– Так это, что ли, правда, что эта стрёмная штука поднялась аж до космоса? Не может быть, чтоб туда ваша чёртова контора уволокла Лил!

–Ты можешь считать, как тебе больше нравится, – равнодушно сказала Бэаэт.

– А долго нам ещё лететь? И куда точно?

– Куда надо, – отрезала Бэаэт.

– Если вся эта картинка всамделешная, – призадумался гитарист, – то как-то уж слишком доходчиво видно, что вся наша жизнь – всего лишь мелкая возня блох среди охрененной пустоты.

Виктор Галле рассмеялся, нащупав в кармане куртки загранпаспорт. Затем повернулся и с некотрым любопытством посмотрел на Куцего, примостившегося сзади.

– Куцый, а Куцый, а ты не хочешь преобразоваться в свой истинный облик? Игра ведь окончена.

Псевдо-Лилит посмотрела на него с неожиданным испугом:

– Нет! Не проси! Мы столько времени были рядом, что уже не чужие друг другу. Мне было, чему у тебя научиться. Я не могу, не хочу, чтобы ты смотрел на меня с отвращением. Да, я хочу вернуться в истинный облик. Но не могу, пока ты меня видишь. Я не вернусь, даже если благороднейшая Бэаэт-Ла велит мне это сделать.

– Помощник совсем очеловечился, – проворчала Бэаэт.

Потом добавила:

– Лететь ещё долго даже несмотря на то сжатие пространства-времени, на которое способен этот дисколёт. Ты бы поспал, Виктор, чтобы от тебя в дальнейшем хоть какой-то толк был. Хотя, какой от тебя может быть толк! Ну да ладно, проснёшься – увидишь другой шарик.

От переизбытка впечатлений музыкант подумал, что теперь, наверно, не уснёт никогда. Но Куцый что-то сделал с корректором медицинских параметров. Высветился иероглиф, похожий на закрытый глаз. Кресло Виктора откинулось. Миг – и он спал крепким сном.

Бэаэт планировала в дороге поразмыслить и составить план действий. Но мысли почему-то никак не хотели идти в нужном направлении. Она не смогла удержаться и достала из пакетов с покупками красивую коробку. Изящные туфельки на шпильках немного жали и были узки. Но не на столько, чтоб отказаться от мысли шокировать ими модниц платформы Ор. Кончится же когда-нибудь вся эта заваруха с Ментальным вирусом, и тогда она (если жива будет) в этих туфельках пойдёт на очередное пиршество. Оденет купленное в людишнике платье с глубоким разрезом, возьмёт вот эту оригинальную сумочку. От такого у Эоэс-Ши, у Гилит-Ти, и у остальных будет нервный тик. Конечно, они будут фыркать, что это странно и вульгарно. А потом побегут заказывать себе такие же платья. И такие же туфли. Но, как всегда, она, Бэаэт-Ла, будет первая, кто внёс новинки в моду.

– Ты не сможешь в них ходить даже при гравитации платформы Ор, – возник насмешливый мыслеобраз Муари-Ю. – По-моему, такую обувь можно носить исключительно в невесомости.

– Ну, как-то же в них ходят девушки с Тхеллы, я сама видела. Им, конечно, не привыкать к трудностям. Но и гравитация на Тхелле сильнее, чем на Оре.

– Мне так и не удалось привыкнуть к подобной обуви, – заметил Куцый, – даже несмотря на то, что меня создали для экстремальных условий.

– Если я смогу остановить Киюса-У и Туэдес-Ми, то справлюсь и с этими туфлями, – решительно сказала Бэаэт.

