А ты сохранил бы рассудок, слоняясь по глухой Зоне без еды и питья, отбиваясь от дикого зверья и мутантов, рискуя сгинуть в аномалиях, без средств защиты, питаясь сырым мясом, в то время как твой организм неотвратимо меняется день за днем?

Терапевт прекрасно понимал, что не сохранил бы. И все неприятности, приведшие его в подобное место, – такая ерунда, такая глупость…

Врач встряхнулся и, миновав шумный коридор, вновь вернулся к себе. Голова гудела, но, прежде чем задремать, он успел подумать: если их план сработает и все действительно сложится так, как хочет Няшка, то он уйдет из Зоны вместе с ними, и плевать, куда конкретно…

Шум, доносящийся сквозь дрему откуда-то из коридора, стал громче. «Да что ж они там так орут?» – раздраженно подумал он и высунулся за дверь. Голоса стали отчетливее. Мужчина басил что-то невнятное, а в ответ звенел, переливался ручейком приятный, несмотря на явное раздражение, голос молодой девушки.

«Да это же Няшка! – вдруг дошло до Терапевта. – И… Горелый?»

Едва он успел это подумать, как оба вышли из-за угла и направились к комнате.

– Привет, Терапевт! – Няшка весело помахала ему рукой. Раздражение все еще читалось на лице, но видно было, что она пытается его перебороть.

– Здорово, – коротко кивнул Горелый, и они с врачом пожали друг другу руки.

Гости вошли внутрь и расселись, Няшка – на стуле у стола, Горелый с грохотом пододвинул к нему же табуретку, а Терапевт занял кровать.

– Опять день насмарку! – с досадой выдохнула девушка. – Нет никакой Кошки, работники не нужны… Фу, чего от тебя так перегаром несет?

Увидев в комнате почти допитую бутылку и рюмку, Няшка поморщилась. Терапевт в ответ виновато улыбнулся.

– Вот, думаю.

– Помогает?

– Да не особо, если честно. Полынь ни в какую не хочет говорить о Кошке, хотя что-то явно знает. Я чем только ни пытался развязать ему язык – не колется, зараза, и все тут. – Врач посмотрел на Горелого. – А тебя-то какими судьбами сюда закинуло?

– Деньги зарабатываю, – угрюмо, как всегда, буркнул сталкер. – Головастики за образцы щедро платят. Принес партию, а тут она.

Он кивнул в сторону Няшки, устало положившей голову на сложенные на столе руки.

– Вероятно, нашу историю она тебе уже вкратце рассказала? – осторожно предположил Терапевт.

– Да. И у меня есть кое-какие соображения насчет всего этого. Интересуют?

Врач потряс головой, чтобы привести несколько сбитые алкоголем мысли в порядок, набрал из бутылки, стоявшей у двери, холодной воды, плеснул на ладонь, хорошенько протер лицо и кивнул:

– Слушаю.

Прежде чем начать, Горелый с шумом подъехал на табуретке поближе к столу, достал из кармана складной стаканчик и вопросительно глянул на Терапевта. Тот радушно кивнул. Опрокинув в рот изрядную дозу настойки, сталкер поморщился, покряхтел и наконец заговорил.

– Про Кошку я знать не знаю, но есть еще кое-что. Как думаешь, почему Полынь никак на инфу не разводится?

– Потому что хрен упрямый! – в сердцах бросил Терапевт. – С тех пор, как пузо отрастил, ему уже неинтересно стало инфой торговать; народ шепчется, что он может иногда позариться на что-то необычное, но не более. Иначе, если ему самому это не выгодно, – шиш.

– Необычное, говоришь? – усмехнулся сталкер. – Какое необычное?

Терапевт развел руками.

– Я уже не знаю. Артефакты, может. Хотя чего он не видел…

Горелый замотал головой и поднял руку, призывая врача помолчать.

