собственному разумению. Никогда еще Рауль так остро не чувствовал потребность не торопиться: спешка в подобного рода делах крайне вредна. Дедукция, интуиция, анализ… и множество ловушек, которых следует избегать, чтобы не попасться в них.

Итак, пока товарный поезд мчался на юг через залитые солнцем поля, Рауль сидел на груде яблок под крышей вагона. Он провел там целый день. Пребывая в благостном и мечтательном настроении, он грыз яблоки, чтобы заглушить голод, и, не тратя времени на построение хрупких гипотез относительно хорошенькой барышни, ее преступлений и ее темной души, наслаждался воспоминаниями о ее губах, которые он поцеловал. Только этот факт имел для него значение. Отомстить за англичанку, наказать виновную, схватить третьего сообщника, вернуть украденные деньги – разумеется, все это очень интересно. Но вновь увидеть зеленые глаза и доверившиеся тебе губы! Какой восторг!

Исследование содержимого сумочки дало мало что. Списки сообщников, переписка с филиалами преступной организации в разных странах… Увы! Мисс Бейкфилд, конечно, была воровкой, о чем свидетельствовали бумаги, лишь по неосторожности не уничтоженные в остальном весьма ловкими мошенниками… И тут же – письма от лорда Бейкфилда, душевные и исполненные отцовской нежности. Но ничего, что бы указывало на ее участие в интересующем Рауля деле или же на связь молодой английской авантюристки с преступлениями трех бандитов, то есть, в конечном итоге, на связь между мисс Бейкфилд и барышней-убийцей.

Единственным любопытным документом был тот, на который намекал Марескаль, а именно – адресованное англичанке письмо с планом ограбления виллы Б.

Вы найдете виллу Б. на правой стороне дороги, ведущей в Ниццу, в Симьезе, по ту сторону римских арен. Эта массивная постройка стоит в большом саду, обнесенном стеной.

В четвертую среду каждого месяца старый граф де Б. садится в свою коляску и вместе с лакеем, двумя служанками и корзинами для провизии уезжает в Ниццу. Так что с трех до пяти дом стоит пустой.

Пройти вдоль стены, окружающей сад, до места, где внизу начинается долина Пайон. Там в стене маленькая деревянная дверца, источенная червями, ключ от которой я отправляю Вам с этим же курьером.

Есть все основания полагать, что граф Б., так и не поладивший со своей супругой, не нашел спрятанного ею пакета с ценными бумагами. Но в письме, адресованном покойницей подруге, есть намек на некий футляр от разбитой скрипки, находящийся в бельведере, куда складывают всякий ненужный хлам. Откуда мне стало известно про этот ничем пока не подтвержденный намек? Подруга умерла в тот самый день, когда получила письмо, а потом письмо затерялось… однако же два года спустя попало ко мне в руки.

Прилагаю план сада и дома. Лестница, ведущая на самый верх, упирается в полуразрушенный бельведер. Предприятие требует двоих, поскольку один должен караулить: надо остерегаться соседки – будучи прачкой, она часто заходит через другую, решетчатую калитку, от которой у нее есть ключ.

Назовите дату (на полях синим карандашом указано 28 апреля) и предупредите меня, чтобы нам встретиться в одном отеле.

Г.

Постскриптум. Мои сведения относительно великой загадки, о коей я Вам говорил, по-прежнему расплывчаты. Идет ли речь о несметном сокровище или о тайном научном открытии? Пока я этого не знаю. Путешествие, которое я готовлю, станет решающим. Как бы нам сейчас пригодилось Ваше участие!..

Рауль решил пренебречь этим довольно странным постскриптумом до появления новых известий. Эти строки, как гласила его любимая присказка, напоминали густые заросли, куда можно проникнуть только с помощью предположений и опасных истолкований. Так что пока на первом плане – ограбление виллы Б.!

Постепенно предстоящее ограбление стало частью его личных интересов. Он много размышлял о нем. Да, пускай всего лишь как о легкой закуске, однако же бывают закуски, вполне стоящие основного блюда. А так как Рауль ехал на юг, то упустить такую прекрасную возможность было бы огромной ошибкой.

На следующую ночь, уже в Марселе, Рауль выбрался из товарного вагона, а утром в среду 28 апреля, облегчив кошелек какого-то достойного буржуа на несколько банковских билетов, занял место в скором поезде, идущем в Ниццу. Добытая сумма позволила ему купить чемодан, одежду, белье и остановиться в «Мажестик-палас» на окраине Симьеза.

Завтракая в отеле, он просмотрел местные газеты, где в красках описывалось преступление в скором поезде. В два часа пополудни он вышел на улицу, предварительно настолько изменив свой облик, что даже Марескаль вряд ли сумел бы узнать его. Да и мог ли комиссар предположить, что тот, кто разыграл его, принял дерзкое решение занять место мисс Бейкфилд в заранее объявленном ограблении виллы?

«Когда фрукт созрел, – говорил себе Рауль, – его срывают. Так вот, этот фрукт, по-моему, уже перезрел, и будет глупостью позволить ему сгнить. Бедная мисс Бейкфилд мне этого не простит».

Вилла Фарадони, находившаяся у края дороги, занимала большой холмистый участок, засаженный оливковыми деревьями. С трех сторон ее окружали каменистые дороги, обыкновенно, судя по всему, пустынные. Рауль обошел ограду, приметив дверку из дерева, источенного червями, и чуть подальше железную решетчатую калитку; на соседнем поле он увидел домик, где наверняка проживала та самая прачка; к большой дороге он вернулся в ту самую минуту, когда старомодная коляска покатила в сторону Ниццы. Граф Фарадони и его прислуга отправились за провизией. Было три часа дня.

«Дом пуст, – подумал Рауль. – Маловероятно, что корреспондент мисс Бейкфилд, наверняка уже узнавший об убийстве своей сообщницы, захочет попытаться провернуть дельце в одиночку. Итак, поломанная скрипка должна достаться мне!»

Он вернулся к источенной червями дверце и в том месте, где, как он заметил, стена была изрядно выщерблена, без труда перемахнул через нее. Затем по дорожкам, за которыми давно никто не ухаживал, молодой человек направился к дому. Наружные остекленные двери первого этажа оказались не заперты. Он вошел в вестибюль и оттуда вознамерился подняться по лестнице в бельведер, однако стоило ему поставить ногу на ступеньку, как раздался электрический звонок.

«Черт побери, – про себя выругался он, – неужели ее обманули? И граф никому не доверяет?»

Звонок, беспрерывно дребезжавший в вестибюле и действовавший ему на нервы, через некоторое время смолк. Желая понять, в чем дело, Рауль обследовал звонковое устройство, закрепленное под потолком, проследил за проводом, спускавшимся вдоль лепнины, и обнаружил, что провод выходит на улицу. Значит, устройство сработало не по его вине, а из-за внешнего вторжения.

Он вышел наружу. Провод бежал вверх, потом повисал в воздухе, цепляясь за ветки деревьев, и, судя по его направлению, устремлялся к выходу из сада.