– Конечно, не знает, – уверенно сказал Гас, –он же слепой. Иначе бы зачем ему сидеть с нами, когда мир вот-вот погибнет?

Сварог почувствовал, что челюсть его медленно отвисает.

Бедер неодобрительно нахмурился, пожевал губами и возразил:

– Но ведь каким-то образом он попал сюда.

– Возможно, приближение Тьмы разорвало тканьМиробытия, – сказал еще один слепец – в чем-то вроде кепки с огромнымкозырьком, завернутом на конце в две трубочки.

– Во-во, – подтвердил Гас, отрываясь от высасыванияпоследних капель из бутылки, – я слышал, что, когда Тьма приближается, тути там открывается Тропа, которая…

– Гас, я вырву тебе язык! – крикнул Бедер. Ну ину… Сварог слушал, раскрывши рот. Вот так клошары! Впрочем, чему удивляться –есть же сумасшедшие провидцы и слепые прорицатели… А оборванцы не обращали наСварога ровным счетом никакого внимания – перебрасывались репликами, будтохирурги, собравшиеся над приготовленным к операции телом.

Старик в деревянных башмаках негромко прошамкал:

– Я чувствую, что у него есть власть. Я чувствую, что унего есть сила, но он не знает, как ею пользоваться.

– Да прекратите вы болтать или нет?! – истеричнозаорал Бедер. – Вы все испортите! Йалор, где вино?

Старик в деревянных башмаках порылся в котомке и извлекочередную бутылку.

Мысли Сварога путались. Тьма, Миробытие, Тропа, гибель мира…Нет, инвалиды не врали – Сварог это знал наверняка, – если только не вралосамо заклинание, угадывающее ложь… Все дело в том, что, если человек врет,пребывая в уверенности, будто говорит правду, никакое заклинание не распознаетложь в его словах. Древний вавилонянин, к примеру, поведает вам, что Земля,дескать, представляет собой зиккурат посреди мирового океана, накрытый тремянебесами, – и заклинание тут же подтвердит, что все правда, все так и естьна самом деле. И здесь то же самое: приходилось согласиться с тем, что в бреде,который несут сморчки, есть своя логика, своя система, – но ведь известно,что шизофреники зачастую создают и свято верят в столь же непогрешимые и стройныелогические конструкции… Основанные, увы, на совершенно шизоидных посылках. Чертногу сломит в этих заклинаниях…

Сварог вздохнул. Вино вновь пошло по кругу.

– Уважаемые, – вежливо напомнил он о своемсуществовании, – постойте-ка минутку. Погодите. Мне и в самом деле нужновернуться туда, откуда я прибыл. Вы… вы знаете, как мне отыскать обратнуюдорогу?

– А смысл? – философски пожал плечами Бедер.

– Дела у меня там. – Неведомым образом бутылкавновь оказалась у него в руках, и он сделал большой глоток. – А тут мне ненравится.

– Не нравится ему, – открыл в ухмылке щербатый ротЙалор. – А где хорошо? Повсюду все одно и то же: только гибель изапустение. Смерть, война, страх, страдание…

– Война идет везде, – печально подтвердил еще одинстарец, до сей поры молча пережевывающий полусырое мясо. – Силы Тьмынаступают, и скоро мир изменится. Только не все это видят. И не хотят видеть. Аведь знаки повсюду: дым над Крабереном…

– Вода в колодцах Крона помутнела… – добавил Гас.

– Руана мелеет день ото дня… – сказал Йалор.

– Звери и птицы бегут из лесов… – сказал тип вкепке.

– А что в знании, что ты скоро умрешь? – возразилБедер. – Гибель мира не предупредить, как не убежать от собственнойсмерти…

Сварог почувствовал легкое завихрение в мозгах и хлопнулсебя по колену. Сказал:

– Так, стоп. Война, гибель мира – это мы пониматьможем. Давайте-ка сначала. Вот вы там говорили о какой-то Тропе. Что за Тропа?

– Та, что ведет в разные стороны, туда и сюда, –очень понятно ответил Бедер.

– Вы знаете, как найти ее?

– Если б знали, нас бы здесь уже не было, – сказалГас.

– Логично. Тогда что вы тут делаете?

Бедер пожал плечами.

– Города покинуты, но в лавках осталось много полезныхвещей: мы берем их, – ответил за него Гас. – Деревня брошена, нооставлены скот и зерно: мы берем их. Потом продаем и меняем там, где еще естьлюди.

Ага, вот тут-то он врал, чего-то не договаривал. Не простыеэто были мародеры…

– Понятно, – протянул Сварог. – А в ближайшемселении люди еще остались?

– Да. Никто не верит, не хочет верить в конецмира, – сварливо ответил Йалор. – Они слепы и глухи и погибнут вчерной пучине без права на спасение…

Несмотря на потрясающе отвратный вкус, вино слепцовдействовало самым положительным образом. Сварог почувствовал, как усталостьпокидает тело, а настроение быстро улучшается. В голове приятно зашумело,слепые уродцы уже не казались ему столь безобразными.

– Что ж, – сказал он. – Вот туда-то мне инадо. Как, вы говорите, добраться до города?

– А смысл?..

Ему почему-то никак не удавалось сфокусировать взгляд наБедере, – глаза разъезжались и каждый хотел смотреть в свою сторону. Шум вголове стал громче, но не мешал… а наоборот… усыплял…

Раздался глухой звон, Сварога толкнуло в спину, и наконец –вот радость-то – включилось чутье на опасность, зазвенело, заверещало в ушах,как потревоженная сигнализация… Сварог вздрогнул, открыл глаза, лихорадочнонашаривая топор. Топора не было, ах да, проклятье…

Оказывается, бутылка выскользнула из его ослабевших пальцеви разбилась. Этот звук и вернул его в чувство. Шестеро слепцов уже были наногах и как могли бесшумно приближались к нему, вытянув в его сторону тощиеруки. Звук разбившейся бутылки заставил их замереть, но только на мгновенье.Глаза все еще не слушались Сварога, да и тело словно онемело, но он сумел быстренькоустановить, что шаур по-прежнему лежит у него в кармане.

Отравили-таки гады, подсыпали что-то в вино! Но как? Почемузаклинание не сработало? И ведь они сами пили из той же бутылки!.. Ладно, яэтим потом…

Слух у слепцов, надо отдать им должное, был отменный. Ониуслышали, как Сварог неуклюже откатился в сторону, и поняли, что он не так уж исильно одурманен зельем, как им хотелось бы. Старцы вновь замерли, на этот разв нерешительности.

– Господин путник, – заговорил Бедер, – мы нехотим вас убивать.

– К-какого ж… черта в-вам… надо? – спросил Сварог.Язык ворочался во рту, как неродной.

– Только оружие, одежда и деньги… серебро.

– Всего-то? – выдавил Сварог. – Ну т-так…попробуйте взять…

Никто не двинулся с места.

– Вам все равно не добраться до дома, добрый господин.

– Это п-почему это?

– Вы не знаете, где Тропа.