Голова отчаянно болела, во рту все пересохло, и желудокпротивно сжимался аж у самого горла.

– Дай тазик, – измученно прошептала я, затравленнопоглядывая на полковника.

– Может, еще какавы с медом? – вызверился этотнегодяй.

Представив себе сочетание данных продуктов, я чуть неумерла.

– Меня тошнит!

– Носи с собой гигиенический пакет, пьяница! – продолжалзлобиться приятель, но, увидав мою беспомощность, все же сжалился. –Женский туалет прямо по коридору.

Кое-как приняв вертикальное положение, понеслась повытертому полу.

Через десять минут сделалось легче, и я стала разглядыватьсвое отражение в кривом зеркале. Интересно, моя морда лица на самом деле такая?

Холодная вода чуть-чуть уменьшила головную боль, к тому же,наплевав на все правила гигиены, я напилась прямо из-под крана. Станукозленочком, так мне и надо. Но сказки врут, и в комнату я вернуласьподчеркнуто бодрым шагом.

– Что случилось?

– Нет, это я должен спрашивать! – взревелполковник. – Это ты сообщи, что случилось, почему наклюкалась за рулем досвинячьего визга и потери пульса?

Сев на довольно продавленный диван и вытянув ноги, я робкопоинтересовалась:

– Где мы?

– В кабинете начальника отделения ГАИ! – заоралАлександр Михайлович. – Вот позорище…

Оказывается, когда нарушительница внезапно потеряла сознаниеи на глазах у постового врезалась лбом в баранку «Вольво», гаишник перепугалсяи вызвал «Скорую».

Прибывшие медики, осмотрев «тело», сообщили, что дама пьяна,а в остальном здорова. Скорее всего вечер закончился бы в вытрезвителе, но врачслучайно стащил с головы «алкоголички» парик. И на свет явилась светло-русаяголова, явно побывавшая в руках дорогого парикмахера. Отнюдь не дешевыйавтомобиль не вязался с убогой одеждой, потом постовые полезли в документы. Всумочке нашлись права, французский паспорт и… визитная карточка полковника. Ктому же на заднем сиденье лежал пакет с элегантной одеждой и косметичка сдорогой пудреницей. Сопоставив все факты и не тратя времени на чесаниезатылков, милиционеры сволокли меня в отделение, предоставив начальству самомуразбираться со странной дамой, спящей мертвецким сном.

Местный шеф оказался человеком сообразительным и, устроивнарушительницу дрыхнуть на диване, позвонил Александру Михайловичу. И воттеперь полковник применяет ко мне «третью степень», спасибо хоть не бьет по лбуноском с песком. Впрочем, отвечать на его вопросы почему-то не хочется!

– Не знала, что «Медовуха» алкогольный напиток, –оправдывалась я, тихонько вздыхая, – решила – это лимонад такой, ну ты жезнаешь, что со мной бывает, если выпью.

И это святая правда. В моем организме есть один существенныйдефект – пьянею моментально. Если у всех нормальных людей алкоголь сначалапопадает в желудок, то у меня он прямехонько отправляется в мозг. По-хорошему,мне достаточно чайной ложки, чтобы выключиться. Но вот парадокс, такой эффектнаблюдается только тогда, когда пробую крепленые вина или ликеры. Сухое вино иконьяк пьются просто превосходно. Поняв эту странную закономерность, я никогдане принимаю портвейнов.

Но кто бы мог подумать, что «Медовуха» – на самом деледовольно крепкий напиток. Вот почему мне так плохо и так ужасно ноет голова! ААлександр Михайлович с упорством, достойным лучшего применения, зудит, какнастырная осенняя муха:

– Когда тебе пришло в голову дать взятку в следственнойчасти Бутырской тюрьмы, кто тебя выручал?

– Подумаешь, попался один честный тюремщик… Ну ты!

– А когда пряталась в мусорном бачке, кто помог?

– Ну ты, конечно.

– В конце концов, кто несся в эту дурацкую деревенькуПетухово, чтобы вызволить тебя из плена?

– Ну, здесь Иван Михайлович раньше подоспел!

Но полковник, как все мужчины, совершенно не выносит намекана собственную неудачу. Он хлопнул кулаком по столу и заорал:

– Надоело! Да скоро надо мной вся милиция смеятьсябудет и пальцем тыкать начнут – это тот самый Дегтярев, приятель полоумнойДарьи Васильевой! Уймешься ты когда-нибудь, наконец! Что задумала опять? Закаким чертом парик нацепила?

– Модно просто.

– А вещи уродские для чего?

– Костюм мороженым испачкала, вот и купила первоепопавшееся…

– Врешь, – завопил приятель.

Надо же, а еще всегда рассказывает сказки о том, чтоподследственным просто невозможно вывести его из себя. И чего он так разошелся?

– Ладно, – закипел Александр Михайлович, –собирайся домой, убожество, там и побеседуем.

Приятной эту беседу не назовешь. Почти полночи полковникругал меня на чем свет стоит, и, как всегда, к этому увлекательному занятию судовольствием подключились остальные домашние. У каждого обнаружилась кучапретензий ко мне. Ольга с обидой заявила, что я обещала хоть иногда готовить, асама целыми днями где-то шляюсь. Маруся припомнила, как позавчера я, подписываядневник, мечтательно заявила: «Ну как быстро время летит, ты уже в пятом».

– Между прочим, первого сентября я пошла вседьмой, – сообщила дочь, – и у других детей родители это помнят. Ужи не говорю про то, что рефераты им пишут и к учителям все время бегают!

Кеша тоже не удержался:

– Чуть со стыда в понедельник не сгорел. Прикинь,Александр Михайлович, сидят в гостиной мои друзья – Сережка с женой и Коля сневестой, чай пьют. Тут распахивается дверь и влетает чучело гороховое. Джинсыпотертые, футболочка до пупа, стрижечка идиотская… Привет, говорит, всем. И состола немытыми руками пирожное – цап! «Чай пьете?» Ребята в отпаде – это кто?«Мамуля, – отвечаю, – моя родная мамочка!» – «Сколько же ей лет? –удивился Сергей. – Вот бы не подумал!» Ну не стыд! У всех матери какматери, по сто килограммов весом, и рубашки сыновьям гладят…

– Вес тут ни при чем, – не согласилсяполковник, – а вот в голове ветер дует – несерьезный, словом, человек.

– Просто свищет сквозняк, – подхватил Кеша, и онисамозабвенно принялись обсуждать мои умственные способности.

В результате в кровать я отправилась около двух и всталаоколо одиннадцати. Надо во что бы то ни стало найти Савостина, ведь именно унего в руках ключ к разгадке. Скорее всего человек, подбросивший Полю, знает ио судьбе Нади.