Конь замерла, не в силах отвести взгляд от этой пугающей и одновременно притягивающей картины. Притягивающей потому, что она уже видела ее раньше. Видела, как прыгун точно так же набросился и одним движением перекусил шею, но другого, близкого ей человека. Такой же хруст, кровь, судороги… Сталкерша готова была нажать на спусковой крючок и выпустить всю обойму, как тогда, лишь бы не видеть этого, не возвращаться в то время, не переживать все заново… если бы не взгляд. Конь никогда не видела глаз прыгунов, и с того времени ей запомнились лишь пустые линзы противогазов безумных и безжалостных чудовищ, но Федька смотрела на нее в упор сосредоточенно и внимательно, в ее взгляде не было безумия, только холодный расчет и уверенность в своих действиях. А ведь Конь только что застрелила двоих с такой же уверенностью и равнодушием, с той лишь разницей, что крови было меньше, и оружие у них разное…

Мы с тобой ближе, чем кажется.

Конь, ощущая легкую дрожь в руках, опустила пистолет-пулемет. Где-то в глубине ее сознания ненависть к мутантам незаметно отделилась от личности сероглазой спутницы.

– Отпусти его, – глухо проговорила девушка, и на секунду собственный голос показался ей чужим, – Аня.

Федька, не сводя с нее глаз, разжала челюсти, и труп неудавшегося мародера вытянулся на земле. Конь успела заметить, как неестественно широко был раскрыт рот прыгуньи, прежде чем послышался тихий щелчок и нижняя челюсть мутанта приняла свое обычное положение. Федька поднялась, почти человеческим движением стирая кровь с подбородка, а сталкерша пинком прогнала оставшегося ушибленного гопника. Не желая больше задерживаться тут ни минуты, девушки торопливо скрылись среди деревьев.

Конь решилась заговорить, только когда они ушли на достаточно безопасное расстояние, а Федька свернула к небольшому озерцу, чтобы смыть остатки крови.

– Спасибо, что прикрыла. – Сталкерша прислонилась к дереву, наблюдая, как бурые разводы растворяет и уносит вода. Чувство неприязни, казалось, таяло вместе с ними.

Прыгунья стряхнула с волос воду и поднялась, одновременно оборачиваясь к девушке. Теперь ее лицо было чистым, если не брать во внимание полосы шрамов в тех местах, где еще недавно находился противогаз.

– Слушай, я знаю, об этом стоило говорить намного раньше, в более удобной обстановке, да, это мой косяк, поэтому я задам всего один вопрос, раз уж мы идем вместе. Ответь на него честно. Ну, как-нибудь ответь, как сможешь. – Конь сделала паузу. – Мне это важно. Я могу тебе доверять?

Мутант молча наклонила голову вперед, а через секунду снова смотрела на собеседницу.

– Ладно. Хорошо. – Конь тоже кивнула. – Вот и договорились.

На деле же сталкерша понимала, что нормально договориться у них вряд ли получится, но даже такое взаимодействие, построенное на догадках и жестах, уже вселяло надежду.

– Няшка рассказывала тебе о месте, куда мы идем? – Девушка тщательно сверилась с картой и взяла направление немного западнее изначального. Федька шагала рядом, сместившись назад. – Даже если и говорила, то я все равно расскажу еще раз – лес большой, идти далеко, а ты и так молчишь. Если вдруг что, стопанешь меня, ладно?

Возражений не последовало, и Конь заговорила снова.

