– Что он тебе сделал? – спрашивает и переводит взгляд на меня.

Его глаза словно стеклянные. От этого мне становится еще страшнее. Я отрицательно мотаю головой, жалобно глядя на него.

– Белинда, что он тебе сделал?

Пол вот-вот провалится подо мной, так тяжело Том смотрит. Я пытаюсь объяснить:

– Он… он…

Но не могу сказать ему это, только не ему…

– Он пытался… он повалил меня… он повалил меня на кровать и начал приставать! – Я зажмуриваюсь, не в силах сказать, что на самом деле Скифф делал.

Взгляд Тома мрачнеет. Он медленно проходит в комнату, опускается на корточки перед Скиффом и трогает того за шею. Я наблюдаю за этим словно через смазывающие реальность темные очки.

– Он жив, – коротко говорит Том.

Я со свистом выдыхаю, хватаясь за сердце.

– Господи, слава богу… боже…

Страх так резко отпускает меня, что я чуть не падаю. Держась за стену, прохожу в комнату. Том бьет Скиффа по щекам, сначала легонько, потом сильнее. Тот стонет. Том приподнимает его за ворот футболки и говорит:

– Эй, подъем! – И встряхивает.

Скифф начинает кашлять. Открывает глаза. Господи, он жив, слава богу, он жив!

– Эй, слышишь меня? – спрашивает Том. – Слышишь?

Скифф что-то мямлит, кивая головой.

– Это хорошо, – ледяным голосом цедит Том.

Дрожь проникает под мою кожу. Я замираю, слушаю:

– Ведь я хочу, чтобы ты знал, что я с тобой сделаю. Я оторву тебе член и засуну его в твой сраный рот.

Скифф стонет, и Том бьет его кулаком в лицо.

– Стой, Том, не надо! – кричу я, но не решаюсь подойти ближе.

Том бьет его еще раз, а потом еще и еще. Я как будто слышу, как ломаются его кости. Я начинаю реветь, кидаюсь к ним, что-то говорю, но сама не разбираю, что. Повсюду кровь. Я пытаюсь держать Тома за руки. Из-за слез почти ничего не вижу. Том хватает Скиффа подмышки, поднимает и тащит в ванную. Я бросаюсь вслед, и все это сопровождается какими-то нечеловеческими звуками, криками ужаса.

Подтаскивая Скиффа к туалету, Том бьет его головой об унитаз.

– Том, перестань! – хватаю его за футболку. – Перестань, ты его убьешь! Прекрати!

Он отталкивает меня, сбивая с ног. Я падаю назад, плачу, продолжаю как заведенная повторять: «Ты его убьешь, ты его убьешь, убьешь…»

– Ублюдок, – шипит Том, потянув Скиффа за волосы и макая головой в слив.

Он снова бьет его об туалет, и я вижу, как изо рта Скиффа вместе с кровью вываливаются зубы.

– Ублюдок, ублюдок, – как сумасшедший повторяет Том, – я напихаю бутылок тебе в жопу, слышишь?!

Я подползаю к Тому и пытаюсь оттянуть в сторону. Шепчу сквозь плач:

– Том, пожалуйста… умоляю тебя…

Том снова окунает Скиффа в унитаз, держа голову под сливом воды. Он задохнется, хочу сказать я, но ни слова не произношу.

Весь туалет и кафель на полу залит кровью. Руки Тома красные. Вместо лица у Скиффа месиво, и видя это, я чувствую, как меня выбивает из тела. Я наблюдаю за всем со стороны, с безопасного расстояния, словно это мерзкий фильм ужасов, посередине которого хочется выйти из зала.

– Том, прекрати это, умоляю, прекрати! – слышу свой голос.

Том резко отпускает его. Скифф сползает по унитазу вниз, но шевелится и держится за него руками. Я даже вижу его открытые безумные глаза. Том подбирает с пола два зуба и спрашивает:

– Ты знаешь, что если вставить выбитые зубы обратно в лунки, то они приживутся?

Скифф стонет, подрагивая.

– Отвечай.

Тот лишь слегка мотает головой, уловив в голосе угрозу.

– Теперь будешь знать, – Том открывает Скиффу рот и складывает зубы туда, – если не проглотишь, то сможешь запихнуть их обратно.

Потом он берет Скиффа за волосы и смотрит ему в глаза.

– А теперь слушай внимательно. Если я еще хоть раз встречу тебя… если ты когда-нибудь подойдешь к ней… То последнее, что ты увидишь перед смертью, – это мое лицо. Ты понял? Я спрашиваю, ты понял?!

Скифф судорожно кивает, и Том отпускает его. Громко дышит, его грудь тяжело вздымается. Я отдергиваю от него руки, как от огня, и отползаю в угол ванной. Том оборачивается, на его лице ярость, и я закрываю глаза, чтобы не смотреть.

Том берет Скиффа и выходит, потащив того за собой. Понятия не имею, куда он, что будет с ним делать, и мне плевать. Я закрываю лицо ладонями и принимаюсь громко плакать.

Я открываю глаза и обнаруживаю себя на том же месте в ванной комнате. Все это не оказалось сном, и я не проснулась после ночного кошмара. Я вижу кровь, и меня начинает тошнить. Мне страшно и противно, но первая мысль, которая приходит в голову: надо срочно все убрать. Надо все это отчистить, никто не должен увидеть все эти улики. А вдруг Скифф умрет, и к нам приедет полиция?

Паника поднимает меня на ноги, я хватаю моющие средства и ведро, принимаюсь отмывать спальню. Кто бы мог подумать, что кровь так тяжело сходит? Она затекла в крошечные стыки между досками паркета, и я понятия не имею, как ее отмыть.

На постельном белье тоже капли крови. Я стягиваю его и кидаю в стирку. Потом бегу в ванную и начинаю мыть кафель, стены, туалет.

Когда видимых следов от того ужаса не остается, я умываюсь и промываю порез на руке: он чешется и щиплет из-за моющих средств. И стоит мне немного расслабиться, как я вспоминаю о фотографии, которую Скифф выложил в Сеть.

Я сразу же мчусь на первый этаж, в гостиную, туда, где видела его телефон в последний раз. Обыскав диван, пол, лестницу, я ничего не нахожу и в истерике начинаю названивать Тому.

Как специально, он долго не берет трубку. А когда отвечает, я слышу:

– Да? Чего тебе?

От его тона тело покрывается мурашками. Я каменею и теряю голос.

– Ну, ты что хотела? Говори быстрее! Белинда!

Встряхнув головой, я отвечаю:

– Том, забери у него телефон. Прямо сейчас, он должен быть при нем!

– Чего? Какой телефон? Зачем?

– Забери, это очень важно.

Том нервно вздыхает и говорит:

– Что ты несешь? Какой еще телефон, нахрена?! Я уже не с ним и не знаю, где его телефон.

Я начинаю плакать в трубку.

– Там фотография… черт, нет…

– Какая фотография? О чем ты говоришь?

Окончательно расплакавшись, я сбрасываю вызов. Захожу в «Инстаграм», вижу 35 отметок и запросы на подписку. Прикусив себе палец, я смотрю и понимаю: фото выложено час назад, уже бесполезно что-то делать. С бешено стучащим сердцем я закрываю возможность отмечать меня на фотографиях. А потом удаляю каждую отметку, что была сделана кем-то за это время. Я вижу фан-аккаунты Тома и «Нитл Граспер». Их как будто целый миллион.