Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, я влюблена в него, – ответила я на невысказанный вопрос. – И да, думаю, он тоже что-то чувствует ко мне. Но Келлан всегда будет между нами, склеивая и разделяя нас, а я чувствую себя худшим человеком в мире даже за то, что говорю это.
– Это нормально – иметь чувства. Это делает тебя нормальной. Но жить прошлым – плохо. Поверь мне. Я пыталась. И это только разозлило меня, наполнило горечью и сожалением, – Лия подтянула ноги к груди, обхватив колени руками. – Мы не сможем изменить прошлое. Единственный способ двигаться вперед – это исцеляться. И это приказ, – она подмигнула мне. – Я твоя старшая сестра. Ты должна слушаться меня, Лотти.
Лотти. Она снова назвала меня Лотти.
Лия встала, чтобы взять печенье, пока я смотрела детское шоу, которое она включила для Роу. Старшеклассники пели и танцевали, а потом мальчик обнял девочку за талию, заявляя о своей любви к ней. Именно так. Так просто.
Люди влюбляются каждый день. Хорошие люди. Плохие люди. Во всей цветовой палитре. Они влюбляются быстро, сильно и глубоко. И иногда им везет настолько, чтобы их любят в ответ.
И, может … может, я тоже достойна любви.
Роу выбежала из ванной в свежей пижаме, с мокрыми волосами, разбрасывая повсюду капли. Лия взвизгнула, когда они попали на нее, заключила Роу в объятия и, кружа, подняла высоко в воздух. Джона тоже вошел в комнату, весь перепачканный после работы в мастерской. Роу рванула к нему, бегая кругами, когда он попытался схватить ее грязными пальцами. Он ненадолго остановился, чтобы поцеловать Лию в лоб. Она просияла. Сестра расцветала от любви Джоны.
Тейт заслуживает такого же облегчения.
В то же мгновение я кое-что решила. Решилась на большое, пугающее и, возможно, невыполнимое дело.
Я поклялась спасти Тейта Маркетти от самого себя.
Глава семидесятая
= Тейт =
Американская ассоциация акушеров решила, что будет хорошей идеей пригласить меня в качестве основного докладчика на их ежегодную конференцию для акушеров и гинекологов.
Несмотря на очевидный факт, что у Бернарда и Маркетти был достаточно большой список ожидания, чтобы продать Мэдисон-сквер-Гарден, и они нуждались в бесплатной рекламе так же, как Безос нуждался в деньгах, Уолтер взял на себя смелость принять приглашение от моего имени.
– Для меня это честь, – сообщил он мне, и это прозвучало слишком резко для того, кто планировал уйти на пенсию в течение следующих двух лет.
Я был для мотивационных выступлений тем же, чем Томми Вайзо был для актерской игры. Просто у меня не хватило духу потратить час, советуя незнакомым людям взять себя в руки, когда больше всего на свете я хотел – помимо того, чтобы мой брат воскрес из мертвых, трахнуть его школьную пассию и, возможно, любовь всей его жизни так, что покраснела бы порнозвезда.
Это означало, что за час до выступления в отеле Black в центре Манхэттена я оказался в забегаловке, названия которой не знал, и выпил двойную порцию дешевой водки. Я воспользовался пробником органического ополаскивателя для рта без фтора (врачебные плюшки) и выплюнул зеленую жидкость в неизменно желтую раковину.
Когда такси подъехало к отелю, я был достаточно возбужден, чтобы попробовать свои силы в лицемерии. Речь написала Сильвия, а это означало, что она звучала как вдохновляющее порно из фильма «Сестричество путешествующих штанов». Полная таких вкусностей, как:
Не ждите, пока мгновение превратится в воспоминание, чтобы оценить его ценность.
Пробирайся сквозь дождь, чтобы найти радугу.
Вы самый важный пациент, который у вас когда-либо будет.
Отрежьте мне яйца и измельчите их в блендере, если эта речь просочится.
Последнюю фразу написал я. И, к сожалению, она не входила в планы на сегодняшний вечер, поскольку я не хотел стать следующей сенсацией в YouTube. Название: Публичный провал нью-йоркского врача: доктор умоляет собравшихся в зале гинекологов потрогать его гениталии.