– Мы идем на территорию, которая принадлежит «Свету». А! Ты ведь не знаешь, что это такое. Короче, в Зоне есть два самых больших… м-мм… сообщества, так сказать. Было когда-то третье – о нем Терапевт по пути рассказывал, – «Поиск». Я знаю, что ты слышала эту историю, потому пересказывать не стану. Но «Поиск» сам стал объектом поисков, – сталкерша невольно улыбнулась, – так что теперь сообществ два: «Свет» и паладины, правда, они называют себя «Братство». Последние – пафосные до безобразия и ровно настолько же скучные, постоянно кому-то что-то доказывать пытаются, воюют то с теми, то с другими, но в основном, конечно, валят мутантов. Когда-то, в самом начале, они думали, будто массовым истреблением можно уничтожить Зону – снаряжали целые отряды и рейдами выкашивали кабанов, собак, мелочь всякую. Поначалу это дело у них шло весьма неплохо, и бравые вояки стали забираться все дальше и отстреливать дичь покрупнее. Говорят, что некоторым удалось даже мурочку подстрелить, и не одну. Мне в это слабо верится, – Конь пожала плечами, переступая через корни, торчащие из земли, – но кто знает, снаряга у них все же годная. Но ща самое интересное расскажу! Позже, когда паладины поняли, что успех на их стороне, устроили такую резню, что мама дорогая! Поперлись в леса да в глушь и давай стрелять все, что на глаза попадалось. Несколько дней вели себя как настоящие браконьеры – обычные сталкеры выйти боялись, чтобы под огонь не попасть, а потом вдруг – хоба! И ребут начался. Говорят, двое суток грохотало. Проехалось по мозгам даже тем, кто в укрытиях сидел, короче, ощутили все и по полной программе. Почти все паладины сгорели тогда – никто из рейдов не вернулся, и с тех пор дела у них идут так себе. – Девушка усмехнулась, явно не питая сочувствия к группировке. – Но это все только по рассказам и слухам. Я лично считаю, что парни просто нарвались в лесу на дичь не по зубам, на медведя, например. Одно дело кабанов стрелять, а совсем другое – встретить реально опасного противника. Вот они и перепугались, а сдуру под перезагрузку попасть – плевое дело. Но да ладно, шут с ними, с паладинами, – я у них никогда не была и желания не возникает. А вот в «Свете» побывать успела. – Конь вздохнула, постепенно вспоминая события почти трехгодичной давности. Вроде бы и не слишком большой срок, а сколько воды утекло.

Федька выжидающе молчала, тихо следуя по пятам. Ей была интересна любая информация, пускай даже она не касалась ее напрямую. Знания никогда не бывают лишними, особенно здесь.

– Знаешь, я не привыкла много болтать, это больше Няшкина манера, но когда идешь не один, а твой собеседник все время молчит, язык так и тянет почесать. – Сталкерша обошла странное дерево, покрытое лохматым, как густая серая шерсть, растением. Федька же спокойно прошла мимо, зная, что опасности оно не несет, если голыми руками не трогать.

Следующие несколько метров девушка шла, погрузившись в себя и поглядывая на карту. Лес становился гуще, а тропинка то и дело терялась среди густого подлеска. Этой дорогой явно не пользовались уже довольно давно. Возможно, Конь со своей подругой были последними, кто по ней ходил. Оно и к лучшему: никаких лишних встреч. Никаких, кроме тех, что ей и так предстоят, когда она зайдет во владения «Света». Девушка шла и хмурилась все больше. Со светляками у нее было связано много воспоминаний, там имелись как друзья, так и те, кого назвать другом язык не повернется. А еще была причина, по которой она попала в эту группировку… нет ничего хуже, чем копаться в прошлом, вот только сейчас сталкерша буквально в него возвращалась и не могла отделаться от беспокойных мыслей, занявших все ее внимание. В какой-то момент она поняла, что не может двигаться дальше, потому что кто-то крепко держит ее за плечо и не пускает вперед. Конь уже хотела по привычке возмутиться, но увидела прямо перед собой яму идеально ровной округлой формы с гладкими, словно утрамбованными стенками, на дне которой в грязной луже виднелись останки незадачливых жертв, смятые в кучу: разные кости, перья, шерсть и прочий мусор. Федька остановила девушку в паре шагов от смертельной ловушки, где воздух уже ощутимо вибрировал, тем не менее аномалии пока не хватало сил дотянуться до человека.