– Еду домой, как раз выехала на Аялон[28], – ответила Дафна. – А что? Ты где?

– Мне кажется, в аду… Или у меня паническая атака. Меня укусил гигантский паук, и Альма переспала с семью мужчинами за одну неделю, и неизвестно, чем она занимается сейчас…

– Бедная! – вскрикнула Дафна. – Я сейчас! Где ты?

Чтобы ответить на этот вопрос, Ирис выглянула на улицу и тотчас юркнула обратно в подъезд, словно спасаясь от обстрела. Безнадежность постепенно отступала. От сознания, что ее вот-вот подберут, стало легче. Да, она потеряла лицо, но у Дафны в машине она сможет его себе вернуть. Вскоре подъехала Дафна в своем тель-авивском наряде: туфли на шпильках, узкая юбка, шифоновая блузка.

– Ты что, подрабатывала уборщицей? – рассмеялась подруга. – Неужели в Министерстве образования так мало платят? Нет, не обнимай меня, ты мне испачкаешь блузку!

Но Ирис прижалась к ней, положила голову на плечо, обняла за длинную шею с уже наметившимися морщинами.

– Спасибо тебе, что приехала! – всхлипнула она. – Ты меня спасла!

– Отвезти тебя домой? – спросила Дафна.

– Нет, моя машина здесь… То есть на самом деле машина Микки.

– Значит, Микки как-нибудь завтра ее и заберет, – приняла решение Дафна. – Ты вести машину не в состоянии.

– Но сначала, – сказала Ирис, – ему нужно забрать мою машину на развязке.

– На какой еще развязке? – удивилась Дафна.

– Забудь, все слишком сложно, да и не важно, – промямлила Ирис. – Я должна остаться здесь, я здесь еще не все закончила.

– Похоже, ты сама скоро закончишься, – ответила Дафна. – Хочешь, пойдем поедим?

– Может, поедим в машине? – робко предложила Ирис.

Тут было так безопасно, в этом благоухающем чистотой салоне, рядом с лучшей подругой! Но Дафна уверенно провезла ее по улицам, которые внезапно стали куда более дружелюбными, а припарковавшись, протянула ей помаду, духи и щетку для волос.

– Иначе тебя не пустят, – усмехнулась она.

– Все в порядке, у меня есть свои, – сказала Ирис, но все-таки подкрасила губы более темной помадой Дафны и надушилась ее более резкими духами.

– Я становлюсь тобой, – сказала она.

Дафна улыбнулась:

– Да ради бога, лишь бы мне не стать тобой.

Дафна всегда следила за собой тщательнее, чем Ирис, умела скрыть полноту подходящей одеждой, и они смеялись, что их девочек поменяли при рождении: Альма была такой же опрятной, как Дафна, а Шира – такой же небрежной, как Ирис. «Может, поменяем обратно?» – шутили они, когда Альма тянула скучающую Ирис в магазин купить ей новое платье или обувь, а Дафна заставляла безразличную к своей внешности Ширу примерить одежду в торговом центре. И вот сейчас Ирис шлепала в своих сандалиях без задника вслед за эффектной подругой к весьма эффектному ресторану с видом на море. Ноги болели, и она повисла на руке у Дафны.

– Не перестарайся! – одернула та. – Здесь может оказаться кто-то из моих клиентов, я и так рискую, взяв сюда тебя.

– Закажи за меня, – попросила Ирис, увидев, что к столу приближается улыбчивый официант. – А можешь и прожевать за меня, сил никаких не осталось.

И она стала рассказывать подруге, будто во сне, все, от конца к началу, потому что все коренилось там, в начале, в ней и в ее вине.

– Прекрати себя винить, – приказала Дафна, наливая воду в стакан и протягивая Ирис. – Нет ничего банальнее, чем чувствовать себя виноватой. Это бесполезно, да и неправда. Ты хорошая мать, во всяком случае, не такая уж плохая, никто не совершенен.

– Именно так я Альме и говорила: «никто не совершенен», – сетовала Ирис, – но это ей, похоже, не помогло.

– Ты сказала то, что думала. Что тут плохого? – не уступала Дафна. – Сегодня родители боятся быть самими собой, говорить то, что они чувствуют. Тебе не понравилось ее увлечение, и ты ей дала это понять… Что тебе оставалось делать? Ты была молодой, занятой, у тебя были всякие сложности в жизни, это нормально, это не катастрофа и не причина того, что с ней случилось. В таких вещах есть большая доля случайности, стечения обстоятельств: она попала в эту квартиру, встретила этого человека… Это не твоя вина.

– Но как мне ее из этого вытащить, если от меня ничего не зависит? – вздохнула Ирис.

– Сначала поешь, – ответила Дафна. – Салат просто замечательный. А если бы ты добавила к нему креветок, он стал бы еще лучше. – И добавила, не переставая жевать: – Твое мнение много значит для Альмы. Будь настойчивей, и все получится.

– Мое мнение? – Ирис чуть не подавилась салатом. – О чем ты говоришь?! Разве если от противного, когда она поступает мне назло.

– Я вижу ее с другой стороны, Ирис. Со мной и Широй она другая, она много говорит о тебе, цитирует тебя, она очень тебя ценит.

– Ценит? Меня? – возмутилась Ирис. – Может, ты вспоминаешь ее десятилетней?

– Совсем недавно она была у нас и упоминала о тебе, я уже не помню в какой связи, но это было здорово, даже Гиди обратил внимание, – возразила Дафна. – Кстати, приятно видеть, что ты ешь. А то ты что-то совсем отощала.

– Не верится, – пробормотала Ирис.

– Она правда очень к тебе привязана, – заверила Дафна, – даже если и не показывает этого… После твоего ранения я много раз звала ее переночевать у нас, но она всегда отказывалась. Она хотела быть дома, чтобы заботиться о тебе. Меня это так тронуло!

– Что же мне теперь делать? – вздохнула Ирис. – Я чувствую себя еще больше виноватой.

– Хватит уже достоевщины! – одернула ее Дафна. – Я говорю все это только к тому, чтобы ты увидела, что у тебя есть на нее влияние… что она тебя любит.

– Любит меня? – пробормотала Ирис, глядя на чернеющее за окном море – грозный бездонный колодец. – Я никогда об этом не думала, хотя это вроде бы самое главное. Что, впрочем, тоже ничего не меняет.

– Кстати, о любви, – спросила Дафна. – Как там насчет любви всей твоей жизни?

– Ох, все сложно, – ответила Ирис. – Ты будешь надо мной смеяться, но я вдруг стала бояться звонить ему, потому что мне кажется, это повредит Альме. Я так ужасно его люблю, но чувствую, что мне нельзя с ним разговаривать. Хотя никакой логики тут нет.

– Абсолютно! Какое вообще отношение одно имеет к другому? Ты знаешь, я за то, чтобы семьи не распадались. Но все, что может тебя сейчас поддержать, мне кажется важным. Это не у тебя телефон звонит?

Ирис поспешно вынула телефон из сумки. Вдруг это Альма? Но нет, это был Эйтан.

– Это он, – шепнула она. – Мне нельзя ему отвечать.

К ее изумлению, подруга