Куцый не разглядывал туфельки – жрице такие вещи были не в диковинку. Куцый смотрел на спящего музыканта и вспоминал время, проведённое на Тхелле в качестве певицы металл-группы "Чёрный гроб" и жрицы вдруг возникшей религии. Целый год. Скопированная память девушки с псевдонимом Лилит оказала огромное влияние на существо, созданное лишь для исполнения приказов. Память Лилит и постоянное общение с неординарными людьми преобразили Куцего. Стал исчезать, предписанный всем помощникам, страх перед его создателями. Исподволь сформировалась абсолютно крамольная для помощника мысль о том, что у него, у Куцего, могут быть свои собственные цели, никак не связанные с целями его хозяев. Следующая крамольная мысль содержала в себе утверждение, что и хозяев-то у него не должно быть. А то, что они есть – это проблема, которую надо как-то решать. В тайных уголках ума этого существа начало постепенно формироваться критическое мышление. Но прежний жалкий помощник могущественных богов, всё ещё занимал в сознании достаточно места. Поэтому ли Куцый немедленно подчинился приказу Бэаэт-Ла следовать за ней? Или не хотелось, Куцему, чтобы Виктор Галле отправлялся без него туда, где назревает опасный конфликт. Куцый ощущал ответственность не только за этого, ставшего почти родным, человека, но почему-то даже за Бэаэт. Слеза, скатившаяся в мартини с её щеки, дала странное ощущение, что и могущественная богиня тоже нуждается в защите.

Виктор Галле с трудом разлепил глаза. На экранах нижнего обзора плыла безжизненная коричневая равнина. Усеянная кратерами, прорезанная угольно-чёрными тенями холмов, она вызывала подспудный страх чего-то мертвенного. Виктор болезненно простонал:

– Никогда больше пить не буду. Вообще. Ни капли. Ни за что.

Далеко внизу в непроглядной тени вспыхнул и погас огонёк. Невесомости почти не было. Бэаэт попробовала встать в своих изящных туфельках, но немедленно подвернула ногу и приложила к ней корректор медицинских параметров.

– Бэа, садись во взлётно-посадочной шахте Северного полюса, – услышал Виктор в мозгу голос-мысль Муари-Ю. – Оттуда ближе всего. Там возьми передвижной модуль и езжай по Нижнему тракту до тридцать второй развилки. Дальше я сам поведу модуль. Был там, помнится, проход к воротам, в сторонке от остальных ворот. Я бы на месте Киюса-У и Туэдес-Ми именно там попытался проникнуть в Людопарк.

Сменив туфли на удобную обувь, точно повторяющую форму ноги, Бэаэт облегчённо вздохнула. Перевела дисколёт на ручное управление и заложила крутой вираж, напомнивший Виктору американские горки. Мелькнул зев раскрывающейся шахты. Миг – и шахта поглотила дисколёт. Он стремительно падал во тьму по жерлу и остановился неожиданно. Защитное поле спасло от смертельных перегрузок, обязательных при таком стремительном спуске и резкой остановке. Помещение осветилось прожекторами.

Бэаэт рылась во всяких мелочах под панелью управления в поисках запасного персонального переводчика. Отыскав, она пристегнула гитаристу на ворорт футболки крошечный приборчик.

– Вдруг понадобится зачем-нибудь, кто знает.

Тем временем к дисколёту подскочили двое в синих форменных комбинезонах. Люди, как люди, лишь походка подпрыгивающая.

– Мы счастливы приветствовать благороднейшую в Северной взлётно-посадочной шахте, – сказал один из них, открывая дверь дисколёта.

Бэаэт, а за ней Куцый и Виктор вылезли наружу. Музыкант по-джентельменски взял пакеты с покупками.

Служащий безразлично прошёл мимо псевдо-Лилит, очевидно, по каким-то параметрам признав в ней преобразованного помощника, но сразу обратил внимание на Виктора Галле.

– Надеюсь, благороднейшая осведомлена о временном моратории на ввоз людоматериала с Тхеллы? Мораторий утверждён самим Иерархическим Советом, поэтому мы не можем пропустить человека молодого вида на территорию Ксафа. К огромному сожалению благороднейшей придётся