болезненные воспоминания и, с другой стороны, стремление подвергать себя предсказуемо непредсказуемым перепадам настроения Тейта?

Все вместе.

Он заглянул в каждую упаковку и выбрал десерт с кокосом, манго и сгущенным молоком.

– Съешь хотя бы это.

Я взяла палочки для еды и ела на автопилоте, не обращая внимания на еду. Было трудно, когда Тейт наблюдал за мной, откинувшись, как император, на спинку огромного роскошного кресла. Натуральная кожа. Стоимостью в тысячи долларов, что предполагало комфортную позу.

Тем временем я ерзала на стуле, сделанном из какой-то синтетической ткани, обладающей талантом заставлять бедра потеть. Это так похоже на Тейта – без особых попыток заставлять окружающих чувствовать себя как можно более некомфортно.

Когда я доела, Тейт вытащил из мини-холодильника в углу бутылки и заменил их контейнерами с оставшейся едой.

– Сегодня в тебе что-то изменилось, – отметила я.

Тейт поставил передо мной стакан с водой.

– Возможно, мой внезапный оптимизм?

Я щелкнула пальцами, внезапно осознав.

– Благодарность.

Тейт бросил на меня взгляд, который наводил на мысль, что он считает меня тупой и потому жалеет.

Я продолжила, ничуть не смутившись:

– Ты тронут тем, что я здесь? – я поднесла руку к щеке. Ухмылка озарила мое лицо. Должно быть, я выглядела глупо, улыбаясь ему, как будто проходила прослушивание на роль Джека Торранса в «Сиянии».

Его молчание сказало все.

– Тронут, – прошептала я, поддразнив его с детским восторгом.

Этот смягчившийся взгляд. Я должна была заметить его в тот момент, когда Тейт увидел еду и перестал на меня пялиться.

Снова тишина. Я постукивала пальцами по подлокотнику, выжидая. У меня не было намерения облегчать ему этот шаг. Наконец, Тейт сказал простое «спасибо», но я приняла его так, словно получила золотую олимпийскую медаль. Без особой грации.

Я потягивала воду, смотря на Тейта поверх стакана. Он провел пальцем по встроенной полке, которая была слишком большой для того, кто читал не ради удовольствия. На полке стояли толстые учебники с такими названиями, как «Заново открываем влагалище», «За пределами половых губ» и «Искусство зачатия детей».

Это могло бы стать съемочной площадкой для порнофильма.

– Ты всегда так реагируешь, когда люди кормят тебя? – спросила я, пока не сделала что-нибудь глупое – например, стала добровольцем в дань уважения.

– Люди меня не кормят.

– Теперь кормят.

– Учитывая, что это твой первый раз… Да, я всегда так реагировал.

Я покраснела. Я не могла находиться в этом кабинете и слышать такие слова, как «первый раз», не вспоминая, что еще произошло в первый раз в другом кабинете. Особенно когда Тейт сидит так близко.

– Это у меня не в первый раз, – я прочистила горло, голос внезапно стал хриплым. Тейт резко перевел на меня взгляд. – Я заполнила твой холодильник, – объяснила я.

– Значит, это была ты.

– Терри на мели.

Я запоздало поняла, что, если Тейт читал между строк, я только что ткнула его носом в то, что в его жизни больше никого не было, кроме его отца и меня. Он не хотел иметь ничего общего с Терри, а все, что имело отношение ко мне, сопровождалось отрезвляющим привкусом вины.

На вкус почти как тухлый маринованный огурец.

Его пальцы замерли.

– Похоже на то.

Те же самые слова он произнес, когда я кончила ему на пальцы.

У меня перехватило дыхание. Внезапно стало очень жарко. Я сняла свитер, оставшись в черной укороченной футболке BIGBANG, джинсовых шортах с высокой талией и чулках в сеточку, выглядывающих из-за пояса.

Тейт опустил взгляд на полоску кожи на моем животе. Меня затрясло как при землетрясении. Затем последовало цунами. И лавина.

Я потянулась, демонстрируя ему больше кожи.

У него дернулся кадык. Тейт присел на край стола, задев ногой мое бедро. Он не сдвинул ее с места, и снова я поймала себя на мысли, что наслаждаюсь этим прикосновением, каким бы коротким и небрежным оно ни было.

– Спасибо.

Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что он благодарил меня не за пип-шоу. Румянец разлился по моим щекам.

– Не за что.

– Не повторяй этого в будущем. Экономь деньги.

– Я получила прибавку после повышения.

