Каменная кладка пола влажно блестела в факельном свете.Ступать по ней следовало осторожно, не ровен час – поскользнешься. Седыенаросты паутины рыболовными сетями свешивались с низкого полукруглого свода,липкие прикосновения с первых же шагов заставляли Сварога морщиться и обтиратьлицо.

Его шаги, дыхание, потрескивание факела, скрип кожанойпетли, в которой постукивал хозяина по бедру Доран-ан-Тег, – эти звукигулко метались в затишье коридора, рикошетили от стен, забегали вперед, втемноту, отпрыгивали назад, опять же в темноту.

Под ногами звучно хрустнуло. С возмущенным писком брызнулипрочь от двуногого пришельца крысы, волоча за собой длинные хвосты, ирастворились в сгустках мрака. Убрав ногу, Сварог разглядел на полу костяноекрошево. А чуть впереди белела – он шагнул, подняв факел выше, – горкачьих-то костей в конопатинах крысиного помета. Рядом на камнях стеныобнаружились брызги засохшей крови. Носком сапога Сварог разметал груду ираскопал узкий вытянутый череп, в который не поместилось бы много мозговоговещества. Однако крайне примечательный череп, лишенный глазниц, но затоснаряженный частоколом треугольных акульих зубов.

Скорее всего, здесь нашло успокоение существо, никогда непокидающее мрак, вполне обходящееся слухом и обонянием. Какой-нибудь отдаленныйродственник крота, только вряд ли такой же безобидный. Вполне возможно, охотникна крыс. Философски подходя, если есть крысы, должен же кто-то ими питаться.Однако кто знает, может, наш крысолюб не чурается и человечинки?

Вскоре после обнаружения первых костей Сварог обнаружилпервую дверь. И даже припомнил, что на плане дворца помещение отмечено как«ледник Ролана». На уровне Сварогова колена в двери ледника зияло отверстиепочти правильной треугольной формы. Правильной-то правильной, но края прорехи внеровностях, зазубринах и бороздах, словно отверстие выгрызали зубами иливыцарапывали когтями. Для крыс дыра высоковата, значит, постарался кто-тодругой. Не в леднике ли он обитает? Одним словом, хорошо, что нам туда не надо.

В общем и целом, нормальный дворцовый подвал, отстойниквремени, заброшенный, запыленный, отданный на откуп грызунам и фантомам. Безтаких подземелий, щекочущих нервы и воображение своей близостью от светлыхобыденных покоев, дворец лишается пряности, превращается в жаркое без соли иприправ, вроде есть можно, но жуешь без всякого удовольствия. И этотбеспризорный лабиринт тоже часть его, Сварога, королевских владений. Вот корольи обходит владенья свои.

Свидетельством былых событий открылась в факельном светенадпись, вырезанная на стене, забитая грязью и незаконченная: «Задгарг убилменя. Тот, кто найдет ко…». Кольцо, колодец, копье, конец? Кто знает, на какомслове разжались пальцы резчика, о ком тот думал, когда доверял последнюю волюкамню. Но, как ни странно, никаких других следов давней драмы Сварог необнаружил.

На первое препятствие Сварог наткнулся на следующем изгибекоридора. Проход перегораживала решетка, запертая с той стороны на допотопныйамбарный замок. Кроме того, с той стороны на ржавые прутья, по толщине неуступающие древку алебарды, были навалены бревна, доски и камни. Соорудившие откого-то или чего-то эту баррикаду наружу так и не вышли, потому что выход-товсего один. Впрочем, поправил сам себя Сварог, это по плану один, еслисоставители плана утруждали себя проверкой и перепроверкой сведений. Апоскольку человеку свойственно лениться и отписываться…

Легкое движение кистью, сжимающей рукоять топора. Послушныйхозяину Доран-ан-Тег набросился на преграду. Сверкал блестящей синевойполумесяц лезвия, расправляясь с прутьями, как с тростником. Шмякнулись на ползамок и вырубленный кусок решетки. Доски и бревна разлетелись в щепы, обдавтрухой. Руками раскидав камни, Сварог перебрался через остатки баррикады и…

И вдруг обнаружил, что факел не разгоняет мрак. Колышущеесяжелтое пламя словно споткнулось о темноту перед собой, оно не отбрасывалоотсвет на стены, освещало лишь руку Сварога. Застыв, не совершаяпреждевременных действий, Сварог включил «кошачий глаз».

