отрывая задорного лазурного взгляда от темневшей грани меж «стихиями», подумал:

– Точно знаю, Вэнтэр не построит в мою честь ни город, ни памятник…– оставшись без возможности подчинить родную стихию, заключил бывший король, и его лазурные глаза начали барахлить, угасать. Их тёплое свечение затухало до того самого момента, пока спина не коснулась твёрдого дна, и всё, что осталось от Вайдэра, не прилегло на каменистый пригорок. Ил поднялся жухлым облачком, пожирая его тело своей мретью, в то время, как смерть пожирала душу. Снова утратив свечение жизни, самый молодой король Валлона смирился со своей повторной кончиной… как что-то сдвинуло его с места, хотя что, осталось загадкой даже для него…

В далёкой, безжизненной, но уж точно мирной Империи – её бесспорный предводитель разбил тонкий фарфор чайной чашки о плиты балкона.

– Вот наглые твари! – не сдержал владыка гнева, увидев, как недавняя атака Гегара за раз потопила весь его флот. И пусть это было не менее зрелищно, чем поднятие самого гиганта – такое событие, в планы владыки не входило. – Они лишили западный фронт главного преимущества! – не мог успокоиться мальчишка. – Хотя плевать, всё равно свою задачу диверсия исполнила. Теперь, осталось дождаться главного шоу, – расплывшись в надменной улыбке, сбавил захватчик ненавистные  претензии.

Штаб управления главной силой людской армии, а заодно и самая высокая рукотворная точка на обоих континентах, вернулась к делам на первом фронте. Седьмой по силе капитан, созерцая милую глазу картину имперских сил, что уже не так быстро, но всё ещё продолжали отступать, отвлеклась на чьи- То слова:

– Империя отступила достаточно далеко. Теперь, наши руки развязаны…

– О, да, – загнув в улыбку самые кончики нежно розовых губ, наслаждённо изрекла управляющая.

Отступление сил Кана продолжалось полным ходом, хотя сдавали свои позиции не совсем все. Те, кто пострадал от ракетного дождя, не успев добежать до песочных кратеров, как раз пытались их пересечь и отступить с теми, кто уже давно отбежал от ям. Только занявшие позиции внутри опалённых углублений – сидели на местах и чего-то выжидали, не решаясь покидать самодельное укрытие. Те, кто либо перебрался обратно за кратеры, либо ещё не успел их пересечь, составляли основные отступавшие силы; не ломовым бегом, но они отходили обратно, направляясь к границе с родной Империей.

Сражения, что всё ещё теплились по бокам от Гегара – не составляли опасности, и полностью покинули радиус поражения его атак. Победа людских сил над обессиленными нэогарами и практически истреблёнными холодными пешками, осталась лишь вопросом времени. Не сходя с выбранного ранее места – идол человеческой свободы, с громким тяжёлым гулом тысяч надрывавшихся механизмов, приподнял обе руки, направив растопыренные пальцы к далёким друг от друга берегам. Его руки поднялись не идеально прямо; они слегка склонились вниз, и расправились по обоим флангам отступавшей Империи. Закончив наведение громоздких ручищ, меж тремя не особо нужными пальцами раскрылись трансформаторы, по одному круглому люку на каждую «ладонь». Из глубины этих тёмных, пока не понятных отсеков, постепенно стали проблёскивать ярко-красные вспышки, освещая туннели внутри рук гиганта…

20 эпизод. Потеря

Войну нельзя назвать живой, но у неё будто есть изменчивая душа, что постоянно меняет хозяина победного пьедестала.