Уолтер похлопал меня по плечу, когда я пришел. Он прилип к своему креслу, как будто ожидал, что я не приду. Я высидел мучительный ужин, поговорил с коллегами, имен которых не запомнил, и произнес речь Сильвии, не испытав рвоты от ее посредственности. На этом подиуме я чувствовал себя Терри. Использовал алкоголь в качестве костыля. Ходил пьяным на публике. Являл собой все, чем клялся не быть.
Как только я спрыгнул со сцены, лучшие гинекологи страны передали меня по залу, как поднос с закусками, которые никому не были нужны.
– Эй, чувак, я прочитал твой профиль в «Американском акушерстве». Это правда, что твой отец – Терри Маркетти?
Нет. Донор спермы. Мало чем отличается от тех, что получают наши пациентки после ЭКО, только они получают сперму от мужчин, которые не являются кусками дерьма.
– Я слышал, твоей мамой была Кристи Боумен. Хотел бы я это знать, пока мы учились в Гарварде, братан. В детстве у меня на стенах висел ее постер из «Плейбоя».
Первое – нет. Это мама моего брата. Терренс всех обманывает. Если бы у него действительно были деньги, которые он мог бы раздать, я бы, вероятно, оказался в переполненном зале во время слушания завещания. И второе – зачем ты мне это говоришь?
– Рад снова с тобой увидеться, чувак. Столько лет минуло, да? Слышал о твоем брате. Соболезную твоей утрате.
Если бы ты действительно соболезновал, то пришел бы на похороны. Четыре года назад. И посетителей стало бы целых семь.
Как всегда, упоминание о смерти Кела испортило мне настроение. Я рано ушел с конференции. Проигнорировал Уолтера, когда он написал мне сообщение, спрашивая, куда я делся. В последнее время я не мог думать о Келлане, не думая о девушке, которую он любил. Было легко себя ненавидеть. За то, что был лицемером. За то, что был похож на отца. За то, что хотел Чарли. И вот так я оказался в другой забегаловке после выступления. Эта хуже предыдущей. Грязные столы. Алкоголь с отклеившимися этикетками. Густая влажность из-за сломанного кондиционера.
Я напивался и делал это нарочно, зная, что становлюсь таким же, как мой никчемный отец, и ненавидя себя за это до чертиков.
Бармен положил руку мне на плечо, как только я встал.
– Тебя шатает даже сидя. Я не позволю тебе уйти вот так.
Я не ответил из-за того, что каким-то образом очутился на лодке, и это чертовски меня потрясло.
– Тебе есть кому позвонить? – добавил он, протягивая руку за моим телефоном. Думаю, даже в этом месте была мораль. По крайней мере, больше морали, чем у меня. – Или я могу вызвать тебе такси.
– Чарли, – пробормотал я. – Позвони Чарли.
Он вырвал мой палец из мертвой хватки на грязной барной стойке и с его помощью разблокировал мой телефон, заговорив в него через мгновение.
– Это Чарли?.. Нет, это Люк. Я бармен… Твой друг здесь, со мной. Он надрался. Сказал мне позвонить Чарли, чтобы тот приехал за ним. Ты единственный человек с таким именем в его телефоне. На самом деле ты – один из двух контактов у него в телефоне. Не самый популярный парень, да?.. Мы в офисе… Нет, в «Офисе»… Нет, бар называется «Офис»… Все в порядке. Увидимся, Чарльз.
Он уронил устройство обратно мне на ладонь, и я не помнил, когда он его взял. Моя голова упала на стойку бара. Липко. Чертовски липко. Я вдохнул запах выпивки и арахиса, задаваясь вопросом, что тут происходит, когда сюда заходит человек с аллергией на орехи. Казалось, что вот-вот грядет судебный процесс.
По моему плечу прошлись кончики пальцев. Поцарапали его. Затем ущипнули, когда я не сдвинулся с места. Я простонал проклятие, заморгав напротив барной стойки. Когда я успел заснуть? Я поднял голову. Повернулся к обладателю пальцев.
Чарли.
Я моргнул, пытаясь понять, не показалось ли мне. Иногда так бывало. Я представлял Чарли рядом, когда ее не было. Особенно выглядевшей так, как она выглядела сейчас. Такая красивая, что не могла быть настоящей. Почему она здесь? Ни к чему, чтобы она прыгала надо мной. Или увидела, что я веду себя как Терри.
– О, Тейт, – она вздохнула, и да, она была здесь.
Чарли действительно пришла. Так вот каково это – иметь того, на кого можно положиться. Мне потребовалось некоторое время, чтобы распознать это