В двух уардах впереди стояло нечто более плотное, чем мраквокруг. Нечто именно стояло – на двух чуть расставленных ногах, одну рукуподняв над собой, другую…

Знакомые, однако, очертания и поза! Чересчур знакомые, чтобыне признать самого себя, держащего факел над головой и положившего ладонь нарукоять Доран-ан-Тега. Сварог повел головой, и его подземный двойник скопировалдвижение. Тень в зеркале, сотворенном из тьмы? Ох уж эти зеркала…

Тень внезапно смяла «Сварога» в бесформенное облако, изкоторого – словно под быстрыми, умелыми руками скульптора – стал проступатьновый силуэт. Творение мрака сделалось меньше ростом, округлилось женскимиформами, повернулось в профиль, провело рукой по коротко стриженным волосам,уперло руки в бока… «Мара! Тьфу ты, пропасть! Это что ж получается, тварюгабеззастенчиво копается в моей голове и оттуда выуживает образы?» Как бы отвечаяна вопрос утвердительно, нечто старалось уже вовсю, взвинчивая темп. Будто втрубе калейдоскопа безостановочно переливались друг в друга узнаваемые безтруда тени: тетка Чари, капитан Зо, Гаудин, императрица Яна, Делия, Арталетта,хелльстадский пес Акбар, домовой Карах…

Ну ладно, хватит нам кина! Сварог достал шаур и плюнулсеребряной звездочкой в мнимого Леверлина, перебирающего струны фальшивоговиолона.

Жалобно, обиженно мяукнув, нечто сжалось в кошачий комок ибросилось наутек, то взбегая на стены, то взлетая на потолок. Факельный свет,чуть ли не вздохнув с облегчением, вспыхнул ярко, словно от прилива кислорода.

Очень может быть, что утомившееся от подвального одиночестванечто хотело лишь поговорить, надеялось на какую-то взаимность, а по-другомуоно общаться не умело, и Сварог обидел мирное создание. Однако же не исключено,что правильно он прогнал кривляку и лицедея, и за театром теней последовал бытеатр драмы и трагедии. Да и некогда ему сегодня общаться с тенями. Потомкак-нибудь зайдет на ложный огонек…

Не все сказка, что бабками сказывается, – попадается ибыль. В том Сварог удостоверился уже на подходе к пресловутой часовне Атуана.Сначала он подумал о змеях. А вглядевшись, понял, что это такое неспешноползет, шурша, как складки платья, по камням.

Волосы принцессы Минессы или Ольмины, отрезанныезавистницами и заброшенные в подвал, действительно жили своей жизнью и сейчаскуда-то направлялись, переплетаясь, завиваясь на ходу в подобие косичек,закручиваясь кудряшками, изгибаясь дугой и выпрямляясь. Сварог на всякий случайотступил к противоположной стене, но волосы не обратили на мужское присутствиеникакого внимания, проползли мимо, Сварог был им заметно неинтересен.

Ответвление, согласно плану обязанное привести к часовне, неозаботились сделать пошире, Сварогу приходилось протискиваться боком. Проходчуть расширился, когда закончился каменный пол и пошли ступени, вырезанные вглине. Стены спуска тоже не были забраны камнем. А глина под ногами и сбоку,желто-красная в синих прожилках, была на удивление суха. Воздух неожиданносделался свежее, даже факел стал потрескивать громче.