– А я-то думал, что вы уже бывалитам, – удивился Алекс. – Вы для меня загадка, дружище…

– Продолжай в том же духе, –пробормотал Рамзес.

Алекс не слышал. Он уже разговаривал сДжулией, настаивая, чтобы она высказала ему свое мнение о мисс Баррингтон. Самамисс Баррингтон, миловидная блондинка с розовыми щечками, стояла в вестибюле сЭллиотом и Самиром. Симпатичная, ничего не скажешь.

– Надо же, – сказала Джулия, –неужели тебе так: нужно мое одобрение?

– Тихо, вон она. С отцом. Они отличноладят.

– Ну что ж, она очень мила.

Они торопливо прошлись по пыльным залампервого этажа, слушая экскурсовода, который довольно быстро говорилпо-английски, хотя и с сильным акцентом. Да, изобилие сокровищ, ничего нескажешь. И все из разграбленных гробниц: в его времена такое было простонемыслимо. А здесь можно увидеть буквально все – под пыльными стеклами, вслабом свете люстр и все же сохраненное, не испорченное ни временем, ни людьми.

Рамзес смотрел на статуэтку счастливого писцана маленькую сидящую фигурку со скрещенными ногами, с папирусом на коленях, свдохновенным лицом. Она должна была бы умилить его до слез. Но он чувствовалтолько радость от того, что пришел, посмотрел на все это, выполнил долг итеперь может со спокойной душой уехать.

Наконец они поднялись по широкой центральнойлестнице. Зал царей: тяжкое испытание, которого он так боялся. К нему подошелСамир.

– Почему бы не отказаться от этогожестокого удовольствия, сир? Все они ужасны.

– Нет, Самир, я должен пройти этот путьдо конца. Когда он понял, что это за зал, то чуть не расхохотался: огромноепомещение со стеклянными витринами, совсем как в больших магазинах, где товарыразмещаются под стеклом, чтобы никто не трогал их руками.

И все-таки вид черных, высушенных тел потрясего. Он почти не слышал экскурсовода, едва улавливая знакомые слова:

– Мумия Рамзеса Проклятого в Лондонеявляется весьма сомнительным открытием. Весьма сомнительным. Вот здесь передвами настоящий Рамзес Второй, известный в истории как Рамзес Великий.

Подойдя поближе, он увидел отвратительнуюмумию, носящую его имя.

– …Рамзес Второй, величайший из всехегипетских фараонов.

Глядя на ссохшиеся конечности, он чуть неулыбнулся, но тут же почувствовал странное стеснение в груди. Очевидная мысльпоразила его: если бы тогда он не зашел в пещеру, где жила жрица, здесь, подэтим стеклянным колпаком, на всеобщее обозрение было бы выставлено его собственноетело, такое же высохшее и безобразное. Его останки… И тогда у него не было бывсех этих лет жизни, он ничего не узнал бы из того, что знает теперь, он такничего и не понял бы…

Как шумно! Джулия сказала что-то, но он нерасслышал. В голове страшно гудело. Внезапно он увидел всю картину целиком:отвратительные трупы, словно вынутые из горящей печи, грязные, пыльные стекла,снующие взад-вперед туристы.

Он услышал голос Клеопатры. «Если ты позволишьему умереть, умру и я. Возьми, я не буду пить его!»

Они снова идут куда-то? Самир сказал, что порауходить?

Рамзес с трудом отвел взгляд от ужасногосморщенного лица мумии и увидел Эллиота, пристально смотревшего на него. Чтовыражало его лицо? Понимание и сочувствие.

«О, да разве можете вы меня понять? Я и самсебя не понимаю».

– Пойдемте, сир.

Рамзес подчинился Самиру, который взял его подруку и повел к выходу. Мисс Баррингтон смеялась: Алекс нашептывал ей что-то наухо. Трескотня проходивших мимо французских туристов была просто невыносима.Какой ужасный, грубый язык!

Рамзес обернулся и снова посмотрел настеклянные витрины. Да, надо уходить отсюда. Почему они идут по коридору кзадней части здания? Вроде бы они уже все осмотрели. Вот чем закончились мечтыи чаяния нации: огромным пыльным мавзолеем, где хохочут юные девицы и бродяттолпы зевак.

Экскурсовод остановился в конце коридора. Чтотам? Еще одно тело под колпаком. Разве можно что-то разглядеть в такой темноте?Сквозь грязное окно наверху еле пробивался слабый уличный свет.

– Неизвестная женщина, любопытный примерестественного консервирования.

– Здесь разрешают курить? –прошептал Рамзес на ухо Самиру.

– Нет, сир, но мы можем уйти. И подождатьнаших спутников на улице, если хотите…

– …Тело этой неизвестной женщинымумифицировано самой природой.

– Пойдем, – сказал Рамзес, положивруку Самиру на плечо.

Надо предупредить Джулию, чтобы она неразволновалась. Рамзес сделал, шаг вперед, легонько потянул ее за рукав ипосмотрел на тело в стеклянной витрине.

И сердце его перестало биться.

– …И хотя большую часть пелендавным-давно разорвали – скорее всего, это дело рук грабителей, – самотело женщины прекрасно сохранилось в речном иле, так же как тела, найденные всеверных болотах…

Волнистые волосы, длинная стройная шея, мягкиепокатые плечи… А лицо… само лицо! Он не верил своим глазам!

Голос экскурсовода эхом бился в его голове:«…неизвестная женщина… эпоха Птолемеев… греко-романский период… Но посмотритена этот египетский профиль. Изящно очерченные губы…»

В висках застучало… Опять залилась тоненькимсмехом мисс Баррингтон…

Рамзес бросился вперед. Оттолкнул руку миссБаррингтон. Алекс сказал ему что-то резкое, назвал по имени. Экскурсоводнедоуменно уставился на него.

Но царь смотрел сквозь стекло. Ее лицо! Этобыла она тонкие погребальные одеяния вросли в ее плоть, обнаженные руки покойносложены на груди, из-под обмоток торчат голые ступни. Все черное, черное из-заречного ила, который окружал ее и сохранил!

– Рамзес, что случилось?

– Сир, вам плохо?

Они набросились на него со всех сторон, ониего окружили. Кто-то потащил его прочь, и он в ярости обернулся.

Рамзес услышал, как треснуло стекло. Зазвучалвой сирены, похожий на визг испуганной женщины.

Посмотри на ее закрытые глаза. Это она! Этоона. Ему не надо ни колец, ни узоров, ни имен. Это она!

Появился вооруженный охранник. Джулия что-товзволнованно говорила Мисс Баррингтон была испугана Алекс убеждал Рамзесавыслушать его.

– Я не слышу тебя. Я ничего сейчас неслышу. Это она. «Неизвестная женщина» – она, последняя царица Египта.