— Нет, Жак, дело не в вечеринке, — ответилаона. — Наверное, я действительно слишком много времени провожу влаборатории.

— Как так можно! Женщина с таким лицом и фигурой должнатанцевать и веселиться ночи напролет, а не корпеть над растворами.

— Может быть, когда-нибудь так и будет. А пока язадумала новую серию фотографий. Мне хочется…

И она принялась с воодушевлением описывать ему свой новыйпроект. Уличная жизнь Сан-Франциско давно интересовала ее, но только теперьМари чувствовала себя готовой к этой сложной работе. Жак внимательно слушал икивал.

— Одобряю, Мари, мне нравится. О'кей, как говорят у насв Америке. Это нужно сделать как можно скорее.

Он уже собирался перейти к обсуждению деталей, как вдруг в дверькабинета постучали. Это была секретарша Жака, делавшая какие-то странные знакисвоему боссу.

— Ага! Должно быть, пришел кто-то из твоихпоклонниц, — заметила Мари, которой нравилось поддразнивать любвеобильногофранцуза.

Жак в ответ только пожал плечами и с видом полной покорностисудьбе подошел к дверям. Вполголоса переговорив с секретаршей, он довольнокивнул и, вернувшись за стол, посмотрел на Мари так, словно собирался сделатьей какой-то подарок.

— У меня есть для вас сюрприз, Мари, — сказалон. — Приготовьтесь. Опля!..

Тут в дверь снова постучали, и Жак добавил:

— Один очень важный человек заинтересовался вашимиработами, мадемуазель Адамсон.

Не успел он закончить фразу, как дверь распахнулась, и Мари,машинально повернувшись в ту сторону, увидела Майкла.

Чашка с горячим кофе задрожала в ее руке, и Мари с трудомсдержала взволнованное восклицание, готовое сорваться с ее губ. В темно-синемделовом костюме, голубой сорочке и строгом галстуке Майкл выглядел оченьпредставительно. Между прежним беззаботным студентом, которого она когда-толюбила, и этим самоуверенным бизнесменом лежала, казалось, непреодолимаяпропасть.

Поставив от греха подальше чашку на стол, Мари пожалапротянутую руку, и Майкл поразился тому, как свободно чувствует себя в кабинетеЖака эта молодая, ослепительно красивая женщина. Ему трудно было поверить, чтовчера вечером именно она отвечала на его звонок, что именно ее голос дрожал отсдерживаемой боли, злобы и какого-то странного отчаяния. Почему она умоляла…да-да, именно умоляла оставить ее в покое? Может быть, у нее вообще проблемы смужчинами? А может, она просто была пьяна или накурилась какой-нибудь дряни,как делают это многие артисты, художники и прочие представители богемы?..

Но ни одна из этих мыслей не отразилась на лице Майкла, иточно так же безмятежно-спокойное лицо Мари не выдало ни страха, ни смятения,овладевшего ею, как только она увидела его.

— Я рад, что мы с вами в конце концов встретились, миссАдамсон, — спокойно сказал Майкл. — Вы заставили меня побегать завами. Впрочем, полагаю, что, обладая подобным талантом, вы имеете на это право.

Он доброжелательно улыбнулся ей, но ее лицо оставалосьбесстрастным. Мари посмотрела на Жака, который тоже поднялся из-за стола ипротянул Майклу руку. Владелец галереи был очень доволен тем, что корпорация«Коттер-Хиллард» проявила такой интерес к работам Мари.

Майкл сообщил ему об этом открытым текстом, специальноподчеркнув, что он собирается приобрести фотографии мисс Адамсон именно длявыполняемого его корпорацией проекта, а вовсе не для своей личной коллекции идаже не для офиса. Жак был искренне рад за молодую талантливую подопечную.Любой заказ от «Коттер-Хиллард» мог сделать из нее настоящую звезду, принестине только славу, но и деньги.

Он был совершенно уверен, что Мари не сможет остатьсяравнодушной к предложению Майкла, поэтому был буквально поражен той холоднойсдержанностью, с какой Мари отреагировала на новость. Она неподвижно сидела вкресле и улыбалась какой-то отрешенной улыбкой. «Да что с ней сегодня такое?!»— в сердцах подумал француз.

— Позвольте мне сразу перейти к делу и объяснить всеподробно? — спросил Майкл, и Жак кивнул:

— Разумеется, мистер Хиллард.

Жак сделал знак секретарше подать гостю кофе и, откинувшисьв кресле и скрестив перед собой руки, стал слушать, как именно корпорация«Коттер-Хиллард» собирается поступить с работами Мари. Это был грандиозныйпроект, за который любой художник ухватился бы руками и ногами. Перед Мариоткрывалась прямая дорога на Олимп, но на нее, похоже, слова Майкла непроизвели ни малейшего впечатления. Она сидела все такая же прямая и холодная ивсе так же загадочно улыбалась, словно современная Джоконда.

Когда Майкл закончил, она слегка повернулась в его сторону.

— Боюсь, мистер Хиллард, что даже ваше красноречие незаставит меня изменить моего решения. Я уже сказала вам «нет» и могу повторитьснова.

— Так вы уже обсуждали это?! — удивился Жак, иМайкл поспешил объяснить ему, в чем дело.

— Один из моих сотрудников, моя мать и я сам несколькораз связывались с мисс Адамсон по телефону. Мы вкратце ознакомили ее с нашимпроектом, но мисс Адамсон ответила отказом. Я надеялся, что она переменит своемнение, когда узнает все подробности, однако…

Он покачал головой, а Жак в изумлении воззрился на Мари.

— Мари, дорогая, вы… вы уверены, что поступаетеправильно?

Только крайняя степень удивления способна была подвигнутьЖака на подобную нелояльность.

Мари кивнула:

— Мне очень жаль, но я вынуждена сказать «нет».

— Но почему же «нет»?! — воскликнул Жак,совершенно растерявшись.

— Потому что я не хочу…

— Могу я, по крайней мере, узнать причину отказа?

Майкл произнес эти слова совершенно спокойно, но Мариуловила в его интонациях что-то совершенно новое. Это было сознание своегомогущества, неограниченной власти, финансовой мощи корпорации, главой которойон теперь был, и Мари, досадуя на себя, подумала о том, что эта новая чертаМайкла ей скорее нравится. Впрочем, будь он хоть ангелом во плоти, она бы неизменила своего решения.

— Можете считать меня непредсказуемой, капризной, экстравагантной— как вам будет угодно, но я не передумаю. Я уже сказала вам «нет» и, еслипонадобится, повторю еще раз.

Она твердо посмотрела ему в глаза, потом кивнула Жаку ивстала.

— Я благодарю вас за ваш интерес ко мне, —официально сказала она, пожимая Майклу руку. — Надеюсь, вы найдете длясвоих проектов кого-нибудь более подходящего. Может быть, Жак сможет вамкого-нибудь посоветовать — с его галереей постоянно сотрудничает несколькоочень способных фотографов и художников.

— Боюсь, что нам нужны именно вы. — Теперь вголосе Майкла сквозило упрямство, и у Жака сразу же появилось на лице виноватоевыражение, словно он извинялся перед Мари за бестактность гостя. Но Мари вполнеспособна была постоять за себя — уступать, во всяком случае, она не собиралась.