Кан, отошедший от кратеров вполне далеко, неспешно покачивался на размеренно шедшем кентавре. За ним повторяли бароны с генералом и вся армия, что успела перебраться через остывшие ямы в песке, правда, они шагали на своих двоих. И пусть через труднопреодолимые памятники мясорубки при первой битве перебралось множество солдат, больше половины остались с другой стороны, дожидались своей очереди; этот углублённый «бордюр» создал самую объёмную пробку из всех, что успевали случаться на любых ранних войнах.

– Заместитель, мне доложили, что адмирал имперского флота нанёс свой удар, – со стандартной учтивостью, сообщил Генор Кану.

– Надо же, он не смылся…– вставила вдруг Магна, ироничным голосом. – Вот не ожидала.

– Значит теперь, дело пойдёт быстрее, – холодно рассудил заместитель. – Думаю, людские верха уже поняли – выбора у них, не осталось…– спадая на низкие тона объявил Кан, величественно глядя на фронт.

Ещё минут сорок такого неспешного пути, и его кентавр дотопал бы до самого тыла имперских сил. Но безмятежные шаги пришлось прекратить, ведь земля, усеянная втоптанными, разбитыми, расстрелянными и прогнившими кусками былых домов, начала дрожать. Совсем слегка, немного вибрируя, южная пустошь Евразии покачивала вражеских предводителей, вместе с их основными войсками. Кану пришлось остановить продвижение, когда мелкие камни стали подскакивать снизу вверх, а крупные, создавать тихий гул, постукивая о землю при каждом невысоком приподнятии. Заметно недоумевая, Кан бросил взгляд на фронт, и слегка прищурившись, ему вдруг стало видно, как там, вдалеке, где-то в центре между ближайшим к фронту городом и видимым ему тылом войск, с места поднималась земля.

Ровным, толстым, широким пластом участок почвы, чей дальний левый край почти касался красной башни, а ближний захватывал часть фронта – поднимался вверх, содрогая смещением все близлежавшие земли.

Оборонители присвоенных земель не думали отступать или чего-то бояться; те, кто остался на с трудом возвышавшейся земле, давали отпор не ждавшим такой тряски нэогарам, частенько скидывая их с не особо высоких краёв. Хлипкие самураи спадали сами, стараясь нанести удар по стрелявшим людям. И только кентавры, самые устойчивые из имперских пешек – скакали среди солдат, нанося жезлами точные удары.

Под плитой, что содрогая обе армии стремилась ввысь, не виднелось ничего, кроме чёрной пустоты. Ну а земля, поднятая ввер, держалась на стальном каркасе, достаточно плотном, для такого огромного груза. Поддон показался, когда все маскировочные куски зданий отвалились и полетели, кому куда повезло; в основном, они упали рядом с краем обрыва, ведшим в затемнённую шахту, очень внушительных размеров.

Поднявшись на три метра вверх, плита размером с треть всего видимого фронта замерла, и в этот же момент дрожь прекратилась. Войска по бокам от получившегося обрыва старались не отвлекаться от сражений, но нэогары, в отличие от людей, куда чаще заглядывались на огромную ровную дыру, шириной и длинной не имевшую равных.

Не прошло и полминуты, как висевшая на стальных балках почва, где до сих пор слышался шум войны и откуда не прекращали слетать как люди, так и нэогары – разошлась пополам, и стала разъезжаться в стороны. Два пласта, разделённых в самом центре ровным расколом – отошли влево и вправо, пропуская в глубокую пустошь лучики света.

Озарив мрачную шахту, солнце явило её дальнюю стену – облицованную чистым, серебристым гранитом. Это и надёжно, и эстетично, и дёшево, ведь бой пылал на территории стёртой с карты Сталии, а нигде нельзя было сыскать гранита больше, чем там.

– Неужто, решились…– натянув улыбку под изумлённые глаза, озвучил Кан.

