Улыбка на лице девушки погасла, и она быстро сменила тему.

– Как-то во время дежурства, уже в сумерках, патрульные привели к нам девчонку: тощую, замученную, в тонком пальто и, что главное, с обрезом. Патроны, разумеется, у нее тут же отобрали, но пушку из рук вытащить так и не удалось – вцепилась в нее как вошь в кожух. У нее был такой вид, будто второпях из города сбежала, в чем была: без вещей, без какой-либо сумки или рюкзака – только этот обрез и мелочь в карманах. Ребята потом ушли, оставили девчонку со мной, а мне что делать – она молчит, не разговаривает, смотрит куда-то в пространство. Я уж было подумала, что малая того. – Конь поиграла пальцами у виска. – Но нет, обошлось. Усадила ее к печке, уговорила хотя бы чаю выпить, на еду одна реакция – «не хочу», «не буду», хотя по лицу видно, что не ела больше суток. Но потом вроде отогрелась, ожила. Разговорилась.

Сталкерша задумчиво помолчала.

– Не стану пересказывать это все. Но если в двух словах: она отца своего грохнула. Из того самого обреза. Мужик, что у нее патроны забрал, подтвердил потом, что выстрел был один. Я до сих пор не понимаю, как она от границы дошла, ни разу не пальнув, не нарвавшись на зверье или на мудаков каких. Вот уж везение, не иначе. Короче, отмыла я ее, привела в порядок. Как сейчас помню, Фанк когда увидел, говорит: «Смотрите, какую няшку к нам занесло!» Вот так и появилась Няшка, которую ты знаешь. Она осталась в «Свете», везде следом за мной ходила, уж не знаю почему. Возможно, из-за того, что я была первой, с кем она познакомилась или кому рассказала о своих бедах…

Конь пожала плечами, но внимательная Федька чуяла недосказанность. Девушка прекрасно знала все причины, просто не хотела говорить о них.

– А потом как-то незаметно мы с ней сдружились, и когда я решила из «Света» свалить, Няшка увязалась за мной. Хитрая, зараза, заметила, что я начала собирать вещи заранее, и перехватила меня на улице, а там уже делать нечего – пришлось уходить вдвоем. Но, честно говоря, я не пожалела.

Сталкерша ненадолго замолкла, улыбаясь каким-то своим мыслям.

Если там было так хорошо, тогда почему ты ушла?

Конь машинально поправила косу, проверив, не выбились ли непослушные кудри, бросила короткий взгляд на аномалию, будто та могла измениться за минуты монолога, и заговорила вновь:

– Ты, наверное, думаешь, с чего вдруг я решила уйти, раз в «Свете» так комфортно и весело, друзья и начальство лояльное? Вот из-за этой лояльности и ушла. Дура.

Федька наклонила голову набок, постепенно догадываясь, к чему клонит рассказчица.

– Бывает так, что человеку не хватает мозгов, чтобы оценить ситуацию в целом и принять верное обдуманное решение, а когда он начинает понимать, что и как, – поезд уже ушел. – Конь невесело хохотнула. – А знаешь, я вот сейчас услышала свой рассказ как бы со стороны и подумала… а может, и не ушел поезд-то? Что, если к нашей изначальной цели добавить еще одну, но поменьше, м? Что, если это и правда мой шанс?

Прыгунья, как всегда, ответила молчанием.

До владений «Света» оставалось чуть менее километра. Уже за ближайшей рощицей когда-то начинался поселок, который в итоге заняла эта группировка, сделав его сначала технической, а потом и основной своей базой.

Строго говоря, «Свет» был не совсем группировкой. То время, когда все в Зоне принадлежали к тем или иным крупным сообществам, давно прошло, сейчас людей здесь стало гораздо меньше – мельче стали и их кланы. Основатели «Света» – ученые, ушедшие в Зону, чтобы изучать и пытаться примириться с ней, светляки, как называли их остальные, копили знания о флоре и фауне, аномалиях и перезагрузках. Они искали пути содействия и симбиоза, желая раскрыть потенциал такой формы взаимодействия с Зоной. И этим они вызывали скепсис и неприязнь паладинов «Братства» – вольных вояк, отделившихся от государственных армий, чтобы активно бороться с Зоной и в конечном итоге уничтожить ее.