– Просьба все еще в силе, – Тейт выпрямился и кончиками пальцев коснулся моей оголенной талии. Нарочно? Когда он сел по другую сторону стола, то не подал виду, что даже заметил это. – У меня есть средства, чтобы самому покупать себе еду, – небрежно сказал Тейт. Как будто не прикасался ко мне только что. Как будто не зажигал спичку. Не оставлял меня гореть. – Я бы поел, если бы хотел.

– Знаю, – я пыталась контролировать свое сердцебиение. – Но я хотела купить тебе еды, поэтому так и поступила, а ты не можешь отказаться, потому что я купила ее на свою жалкую зарплату.

– Рейган не такая уж сволочь, чтобы платить тебе жалкую зарплату.

– Ты этого не знаешь.

– Что случилось с девушкой, которая утверждала, что была любимицей Рейган?

– У тебя на все есть ответ?

– Только с понедельника по воскресенье, – он провел костяшками пальцев по подбородку. – Оставшееся доем позже.

– Хорошо.

Я поверила ему. И тоже не смогла сдержать улыбку. Но помешал зевок, застав меня врасплох.

– Ты спала?

– Поздно легла, – я приподняла бровь. – Интересно, почему.

– Что случилось с обещанием «звони мне, когда захочешь»?

– Я не сказала, что сожалею об этом. Просто указала на факт. Я засиделась допоздна и теперь устала, – я направилась к креслу, стоявшему у окон от пола до потолка, и плюхнулась на него, снова зевнув. На этот раз я успела прикрыть рот рукой. – Предложение еще в силе.

Что навело меня на мысль о другом моем предложении. Спасти его. Помнил ли о нем Тейт?

Я открыла рот, чтобы спросить его, но он меня опередил:

– Иди домой. Отдохни немного.

– Я в порядке, – поклялась я, забив зевками хет-трик. – Даже не устала.

Какое выдающееся достижение – моя способность все понимать превратно.

Глава семьдесят вторая

= Шарлотта =

Я проснулась от того, что Тейт накидывал на меня толстое одеяло, нависая сверху. Солнце сияло у него за спиной, как нимб. На меня с силой нахлынуло желание его поцеловать. Я протянула руку и провела ею по его челюсти. Тейт посмотрел мне в глаза. Его длинные пальцы замерли на флисе так близко, что могли коснуться меня.

– Тейт.

– Ты заснула, – приподнятая бровь сопровождала его слова, как бы говоря: «Я же тебе говорил».

– Ой, – я откашлялась, не уверенная, продолжать лежать или сесть. – Забыла тебе сказать. Сильвия ушла на обед.

– Она вернулась час назад.

– Час? – я подскочила. – Не может быть. Я долго спала?

– Сейчас два часа дня, так что примерно полтора часа.

– Разве у тебя нет приема?

– Есть. Последний прием закончился пятнадцать минут назад. Следующий начнется через час.

– Почему ты не разбудил меня?

– Я причина твоей бессонной ночи. Имело смысл дать тебе отдохнуть.

Такой холодный ответ.

Ночей, поправила я. Множественное число. Я не в первый раз теряю из-за тебя сон, Тейт Маркетти. И сомневаюсь, что этот будет последним.

Из-за двери донеслись голоса. Я узнала голос Сильвии и медсестры, которая помогала мне перед обследованием. Прелестно. Они обсуждали распродажу в «Блуми’с». Интересно, если мы могли их слышать, то могли ли и они слышать нас?

– Весь ваш персонал работает по выходным? Разве нет законов о труде?

– Я всегда на связи. У нас с Уолтером достаточно сотрудников, чтобы они выходили посменно, по четыре-пять дней в неделю, максимум по сорок часов, – Тейт приподнял одну бровь. – Тебе действительно это интересно?

– Да. Когда дело касается тебя, я хочу знать все.

Некоторое время назад я смирилась с этим фактом. Говорят, любовь – это на десять процентов падение и на девяносто процентов восстановление. Но никто не рассказывает, как быстро проходят эти десять процентов и как долго сохраняются девяносто. Судя по тому, как быстро я влюбилась в Тейта Маркетти, то я буду в полной заднице, когда у нас истечет срок годности.

Наша близость поразила меня. Мое лицо было в нескольких сантиметрах от его лица. Наше дыхание сбилось. Тейт опустился на колени, чтобы укрыть меня одеялом, но не встал. Его близость потрясла меня. Взволновала. Поглотила. Он был из тех здоровяков, которые не вмещаются в рамки физических габаритов. Тейт высосал весь кислород из комнаты, и тот факт, что я вообще могла дышать рядом с ним, противоречил биологии. Тейт заметил, что я пялюсь на его губы. Я облизала свои, прерывисто вздохнув.