И стоило обеим плитам отъехать в стороны, накрыв тяжёлой тенью фронт слева и справа от шахты, как перед главным штабом, из неописуемо масштабного люка в земле – медленно показалась макушка легендарного Гегара…

– Это он! – не разделив тревогу с радостью вскрикнул Кан, после чего развернул своего кентавра и что было мочи приказав:– Отступаем!!! – на ломовой скорости помчался обратно туда, откуда пришёл.

Позади заместителя, величественно поднялась вся голова великого гиганта, и на такой же скорости, продолжило подниматься его тело. Раньше, как центр управления, так и основной корпус – были наспех собраны из меди и ржавых листов металла. Теперь – Гегар заметно преобразился. Его голова была ровна и мягко блестела на солнце; в качестве глаз, вставили две зеленоватые лупы, передававшие в центр управления очень качественный обзор всего, что вставало на пути гиганта; шеи как и раньше не было, голова плотно прилегала к корпусу, облицованному светло-серым алюминием. Если раньше Гегар был похож на нечто старое, забытое и рыхлое, то теперь, идол человеческой свободы даже видом внушал свежесть и мощь. Его размеры, внешне казались более внушительными, а ведь он поднялся только на треть своего роста.

Понимая опасность, что несло появление этого монстра – Кан, и практически все войска, что он вёл, драпали обратно со всех ног. Бароны догоняли Кана даже не оглядываясь, но если Сталис хоть переживал – Магна, словно блестела счастьем; её безумно радовало, что гряло настолько увлекательное зрелище.

На прежних местах остались только Генор и подъехавшие на одну плоскость с ним грузовики – с открытым верхом, забитым нэогарами. Из тридцати собравшихся около генерала машин выскочили по двадцать обычных нэогаров. У каждого из них были приметные чёрные кейсы в обеих руках, довольно вместительные и прочно закрытые.

– Мы знаем свой долг, и мы его исполним! – указав пальцем на не прекращавшего подниматься Гегара, скомандовал Генор, и шесть сотен стоявших поблизости к генералу нэогаров, сорвались с мест. С особым усердием они сжимали ручки кейсов, занимавших их кисти; никто не смел ронять тот груз, что прятался внутри.

И вот настал тот потрясающий момент, когда жемчужина людской независимости, во весь рост поднялась на лифте из самых глубин созданного специально для него укрытия. Минимум в пять раз превышая высоту любой постройки Евразии – Гегар ногой прикрыл Песочные часы, откуда на лишь небольшую его часть, восхищённо смотрели капитаны. Лира, в обнимку с Киром, пятый, с ошарашенным взглядом и счастливым изгибом губ, и шестая, активней всех желая его разглядеть, бегала от окна к окну.

– Он неимоверен, – застыв в увлечённом волнении, молвила третья в «Реокрацу».

– Теперь, всё в руках седьмой…– косо улыбаясь, озвучил Кир.

Даже в Империи, Вэнтэр, рискуя лишиться нижней челюсти, не в силах был сдержать восторг.

– Это бесподобно!!! Меня аж сидя здесь, сковала дрожь… как те, кто стоит на фронте – ещё способны шевелиться?! – широко улыбаясь, не сводя распахнутых глаз с фигуры огромного Гегара, изумился владыка.

Артур, что обладал одним из лучших видов на спину феноменального творения, со спокойствием рассматривая блики солнца на его серебристой поверхности, умилённо проронил:

– За те года, что мы живём вне Империи, не прошло и дня, когда мы б не заботились о Гегаре. За такие старания, мы получим свою награду. Пока у нас есть Гегар – мы не проиграем, – ни разу не повысив голос, изложил король свои надежды.

Чрезвычайный гигант сделал первый шаг, специально правой ногой, чтобы капитанский штаб остался под прикрытием левой. Его прочные, неестественно длинные и широкие руки, висевшие немного ниже колен – остались бездвижными, зато по всему огромному корпусу, от самого верхнего края, до множества балок контролировавших ноги – открылись люки; нетолстые пластины облицовки откинулись вниз, и громадный