Черт! Сварог резко обернулся. Почудилось, будто за спинойзахлопали сильные птичьи крылья. Звук пропал так же внезапно, как и возник.

А был ли мальчик? Во всяком случае, ничего не видно. Сварогпостоял, прислушиваясь. Тихо. Может, летучие мыши? Но раз так, надо чащеоглядываться. Впрочем, уже недалеко. Уже пришел.

Вот ты какая, часовня Атуана! Подземный камень в объятьяхглины, иссиня-черный, подмигивающий вкраплениями слюды, а в камне – дверь.Овальная дверца, доходящая Сварогу до груди. Сварог коснулся ее. Железо, нетронутое ржой, ответило на прикосновение обычным холодом металла. По краюдверного овала были выбиты руны. Витую, замысловато изломанную ручку строителирасположили необычно – почти по центру. Сварог присмотрелся – дверцаоткрывается наружу. Что ж, остается только открыть…

Вот, значит, зачем потребовалось строителям часовнизарываться в землю еще глубже – чтобы выйти к каменюге. Но это рождает новыйвопрос: что такого в этом камне, из-за чего понадобилось к нему пробиваться? Даеще прорубать в нем дверь? Может быть, просто ходило в тогдашние временаповерье, приписывающее валуну целебные и магические свойства? Но кто и откудаузнал, что в таком-то месте в земле лежит здоровенный булыжник и он магическимогуч? Вопросы притягивали вопросы, ветвились новыми вопросами, в них можнозапутаться. Ладно, отложим. Любопытно будет взглянуть на часовню. И на тех, ктождет его там.

Если ждет.

Он достал из петли Доран-ан-Тег и вежливо постучал в дверцурукоятью. Тишина. Никто не отозвался: «Занято!», никто не спросил: «Кто там?»,никто не сказал: «Прошу!» Да и глупо, конечно, было бы ждать ответа. Сварогвзялся за ручку. Будто женщина, заждавшаяся любимого, ручка откликнулась наприкосновение жадным согласием повиноваться, провернулась от легкого нажима.Сварог потянул на себя дверцу. Та тоже пошла легко и без намека на скрип,словно каждый день некий специально приставленный человек щедро поливаетдверные петли маслом.

Открылся черный овал проема, в который Сварогу предстоялошагнуть. Из часовни не вырвался пугающий запах, не раздалось настораживающихзвуков, чего-нибудь вроде щелчка взводимого курка. Не дохнуло, не мазнуловетром из неведомых частиц, что переносят опасность, не зазвонили в мозгутревожные колокольчики: «Не ходи, нельзя». А чутью он привык доверять. Но и нестоит спешить и безрассудно лезть в овальную пасть. Поначалу надо заглянуть,осмотреться с порога. И, если что-то не понравится, возможно, на пороге он иостанется, здесь и дождется авторов записки.

Оглянувшись, Сварог проверил тылы «кошачьим зрением». Какговаривал капитан Родимчик, поводов к беспокойствам нема. Он нагнулся,ухватился за железный косяк, завел руку с факелом внутрь часовни…

Более всего это напоминало игривый толчок в спину огромныхмедвежьих лап. Не похоже, что в тот удар вложили аккумулированную мощь излобное торжество: «На! Получай!». Просто грубая приятельская шутка Гаргантюа,не рассчитавшего силу. Но хватило и того.

Сварог кувырнулся за порог – и Доран-ан-Тег вырвало из руки.То есть не вырвало, а… Как будто топор был прикован к противоположной стенепрочнейшей невидимой цепью длиной как раз до дверного проема. Цепь резконатянулась – и не пустила оружие дальше порога. И не успел топор, падая,коснуться глиняного пола, как дверь часовни захлопнулась, точно люк подлодки посигналу тревоги, – поспешно, отработанно, с громовым содроганием. АСварога уже оттаскивал от входа властный водоворот, завихрение сил, не знакомыхс понятиями «сопротивление» и «пощада». Оттаскивал и вкручивал в поток, какводу в сливное отверстие. И уже ничего нельзя было поделать…

Факел задуло сразу, теперь он тяжелил руку бессмысленнымпридатком. Задуло не ветром. Какой там ветер! Сварога черным одеялом окутывалоабсолютное, беспросветное затишье.

