сообщениякоторого и узнал, куда она поехала. И, отменив две деловые встречи, Майклпомчался на побережье. Зачем — этого он и сам не знал. Просто он чувствовал,что должен сделать это во что бы то ни стало.

— Кто вам дал право судить обо мне? — твердоповторил он.

— Никто. Просто у меня есть глаза, мистер Хиллард, имне очень не нравится то, что я вижу.

Эти слова Мари произнесла с холодной отчужденностьючеловека, который уже все про себя решил и не намерен ни менять своего мнения,ни даже извиняться. Чтобы подчеркнуть это, она отвернулась от него и склониласьк фотоаппарату, показывая всем своим видом, что он мешает ей работать.

— И что, интересно, вы видите?

— Пустую оболочку. Человека, которого не интересуетничего, кроме бизнеса. А человек, который ко всем безразличен, который никогоне любит и никому ничего не дает, превращается в пустое место. Во всякомслучае, для меня.

— Дура! — выкрикнул Майкл вне себя от горечи иобиды. — Да что ты можешь знать о том, что я за человек, что я думаю и чточувствую? Наверное, ты считаешь образцом себя?

Мари хладнокровно перенесла треножник на другое место и,прильнув к видоискателю, стала наводить фокус.

— Да выслушай же меня, черт возьми! — Майклпотянулся к фотоаппарату, и Мари в ярости повернулась к нему.

— Оставь меня в покое! Уйди из моей жизни!.. Исчезнинавсегда!

— Я не лезу в твою жизнь. Это ты лезешь в мою. Мнетолько и нужно, что несколько твоих паршивых работ. Я хочу купить их у тебя,просто купить, понимаешь? Твое мнение обо мне, о моей жизни и обо всем прочемменя нисколько не интересует. Несколько паршивых фотографий, только и всего…