Конь не знала, как отреагирует на ее внезапное появление Фанк и вообще – остался ли там хоть кто-то из старых знакомых. Слишком быстрым и скомканным было расставание почти три года назад, больше похожее на побег. Поддерживать контакты с кем-либо попросту не имело смысла, ведь идеалы светляков девушка не особо-то разделяла, пусть никогда и не говорила об этом вслух. Однако теперь Конь шла туда с конкретной целью. Если кто-то в Зоне и знает, где может быть Лазурная Кошка, то это либо ученые, либо они. Первые хранят свои тайны за семью печатями, и выпрашивать у них информацию бесполезно, а вот вторые по старой памяти могли и поделиться чем-нибудь интересным, несмотря на закрытость их сообщества: последние несколько лет сталкеры знали о «Свете» очень мало, даже не всегда сразу узнавали о крупных делах или смене лидеров.

Парочка шла весь день без остановок, и благодаря чуткому слуху и вниманию прыгуньи не наткнулась ни на мутантов, ни на что-либо еще не менее неприятное. Только однажды Федька остановилась, а потом увела сталкершу в сторону, из-за чего они сделали небольшой полукруг, возвращаясь потом на исходный маршрут. Федька никак не пояснила причины такого поведения, но Конь догадывалась, что та услышала нечто нехорошее и попросту решила обойти предполагаемую опасность.

Начинало смеркаться, когда впереди замаячила дозорная вышка из бревен и досок, донеслись запахи жилья и еды. Пока деревья еще надежно скрывали путников, Конь притормозила и обернулась к мутанту:

– Дальше я сама. За мной не ходи. Они, конечно, неплохие ребята, но мало ли… осмотрись тут пока или просто спрячься где-то, короче, тебе виднее, чем заняться. Я постараюсь скоро вернуться. Если через сутки меня не будет… – Девушка задумалась. А что, если все пойдет плохо? Федька одна с целой группировкой не справится. Да даже если найдет Няшку с Терапевтом и приведет их, что они сделают? – Ладно. Если не вернусь, то действуй по обстоятельствам. Ты у нас умная, что-нибудь придумаешь.

Прыгунья дернула плечом, имитируя человеческий жест, и беззвучно шагнула с тропы в густой подлесок. Через мгновение ее будто бы и не было тут никогда.

– Вот и славно, – пробормотала Конь, глядя ей вслед.

Сталкерша вдруг ощутила легкий холодок между лопаток. А вдруг она и впрямь больше не вернется оттуда? Кто знает, как изменилась группировка за это время? В Зоне вообще все быстро меняется. Хорошо мутанту: вошла в заросли, и нет ее, не видит никто: ни враги, ни проблемы. С другой стороны, она не причинила «Свету» никакого вреда, просто ушла без предупреждения.

Конь сделала глубокий вдох, отогнала посторонние мысли и решительно зашагала вперед, к дозорной вышке.

Ее заметили почти сразу, узнали – чуть позже, а еще минуту спустя девушка уже поднималась наверх, в дощатую будку, где когда-то дежурила сама.

– Елки зеленые, Конь! – Мелкий и усатый, будто гном, мужичок вскочил со складной табуретки и резво подбежал к девушке. – Вот же ж буря кучерявая! Дай обниму тебя!

Девушка раскинула руки и позволила коренастому коротышке обхватить ее за талию. Лицо мужичка при этом находилось аккурат на уровне девичьей груди, чем тот был несказанно доволен. Добродушного, но порой ворчливого и грубоватого Ниф-Нифа Конь знала давно – он одним из первых встретил ее в ту самую ночь и с тех пор зарекомендовал себя хорошим приятелем. Поэтому, увидев среди новых лиц старого знакомца, сталкерша почувствовала себя гораздо спокойнее.