Те, кому посчастливилось как-то выскочить из атаки гиганта раньше крайнего срока, тоже недолго смогут оставаться в живых. У многих самые уязвимые части тела, к примеру, пальцы на руках – приплавились друг к другу; под давлением горячего напора растеклось лицо и вышли из строя механизмы, необходимые для жизни. Те, кто расставшись с ярко-красной волной продолжали жить, могли даже позавидовать тем, кто не успел из неё сбежать. Основная масса таких «счастливчиков» засела в кратерах; там, практически каждый нэогар вопил и стонал от гнетущей боли перегрева, но ничего кроме как дёргаться из стороны в сторону, он не мог…

Император стал, пожалуй, единственным человеком, в чьих глазах шок горел не восхищенный, а разгневанный.

– Это уже слишком, – тихо буркнул он. – Это даже больше, чем слишком! – выпустив хоть часть гнева, вскрикнул юный тиран.

Гегар, не прекращая собирать плоды неимоверных возможностей, продолжал сближать ревевшие мощными залпами руки. На прежней, совсем не торопливой скорости он сводил их всё ближе и ближе, покрывая дальние просторы пустыни тяжёлым настилом сильнейших энергетических волн. Чем ближе к центру подбиралась его сеявшая мучительную смерть «коса», тем больше слоёв металлических куполов вокруг своего прикрытия создавал Сталис. Окружать себя прочными шарами он решил прекратить; теперь – выращивал изогнутые в свою сторону стены, служившие как бы козырьком над уже возведёнными куполами. Барон задался целью спастись и даже верил, что справится.

Поглотив больше, чем половину пустыни, идолу людской свободы пришлось сбавить напор, чтобы раскаленных волн хватило на всю необходимую территорию. Подача энергии слегка уменьшилась, это стало заметно как по размерам бивших струй, так и по их скорости.

Генор, не на шутку нервничая, снизу смотрел на уже почти сведённые руки огромного монстра.

Гегар будто и сам не хотел затягивать. Уменьшение мощности атаки вынудило его сделать новый шаг, чтобы дальний край всплесков захватил побольше отступавших вражков. Подняв правую ногу вверх, гигант – наконец свёл руки, прислонив их друг к другу. Теперь оба трансформатора били, будто один, и мощь их совместного напора, устрашала даже на вид. Её цвет сменился на светло-алый, а скорость и дальность напора только возросла. Как раз пока Гегар опускал свою ногу, Генор, что вот-вот раздавит рацию в своей руке, наконец, услышал заветный доклад:

– Все позиции заняты, формация завершена! – сообщил один из спецотряда, и лишь шепнув:

– Ну наконец-то, – генерал придавил большим пальцем кнопку на левом краю своего пульта.

      Стоило этой неприметной, тугой кнопочке углубиться в гнездо, как у самых креплений ног гиганта к его туловищу – разрослись громогласные взрывы. Ало-жёлтые огненные шары, непостоянной формы с оглушавшим гулом взрывов множеств отдельных бомб расцвели прямо под корпусом гиганта, и мощь этих вспышек не то, что сдула пару песчинок с пустыни под собой, а отшвырнула и генерала и всех солдат, что оказались хоть как-то приближенны к ногам освободителя. Песчаный шторм золотыми волнами унёс их с собой, погребя под пустынной толщей и сдерживая лапами золотой пыли.

Утратив устойчивость, такая громадина, как Гегар – само с собой опустится вниз, не имея возможности наклониться. В его голове, где царила невиданная тряска, управляющие порхали от стены к стене. Никто не мог взять ситуацию под контроль; люди не в силах были даже усидеть на месте, не то, что как-то помочь разрушенным ногам самого огромного робота.