Сварог бултыхался в ощущениях сродни тем, что должныокружать купальщика, накрытого нежданной волной океанского прибоя: тепло, темнои неотвратимо несет к заданному природой берегу. И от тебя ничего не зависит.

Длительного испуга ему не подарили. Лишь в тот миг, когдатычок в спину окунул его в черную неизвестность, когда рука, лишенная топораДорана, бессмысленно хватала пустоту, а другая не менее бессмысленно сжималаникчемный факел, тогда вот сердце каменным ядром ухнуло в низ живота и тысячихолодных осиных жал страха впились в мозг.

Каскадер, прыгающий с крыши, пока летит мимо окон ибалконов, боится, как и любой нормальный человек, – природу непеределаешь. Пусть в тысячный раз отматывает трюк – страх перед неизвестностьюне выдавишь ничем. Лишь когда тело тонет в перинах надувных гор, успокаивающепокачивается в них, тогда страх отступает – неизвестность позади. Нечто похожееиспытал Сварог, когда его подхватил, принял Поток. Пронзило ощущение, словно онупал в подставленные руки, и испуг прошел, как похмелье от чарки доброго вина.А чуть позже подоспело осознание того, что он не задыхается, не горит, немерзнет. Даже вполне комфортно себя чувствует. Значит, и здесь жить можно. Араз можно жить, можно побороться за что-то лучшее…

Сварог выпустил ненужный факел, однако тот никуда не делсяиз разжатых пальцев. Тогда Сварог убрал руку, опустил ее к поясу…

Ого! Сначала показалось, будто его развернуло лицом вниз, ивнизу, далеко, мелькнула серебряная, похожая на шляпку гвоздя точка. Но мигомпозже он понял… нет, на него снизошло понимание того, что развернуло не его –это развернулось окружающее пространство. И не он сейчас снижается, а к немупридвигается та самая шляпка гвоздя… Чем дольше он всматривался в серебрянуюточку, тем четче проступали очертания… некоего предмета. И вот никакой точкиуже нет, блеск пропал, зато он отчетливо видит, что именно к нему приближается.

Дверь. Высокая и узкая, в раме из сваренных рельсов, сдеревянным крыльцом в три ступени, на месте дверного замка – идеально круглоеотверстие. И он уже ясно видит холм, на вершине второго стоит дверь. Россыпькамней, иссушенная солнцем трава, стервятник, потрошащий добычу. Вот что-товспугнуло птицу, и она взмывает ввысь. К двери подъезжает всадник, спешивается,отпускает повод коня и обходит дверь по кругу, не отрывая от неезаинтересованного взгляда. Как в свое время сам Сварог в Хелльстаде обходилпохожее сооружение.

И главное! Сейчас Сварог почувствовал, черт его знает, как ичем, но почувствовал явственно, будто даровали ему в этот миг Знание: что можетвыйти в эту дверь, которая уже близка. Если захочет. Стоит приложить усилие.Наверное – просто так же протянуть руку в желанную сторону. И будет достаточно– он выйдет. Выйдет неизвестно где и когда.

И Сварог ничего не стал протягивать. Он закрыл глаза. Миртут же выровнялся, и его подхватил прежний Поток.

Так, так… Кубик Рубика, проворачиваясь со скрипом, все женачинает складываться. Не будем называть это Древними Дорогами, потому что этомогут оказаться вовсе и не Древние Дороги, – Леверлин, во всяком случае, всвое время водил его явно каким-то другим путем. Поток, пусть это будет Поток,в который его сбросили. И Поток способен выбросить его, как река щепку, налюбой берег. Или вынести в океан? Впрочем, кажется, его не уподобляют щепке,ему подарена способность управлять движением в Потоке…