– Нет. Тут, как и в любом деле, грамотный подход нужен. У каждого человека есть свои слабости, пристрастия, а у зажиточных – и подавно. – Мужчина улыбнулся. – Наш клиент – коллекционер, и собирает он часы, ясно тебе? Берет все, что дорого-богато, хотя при его-то достатке мог бы и… а, не важно, но за них не то что инфу, душу продаст.

– Ну и где мы возьмем часы? – мрачно спросил Терапевт.

Горелый в ответ хитро подмигнул.

– Так и быть, выручу вас. Пошли к Полыни.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас, чего тянуть? Да, малая?

Няшка, все это время сидевшая навострив уши, энергично кивнула.

– Конечно! Нам уже назад пора, а мы так ничего и не добились. Если ты сможешь помочь нам – будет очень здорово, пойдем!

* * *

В зале посетителей заметно поубавилось, только у входа в личные покои Полыни, заложив руки за спину, непоколебимо стоял почти двухметровый детина. Удав – вспомнил Терапевт его прозвище, слышанное не раз за эти дни. Вроде как у здешнего хозяина был и второй телохранитель, но ни с тем, ни с другим врач знаком все равно не был.

– Вам сюда нельзя, – мрачно заявил охранник. – Валите обратно по комнатам.

– У нас срочное дело, – спокойно ответил Терапевт.

– И че?

– И срочный подарок.

– Подарок? – Удав повел плечами. – Это ты типа грохнуть шефа хочешь?

– Чего? – Терапевт даже немного растерялся.

– Ну, в боевиках так говорят всегда. «У меня для тебя подарок!», и кидают гранату. Стой, у тебя че, граната, что ли? А ну иди сюда!

Горелый, все это время молча наблюдавший за происходящим, вышел вперед.

– Не кипешуй, малец! Нет никаких гранат!

– Думаете, я дурак? – почти обиженно рявкнул тот. – Будто вы не можете гранату в карман уложить! Вот я щас ее оттуда достану и засуну вам в…

Не успев договорить, охранник загоготал, довольный своей ловкой отповедью. Позади него в дверном проеме возникло раздраженное лицо Полыни.

– Ты чего ржешь, жупел кривой? Поспать дашь наконец?!

Моментально заткнувшийся охранник засуетился.

– Ой, шеф! Они тут это… я гранату вам… вот!

– Гранату? Мне?!

– Он! – Удав ткнул пальцем в Горелого. – А я задержал!

– Да нет никакой гранаты! – раздраженно воскликнул Горелый. – Полынь, мы по делу! Будем меняться на твою инфу. Я как раз заглянуть собирался.

Хозяин бара хмыкнул.

– А в кармашке-то что? Может, покажешь, с чем зайти собирался? Так, на всякий случай.

Горелый сделал пару шагов назад и достал из кармана тяжелые, черные с серебром наручные часы, демонстрируя мерцание отполированного стекла над циферблатом. У Полыни загорелись глаза.

– Впусти их и стой, чтоб никакая муха внутрь не залетела! Мы будем деловые разговоры разговаривать. Усек?

Удав кивнул, отступил в сторону, пропуская сталкеров, и вновь встал в свою любимую позу, заложив руки за спину.

* * *

Комната Полыни была довольно просторной. Красивая мебель, кованая люстра и даже живые растения в горшках – все создавало какой-то домашний уют и немного напоминало городскую квартирку, с той только поправкой, что здесь явно чувствовался подход бизнесмена средней руки. Никаких излишеств, свойственных недавно разбогатевшим, вылезшим из грязи в князи нуворишам, однако и свойственной мультимиллиардерам минималистичности не было. Скорее, все было так, как представляет себе богатый интерьер обычный человек с неплохим вкусом: грамотно сочетающийся набор стереотипов вроде тяжелого дубового стола с зеленым сукном, хрусталя за стеклом массивного шкафа и (вполне вероятно, что самой настоящей) лепнины на потолке дополняли несколько витрин со всевозможными часами. Видно было, что эта обширная коллекция собиралась много лет и пользовалась у обитателя комнаты особым почетом, на стеклах витрин не было ни пылинки, а все их содержимое было разложено с максимальной аккуратностью.