Подняв наружу Гегара, людское войско вырвалось в победители, обратив орды Кана в бегство. Но единичным залпом тысяч ракет, идол свободы не собирался прекращать бомбёжку. В этот раз, он растянул руки меж нэогарскими флангами, и растопырил пальцы. Чем дольше Гегар продолжал собирать беззвучные вспышки, тем ярче и чаще они проявлялись, накапливаясь в светло-красные напоры, прямо внутри главного оружия огромного монстра. Когда мощь этих издававших едва слышный шёпот волн возросла настолько, что яркими красными сферами показала свои границы на уровне раздвинутых пальцев, из обеих рук Гегара вырвались две феноменально мощные струи энергии. Они походили на цельные и очень объёмные напоры пены из огнетушителя, только невероятно плотные, чертовски быстрые и чем дальше покидали свой источник, тем шире разрастались по сторонам. Их светло красный, местами проблёскивавший белым цвет постоянно менялся, вовсе не бурля или испаряясь, а будто переливаясь из места к месту. Они словно разлетавшиеся охотничьи сети раскинулись в стороны всей видимой пустыни, направляясь к флангам убегавших сил противника. Их мощь была настолько велика, что под ними дрожала земля, а песок дымился и плавился, растекаясь в мутные испарявшиеся лужи.

Лишь завидев первые секунды этих волн, Сталис, обычно спокойный и рассудительный, в панике скрепил обе руки в один кулак и со всего размаху, ударил им о твёрдый песок под своими ногами. Он сделал хотя бы что-то, пока Магна с Каном, будто испуганные школьники, не отрывая изумлённых лиц от монстра, держали руки по швам.

Красные струи разъярённой горячей энергии, наконец ударили по имперской армии, начиная с самых близких к берегам зон. Нашлись глупцы, что со страху прыгнули в океанские воды. Но хоть красные волны ударили только по песку и то метрах в десяти от берегов, спокойная гладь моментально покрылась бушевавшими пузырьками кипятка, и даже нэогары повсплывали вверх, разрывая свои глотки в попытках перекричать истерзанные болью крики друг друга.

Подобно воде, песок вблизи расползавшихся магмой по дальним пустынным просторам волнам – вскипел, и стал стеклянным.

Не задерживаясь на одном месте, руки великого освободителя стали постепенно сдвигаться к центру, но не слишком быстро, чтобы позволить ярко-красным волнам подальше пробраться за кратеры и забрать не только излишне беспечных нэогаров в прикрытиях, но и отступавших на полной скорости.

Впервые за всё время тяжкой войны, нэогары, отступая, закричали. Страх смерти, что вот-вот нагонит и перемешает их со стеклянным песком – исказил их высокомерные голоса пугливыми громкими криками, порой вызванными страхом, а порой болью от накалявшейся спины и ног…

Пока руки Гегара приближали волны друг к другу, нынешний барон, а некогда король Сталии – неустанно создавал чертовски толстые круглые сферы по всей площади кратера, что стал для него и остального управления прикрытием. Металлическая сфера за очередной сферой, толщиной примерно в десять сантиметров и на расстоянии половины метра друг от друга – именно по такому принципу Сталис снова и снова создавал купола, прикрывавшие со всех направлений.

Генерал холодных войск – самый ближний к Гегару нэогар из всех ответственных за армию начальников, по-прежнему стоял перед ним и снизу вверх смотрел на сходившеся руки монстра.

– Какого ж чёрта ты такой огромный?! – скрывая нервозность за переживанием, тихо молвил он, покрепче сжав в руке похожий на рацию пульт.

Отойдя на пять сотен метров от первого места касания волны с пустыней, она, наконец, показала свои труды. Жара этой магма-подобной струи как раз хватило, чтобы из обычного нэогара, на затвердевшем под огромной температурой песке, остался покрытый корявыми волдырями на стальной обшивке труп, застывший в позе мучительной боли и отчаянных попыток спастись, от неизбежного. Каждый, кто задержался в объятьях раскалённой энергии хотя бы на минуту, собственной бронёй приплавился к песку, расставшись с жизнью. Лежавшие кто где нэогары, застывшие с вытянутыми руками и ногами, что будто пытались ползти, стали похожими на пугавшие скульптуры, разбросанные по пустынному фронту.