Даниэлю удалось заставить машину приподняться над поверхностью пола, после чего опоры вобрались. Но вперёд она не двинулась даже на миллиметр, снова встав на три своих опоры.

Пульт управления – это даже не пульт. Ровная поверхность, похожая на стекло. Ни кнопок, ни рычагов – ничего, только иероглифы. Много иероглифов. При мысли, сосредоточенной на них, они вспыхивали, и машина оживала. Какой из иероглифов используется для старта? Какой – для торможения? Как поворачивать, объежать препятствия, прибавлять-убавлять скорость? Ким, глянув на загадочные знаки, определил, что с дальневосточными иероглифами они имеют мало общего. Филолог Екатерина долго всматривалась в иероглифы, находя в них некое сходство с древнеегипетскими, харапскими, эламскими и даже с ещё не расшифрованными письменами с досок острова Пасхи. Но сходство было лишь внешним. Без ключа такое не расшифровать. Подыскать ключ возможности нет.

Пока Екатерина рассматривала иероглифы, инженер корпел над более, чем странной внутренней конструкцией машины. Электроника – это можно понять, нанотехнология – ещё куда ни шло, но вот дальше что-то совсем уж невообразимое. Понемногу, изучая сбитых наблюдателей, Даниэль начал кое-что понимать. За год он более-менее разобрался в принципах работы и питания Громадины, даже кое-что починил, подновил, подчистил и исправил. Осталась последняя проблема – с управлением. Антонио, Станислав и Билли "помогали", давая бесполезные советы.

Наконец-то все они ушли. И теперь Даниэль пробует в тишине и уединении решить загадки управления старым брошенным транспортным средством высокоразвитой цивилизации. Вот если бы только не хотелось спать так сильно!

Спать! При одной мысли о сне глаза закрываются сами собой. Даниэль привык работать много, иногда даже чуть ли не сутками, но всегда при нём была чашка ароматного крепчайшего кофе с кардамоном. Сейчас бы хоть один глоток этого кофе! Всего один! Глоток кофе…

…Глоток кофе из малюсенькой белой фарфоровой чашечки приятно бодрит. Кофейный аромат смешивается с запахом морского ветра. С пляжа доносятся голоса людей, детский смех, радостный лай собак. Столик в кафе покрыт льняной скатертью. Дразнит аромат горячего, только что из печи, круассана, поданого вместе с кофе знакомым официантом. Даниэль любит сидеть на террасе этого кафе недалеко от дома на набережной северного Тель-Авива в тот самый час, когда оранжевое солнце среди сумасшедших узоров оранжевых облаков неспешно опускается в оранжевое море. Прямо к солнцу по воде бежит золотая дорожка. Проплывают вдали паруса яхт. Проходят вблизи длинноногие девушки в коротеньких шортах. Детские голоса громко требуют мороженное. На подстриженной траве прогуливают ухоженных собак. Проходят в обнимку пары разной степени традиционности.

Тонет оранжевый шар, проткнув последними лучами безумные узоры облачного заката. Наливаются светом фонари. В такие минуты ведущего инженера-технолога Даниэля Розенштерна всегда посещают дельные решения, конструктивные идеи, возникают в сознании ответы на вопросы. В эти минуты блокнот, ручка и планшет всегда под рукой, чтобы срочно записать нужные мысли, набросать схемы и чертежи. Вот и сегодня, в этот вечер Даниэлю пришла идея относительно двигательных функций одного странного агрегата. Даниэль в данный момент не задавался вопросом, кто конкретно автор этой модели. Наверно, опять какой-то совместный проект его института с НАСА, а может, с японцами… Это неважно сейчас. Важно заставить агрегат ехать. Странные символы активизируются мыслью. Мыслью! Но это же противоречит здравому смыслу. Ведь мысль – это всего лишь процесс в нейронах отдельно взятого мозга. Это в теории. Но на практике почему-то выходит, что именно мысль активизирует управление агрегатом. Значит, к чёрту теорию, именно так и придётся управлять этой штукой, а нейроны – это не его, Даниэля, область. Отпив кофе, Даниэль открыл в планшете фотографии пульта управления. Попробовал ощутить ход мыслей неведомых создателей машины, подстроиться под их мышление. Как он сразу не сообразил, что вон та группа иероглифов справа относится к управлению движением вперёд?! Вот же и самая обычная стрелка тут есть, как он не придал ей значения?! А та группа должна относиться к поворотам вправо-влево. А вот те значки – видимо, скорость и торможение. А это… это пока непонятно.

Даниэль допил кофе, попросил знакомого официанта принести ещё, и неожиданно понял логику этих простых знаков. Схватив блокнот, инженер принялся лихорадочно чертить иероглифы и писать обозначения. Его абсолютно не удивило появление в кафе на жаркой набережной человека в замшевой рубахе, потёртых меховых штанах и унтах. А чему удивляться? Это просто чукотский шаман сгибается под тяжестью аппарата высокой технологии, подстреленного им из лука. Лишь бы стрела не повредила блоки питания и оптику. Но ещё важней не отвлекаться от записей расшифровки символов. Тамму Ворон свалил на пол подстреленный наблюдатель. От шума стали распадаться на пиксели набережная, знакомый официант, девушки в шортиках, идущие мимо столика открытой террасы кафе… Последней распалась чашечка кофе… Даниэль медленно разлепил покрасневшие веки.

– Хороший большой наблюдатель стрелял после камлания, – довольно сказал Тамму, – Блок питания и оптика целы. Слушай, что скажу: снимать стойбище срочно надо! Очень срочно! Беда близко…

Инженер понял, что, если он сейчас переключится на происходящее в реальности, он забудет свой сон. И сон провалится в никуда, а вместе с ним исчезнут ценные записи в блокноте. Сделанные во сне… Схватив обрывок обмотки водопроводной трубы и кусок углеродного бруска, Даниэль принялся быстро записывать значения иероглифов, не слушая Тамму. Знаки в самом деле очень простые. Чем-то даже напоминают петроглифы на скалах.

– Теперь попробуем кое-что сделать, – сказал инженер скорее сам себе, чем Тамму.

Сказав, Даниэль направил на соответствующий знак сконцентрированную мысль. Громадина послушно создала под собой мощное электромагнитное поле и приподнялась. По всему агрегату прошла вибрация. Механизм встряхнулся, будто пёс, вышедший из воды. Глаза инженера заблестели.

– Ну, а теперь поехали, – возбуждённо сказал он и так же мыслью активизировал ещё один иероглиф. Большая полусфера подобрала опоры и медленно выплыла из ниши туннеля. В глубине ниши обрушилось несколько каменных блоков, страшный грохот потряс лабиринт. Полусферический монстр выплыл в туннель.

– Хороший снегоход, – одобрил шаман. – Даже без снега идёт.

Глава 21

Выйдя в коридор, Бэаэт-Ла не направилась к лифту, а открыла дверь на лестницу и стала подниматься.

– Куда это? – подозрительно спросил Виктор Галле. – Зачем нам туда?

– Не хочешь туда, иди обратно! – отрезала Бэаэт. – Возвращайся, или не задавай вопросов. Мне надо обдумать хотя бы приблизительный план действий, а ты меня отвлекаешь.

– Даже я ещё не знаю, что делать, – прозвучала в сознаниях мысль Муари-Ю. – Всё же в Людопарк тебе опасно…

– Не надо мне повторять про "опасно"! – раздражённо сказала Бэаэт. – Я еду туда в любом случае. Потому, что если не