Генор, погребённый под песчаной дюной где-то в сотне метров от своего прежнего поста, единственной целой рукой прорыл себе путь к верху, к воздуху, с которого виднелось небо. Прикрыв рукой глаза от солнца и посмотрев на Гегара, не способного больше бить волной – он расслабленно улыбнулся. Но мирно летевший вниз гигант стёр эту улыбку, когда сотни роботизированных паучков, на верхнем краю его спины, тоже взорвались не менее слабым толчком. И теперь, направление падения монстра изменилось – он полетел прямо на пустыню, всем умопомрачительно громадным телом.

– Что? Какого чёрта, он должен был рухнуть на Евразию!!! – ошалев от неожиданности, замер в испуге Генор. Ледяной ужас наполнял его лик, проникал в душу и отравил её езумными мыслями. Генерал был развернулся, попытался выбраться из песка и побежать, убежать прочь, спасти свою жизнь, но… он сумел взять себя в руки, и подумать. Подумать о том, что дасть ему эта затея? Он сможетт спастись? Естественнно нет.

Генор, со строгим лицом развернулся, как раз за мгновение до того, как его вдавило в самое основание песчаных россыпей, падением многотонной силы человечества.

Грохот туловища Гегара, сверху на которое с громким звоном упали его ноги – создало небывало сильный толчок; не было на этом фронте тряски неистовее. Песок тоннами поднялся в воздух, заполонив жёлтым туманом всю видимую пустыню. Высота песчаной дымки поднялась до самых Гегарских боков, поглотив при этом свисавшие вниз руки. Голова феноменального гиганта зависла как раз над рядом кратеров, один из которых прикрыл Сталис. Его старательные труды объединённый напор Гегара изрядно потрепал; вместо блестящей, прочной и ровной внешней стены, что прикрывала внутренние укрепления, осталась измятая, оплавленная тёмно-серая клякса, растянутая давлением в сторону от Гегара.

Даже Этому гиганту не удалось перебить абсолютно всех нэогаров. Около тысячи из холодного войска всё же выжили; либо убежав достаточно далеко, либо укрывшись под расплавленными товарищами внутри кратеров, либо охладив покрасневшие от накала части тела в успевшей остыть воде. Но те, кому пережить удар монстра не довелось, так и остались либо погребённые под ним самим, либо замеревшими в виде монументов, его фантастической мощи.

На спине освободителя, в том месте, где у людей находится шея, осталось множество маленьких чёрных пятен; именно там крепились паучки-взрыватели, и именно из-за этого, падение Гегара погубило ответственного, за победу над ним. Генор, стоявший у подножья идола свободы до самого конца, никак не мог пережить падение монстра. Его жизнь – стала ценой этой победы.

Внутри центра управления сильнейшим оружием Еврази, царил полнейший погром: света куда больше поступало снаружи, сквозь пробитые трещины, нежели из едва горевших, барахливших ламп; ни один монитор не стоял на месте; одного из управляющих задавил собственный стул; остальные, так сильно повредили головы, что либо пребывали без сознания, либо уже вне его. Признак жизни подала только капитан; девица, взявшись за поломанный кусок собственного стола, попыталась приподняться, недовольно выглядывая в самую крупную трещину…

Евразия, оставленная Гегаром без прикрытия, хотя бы не оказалась раздавлена собственным козырем, как это было запланировано Генором. Песочные часы, снова озаренные ярким полуденным солнцем, даже снаружи утопали в безотрадности. Кир, нахмурив брови и приоткрыв рот, Лира, опустив руки и потеряв жизнь в глазах, пятый капитан, пряча лицо под сложенными ладонями, упёртыми в стол, и шестая, упавшая на стул, с безэмоциональным бледным лицом.

– О нет, нет…– покачиваясь, выдавила Лира, прислонив тонкие пальцы к прозрачному окну. – Наш Гегар, нет…– уже шепча, не сдержала девушка появление слёз.

Едва удерживаясь от впадения в отчаяние, Кир размеренно подошёл к дражайшему сотруднику и, приобняв талию Лиры левой, а голову правой рукой, умиротворённо произнёс:

– Мы не проиграем… ни за что!

Дворец осчастливленного громогласным падением Гегара тирана, конечно, заметно опустел, но не остался совершенно