машина приближается? Если она увидит его сейчас, то не устоит, ведь он создан для нее, она – для него, родник и шелковица тому свидетели. Но из машины вышла молодая женщина и поспешила на конференцию, а Ирис, оставив за спиной роскошный отель с видом на море, скрепя сердце направилась к квартире на первом этаже, будто нарочно приглашающей воров, вуайеристов и всякую ползучую нечисть, к квартире, которая стала ловушкой для дурочек. Она ехала очень медленно, как на похоронах, хотя ее обгоняли и отчаянно сигналили, – с сердцем тяжелым, как принесенная жертва – оправданная или нет, Ирис не знала. Но она знала другое: им с дочерью, и вместе, и по отдельности, еще предстоит постичь все великолепие реальности.

Глава семнадцатая

Ирис снова принялась за готовку, хотя девушки даже не попробовали ее стряпни. Может, выйти на улицу со всеми этими кастрюлями и раздавать еду прохожим, заставлять их поесть, как когда-то она заставляла Альму? Нарезая лук, чеснок и баклажаны, она обдумывала следующий ход. Надо как-то добраться до Альмы, но не самой, ей нужен посыльный. Ирис залезла в записную книжку телефона: когда-то у нее были подруги в Тель-Авиве, но она сто лет с ними не общалась, и теперь заявляться к ним неудобно, тем более что ей не хотелось ни болтать о пустяках, ни делиться реальными проблемами. Но вот ее палец остановился на самом новом номере, только вчера добавленном в список контактов, и прежде, чем она успела передумать, он ответил, и она поспешно спросила:

– Саша? Ты свободен сегодня вечером?

Он явно удивился.

– Вообще-то да. Вы хотите сказать, что у меня сегодня свидание с директором?

– Не совсем свидание и не с директором, а просто с матерью, которая столкнулась с проблемой. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Он хихикнул:

– Еще бы. У моей мамы вечно проблемы. Отлично. Где встречаемся?

Ирис попыталась вспомнить название кафе на соседней с баром Альмы улице, но не смогла.

– Я напишу тебе по дороге, хорошо? Давай в семь.

– Отлично, – повторил он, все еще не оправившись от удивления. – Свидание с директором, круто!

Под его смех она нажала отбой и поспешила в душ, потому что снова взмокла с ног до головы. Эйтан, конечно, ждет ее, время от времени проверяет свой сотовый. Им не доведется смотреть на город из окна верхнего этажа, откуда все люди выглядят крошечными, как кузнечики, и такой же мизерной представляется их боль. Нет, сейчас ей нужно раствориться в толпе, точно гастарбайтеру, который оставил позади все, что было ему дорого. Неужели нет другого пути? Похоже, что в этот вечер нет, а именно в этот вечер ей срочно нужна помощь, она больше не может ждать, когда они вернутся под утро. Поэтому она поспешно вытерлась, причесалась, надела длинное черное платье и вышла из дома. В тусклых сумерках ей открылась вся мерзость этого города, где жара не проходит даже к вечеру, больного, воспаленного, заражающего молодых девушек своим недугом. Еще не настала ночь, скрывающая грязь и тесноту, веселье еще не началось. То и дело Ирис сталкивалась с велосипедистами, натыкалась на детские коляски и сумки-тележки. Все встречные почему-то казались ей такими же напуганными, как она сама. Это из-за выпуска новостей? Хотелось заговорить с ними, позвать их с собой, двинуться всем вместе длинной процессией, до самого бара Альмы, чтобы они встали там перед большим окном и стояли, пока она не выйдет оттуда по собственной воле. Может быть, ей теперь одиноко, может быть, она так же встревожена и напугана, как вчера, – так пусть рядом будут люди! Только сейчас Ирис направлялась не к бару Альмы, а к другому, на соседней улице, который на удивление мало от него отличался.

Наверное, все несчастливые места похожи друг на друга. Официантка казалась изможденной и встревоженной, неужели она тоже работает без оплаты, неужели и она борется со своим эго? А может, дело просто в нагрузке – не так-то просто снимать квартиру в центре Тель-Авива. Ирис рассеянно слушала Сашу, который рассказывал о своих планах на будущее: он хочет стать психиатром, заниматься проблемными детьми, каким был он сам. Она ограничилась ледяной водкой, но ему заказала самое дорогое блюдо в меню и большую кружку пива. Ей нравилось смотреть на то, как он жует за разговором, как его точеные челюсти ритмично движутся под высокими скулами, на его светлые, чуть раскосые глаза и смуглую кожу. Каким красивым мальчиком он был, просто дух захватывало, – все им любовались, – но под ангельской внешностью таилось сатанинское упорство.

– Я уверена, что ты добьешься успеха, Сашенька, – сказала Ирис. – Твоя мама все еще так тебя называет? Ты и в одиннадцать лет был самым упорным и решительным человеком, которого мне доводилось встречать.

– Решившим упорно отравлять всем жизнь, – усмехнулся он.

– Теперь это уже не так важно, – ответила она. – Важно, что тебе удалось обратить свое упорство в нужное русло. Мы на педсоветах всегда говорили, что ты станешь или криминальным авторитетом, или премьер-министром.

– Ну, это примерно одно и то же, – заметил Саша. – Классное пиво. Вы мне не закажете еще, госпожа директор?

– Погоди, – остановила она его. – Наш вечер только начинается, – и рассмеялась в ответ на его смущенный взгляд. – Не волнуйся, Сашенька, я не гоняюсь за молоденькими. Мне от тебя нужна помощь. Нужно помочь Альме.

И пока он жевал, Ирис объяснила ему боевое задание: надо просто сесть там в баре у Альмы и время от времени посылать ей отчеты о происходящем, дожидаясь момента, когда его присутствие может стать решающим.

– Я хочу, чтобы она чувствовала себя защищенной, чтобы знала, что за ситуацией наблюдает кто-то еще, чтобы она не оставалась наедине с этим типом, понимаешь?

По мере того как он слушал, его лицо смягчалось. Теперь Ирис видела перед собой впечатлительного, взволнованного ребенка. Он многое пережил, и сейчас было видно, что несправедливость, которой подверглась Альма и от которой страдала Ирис, причиняла боль и ему.

– Спасибо за доверие, Ирис, – проговорил он взволнованно, с горящими глазами, – я сделаю все, что вы скажете, если понадобится, буду сидеть там каждый вечер. Вы ведь знаете, что в мире нет никого, кому бы я был так обязан, как вам. Надеюсь только, что это поможет.

– Спасибо, голубчик, – сказала она.

Всего третий день в этом городе – и вот уже она тоже расточает дешевые ласковые словечки.

– Это должно помочь. Других идей у меня пока что нет. – Она выдала ему несколько банкнот. – Заказывай что хочешь, и