Сварог решил попробовать еще и открыл глаза. Рисуя нааспидно-черном вселенском полотне неведомое созвездие, впереди горели десяткисеребряных шляпок. Сварог выделил из звездного узора трилистник, протянул кнему руку, и начертавшие его точки мигом стали надвигаться, укрупняясь. Выбраводну, Сварог прищурил глаза, старательно всматриваясь. Так и есть: именно она,его крохотная избранница, выбежала навстречу. Серебряное свечение тускнело помере превращения точки в круг, по мере разрастания круга в шар, похожий навоздушный, в котором, как в круглом аквариуме, переливалась своя жизнь. Первымобразом наугад выбранного мира, проступившим из смутных черно-синих клубов…нет, то была на сей раз не дверь. Арка. Ворота. Примитивные до мысли о дикаряхс дубинами ворота, сложенные из двух врытых в землю продолговатых серых камнейи уложенного поверх третьего камня. Столбовые камни покрывала паутина трещин ирасколов, верхний же густо, как медведь шерстью, оброс зеленым лишайником.Подобное сооружение должно было бы рассыпаться при первом же урагане. Можетбыть, хватило бы и просто подготовительной работы снегов, дождей и времени,которую бы завершили сильные ветры. Однако сооружение держалось.

Как и в предыдущий раз, некий Оператор принялся подкручиватьрукоять настройки, увеличивая четкость, включая цвета, регулируя контрастность.Тот же Оператор раздвигал экран, представляя местность вокруг ворот. Возниклабезукоризненно плоская, будто раскатывали скалкой, бурая равнина в островкахневысокой черной травы. От островка к островку переходили животные:приземистые, с туловищами коров, с маленькими головами, припадающие на задниекороткие ноги, цепляющиеся за землю когтями на широких шерстистых лапах. Сгибаядлинные и гибкие, как у ящеров, шеи, они щипали худосочную траву. На некоторыхиз них топорщились горбы неснятых седел, похожих на скатки из одеял. НеведомыйОператор увеличил обзор, и показались, по всей видимости, не кто иные, какхозяева пасущихся росинантов. Поначалу Сварог принял их за людей, очень широкихв кости, длинноруких, косматых, но все-таки людей, а потом один из закутанных вогромные складчатые плащи чужеродцев повернулся. Словно уловив чье-тонеразличимое присутствие, он задрал голову вверх. На Сварога (так ему, вовсяком случае, показалось) уставились три глаза на безносом, лимонно-желтомлице с маленькой щелкой рта. И припомнился графу Гэйру подвал его фамильногоманора, где на вбитых в кирпичную стену крюках висели черепа с тремяглазницами, и третья глазница располагалась как раз во лбу. Если верить магу изМагистериума, просвещавшему новоявленного графа, эти черепа привез предыдущийграф Гэйр, отец Сварога, из очередной экспедиции неизвестно куда. Привезнезадолго до своего исчезновения.

Нынешние трехглазые существа занимались тем, что разматывалинити и натягивали их на толстые сучковатые столбики. У одного в руках былонечто вроде кокона, другой вытягивал за конец нить, очень похожую на капроновуюлеску.

Таинственный Оператор расширял панораму, как бы окружалСварога экраном, как бы окутывал Сварога чужим миром. Еще немного – и можнобудет, оглянувшись, увидеть, что творится за спиной, закинуть голову ипосмотреть, какого цвета небо над головой, а там останется всего один шаг – шагна бурую равнину…

И опять к Сварогу пришло несомненное понимание: стоит емузахотеть и приложить к тому некое усилие – и он вышагнет из ворот к трехглазымсуществам. А если вообще не приложит никаких усилий, то чужой мир засосет,затянет, и Сварог все равно окажется в нем, под каменными воротами. И, случисьтакое, достаточно ли будет одного его, Сварога, желания, чтобы вернуться вПоток? Не суждено ли ему тогда надолго, если не навечно, остаться на равнинах,где пасутся длинношеие сивки-бурки?

А если… Сварог приказал себе, или, как говаривал некийтелевизионный шарлатан, дал себе установку: он не хочет двигаться, он нестремится покинуть Поток, он желает застыть там, где находится, – вчерноте, вакууме, в безвременье и безпространственности.

Поступательное движение к воротам приостановилось, чужой мируже больше не вбирал в себя Станислава Сварога, графа Гэйра, барона Готара,короля Хелльстада и прочая. Мир перестал разворачиваться. Трехглазые существа иих ездовые животные застыли, как на фотокарточке. И то была неподвижность болееполная, чем отсутствие движения. Полный, абсолютный покой, чарующий и страшный.

«Ну хоть то хорошо, что не принуждают», – подумалСварог. Более того, ему подарен выбор, причем широчайший, безграничнейший.Власть над временем, власть над пространством. Только радости в том никакой –что прикажете со всем этим делать? Как распорядиться нежданным счастьем?Вольного ветра в лицо ему, видите ли, захотелось, бляха-муха…

Перефразируя цитату из одного неплохого фильма: вы хочетеприключений – их есть у меня. Стоило Сварогу возжелать авантюрных странствий –и лови их, подставляй карман. Уже от чего-чего, а от хандры его вылечили, и натом спасибо, мать вашу так. Теперь бы вновь поближе к дому, где, если найдетблажь, он сам себе подберет приключение по вкусу…

Сварог догадывался, что обратная дорога в часовню Атуана емуне заказана. Одно вот только неясно: как ее отыскать. Хотя попробовать,пожалуй, стоит. Развернуться и лететь… Нет, слово «лететь» не годится, никакойэто не полет. Станиславу ли Сварогу не знать ощущения полета, будь то свободноепадение, управление самолетом или пилотаж на драккаре… В Потоке же, наоборот,Сварог каждым атомом каждой клетки чувствовал свою неподвижность. И это не он разворачивается, –это вокруг него вертят какой-то барабан с чудесами. Которым, впрочем, он и самвполне способен управлять.

Развернув пространство той стороной, где, по его мнению иощущению, остался Талар, Сварог аж зажмурился. Тысячи тысяч, мириады точек,океан серебряных точек. Вот так так! Розыск предстоит нешуточный. Всю жизньположить можно на блуждания среди миров. А сколько ему суждено прожить в черныхструях Потока, кто бы ответил?..

Печально, господа. Паскудно на душе. Одно дело, когда тебенечего терять. Тебя уволакивают, а ты этому и рад, потому что новое, пустьзлобное и опасное, лучше приевшегося старого, обрыдлого до неотступных мыслейпро пулю в лоб. И совсем другое дело, когда тебя заарканивают и тащат вопрекитвоим желаниям, когда тебе есть что терять в оставляемом мире. Хочетсяразозлиться – да знать бы на кого…

На какое-то время Сварог забросил думать о Потоке, и еговновь, как корабль без руля и ветрил, понесло по течению.

Значит, подброшенная записка все-таки была ловушкой. Неубить, но отстранить короля Сварога, – вот что затевали неведомые вороги.Сослать. Сослать дальше, чем на край Земли. И пусть он выбирается сам. Еслисможет.

Сварог заскрипел зубами от досады. А самостоятельно емуотсюда не выбраться. Разве что он случайно наткнется на дверь в мир Талара.Почему же не зажегся тревожный огонек в его мозгу, почему подвело чутье наопасность? Потому, ответил он самому себе, что никакой реальной опасности емуздесь не угрожает. Нагулялся по чужим мирам – и возвращайся, когда хочешь. А нато, что Сварог не знает обратной дороги, чутью ровным счетом наплевать. Не наэто ли и рассчитывал таинственный противник? Подловил, ничего не скажешь…