после своего возвращения в сентябре. Сейчас ему не время и не место.

– Что это?

– Нет, пусть это останется для тебя сюрпризом, – улыбнулся Шандор, заметив мое недовольство.

– Так долго ждать!

– Ерунда, лето быстро пролетит.

– Раз с подарками все, давай я тебя чаем напою. Мама испекла торт. Надеюсь, ты любишь торты?

– Мне бы не хотелось тебя напрягать, – вместо ответа сказал Шандор. – Я зашел только поздравить.

– Это из-за вчерашнего? – спросила я, вглядываясь в его глаза. – Поэтому ты торопишься уйти?

Он отвел взгляд и сдержанно улыбнулся.

– Я подумал, тебе и самой не захочется долго находиться в моем обществе.

– Ты ошибся. Давай сядем и поговорим, – указывая на стулья, предложила я. – Не переживай, я больше не буду устраивать истерики.

Он замер в нерешительности, и мне пришлось проявить настойчивость, легонько подтолкнув его к столу. Шандор взглянул на часы на своей руке – как же без этого? – и, мысленно договорившись с самим собой, опустился на стул. Я засуетилась над чайником и тортом. Большая часть его уже была съедена – за что спасибо Марку и Денису, – но и оставшейся доли было достаточно, чтобы Шандор не скромничал, а вдоволь им насладился. Я положила кусочки торта на тарелки и пододвинула одну из них к Шандору, затем налила чай, бросила пакетики чая, и опустилась на свое место.

Слобода не торопился приступать к чаепитию, помешивая воду в чашке, помогая окрашиванию кипятка в насыщенный коричневый цвет, и украдкой поглядывая на меня, вероятно ожидая, когда же я начну разговор.

А я все собиралась с мыслями и думала, как начать и что сказать, чтобы звучать вразумительно. Пока я ждала Шандора около окна, я прокрутила в голове несколько сценариев этого разговора, и пришла к выводу, что только правда может прозвучать из моих уст убедительно. Пусть не вся правда, но очень к ней приближенная. Главное, не торопиться. Торопливая речь – верный признак волнения. А если волнуюсь, значит, есть что скрывать… Ох, Лиза, и раздула же ты из мухи слона. Начинай уже.

– Я должна извиниться, Шандор, – были мои первые слова. – Я не имела права тебя осуждать. Я не твоя невеста, не твоя жена, и по сути меня не должно задевать, как ты проводишь время с другими девушками. У тебя есть свои потребности, которых мне не понять, но видимо они составляют мужское начало, и оно руководит твоими поступками. Но ты свободный человек, и связан со своей невестой только уговором родителей. Ты не давал ей никаких клятв и в общем-то ничего не нарушил. В чем я могу тебя упрекнуть? Да и имею ли право?

Я поразилась как легко и непринужденно эти слова слетели с моих уст. Никакой дрожи и волнения. Словно мне действительно нет дела до того, свидетелем чего я стала.

– Я просто немножко вообразила тебя другим, – продолжила я. – Ты много говорил о чести и чистоте отношений в цыганском таборе, и подсознательно я решила, что ты выше всех этих инстинктов и серьезно относишься не только к женскому целомудрию, но и к своему собственному. Я сейчас чувствую себя немножко глупой, что так думала. Но я женщина и мне простительно. Вот также я считала своего отца идеальным мужем, а на деле он оказался обычным человеком со своими слабостями. Мне свойственно ошибаться. А все потому, что я помешана на любви. Мне она везде мерещится, даже там, где ее совсем нет. Я не читаю любовных романов и не смотрю «мыльные оперы», я их придумываю сама. И обязательно со счастливым концом. Помнишь тех молодых людей в «Варенике», которые пришли с цветами и очень нежно держались за руки? Нет? А, впрочем, это ведь я повернутая на романтике, а не ты. Я тогда сочинила историю их любви и довела ее до счастливого финала. И здесь, стоя около этого подоконника и наблюдая за прохожими, я придумала столько романтических историй, что можно было бы по ним написать целую книгу. Я романтик и люблю саму любовь, и неудивительно, что меня ранят любые отклонения от моих фантазий. Но тебе, наверное, сложно меня понять. Для цыган любовь роскошь и только избранным суждено ее познать. Я желаю, чтобы ты оказался в числе этих избранных… И, конечно, вместе со своей невестой. Иначе выглядит все как-то печально.

– Спасибо за пожелания, – спустя несколько секунд вымолвил Шандор. – Неожиданные слова… учитывая, что сегодня все пожелания должны быть для тебя.

– Мне не жалко поделиться частью из них с тобой, – улыбнулась я. – Ты еще одна моя романтическая история, которая должна закончиться счастливым концом. Ведь ты же мой друг, – я сделала паузу, чтобы акцентировать внимание на этом слове, – а я друзьям желаю только счастья… и взаимной любви. А теперь давай пить чай, а то он остывает, да и время к нам беспощадно.

После моего откровения мне показалось, что Шандор стал менее напряженным и как будто бы успокоился. Он вынул ложечку из чашки и приложился к сегменту торта. Бережно, чтобы не повалить всю треугольную конструкцию, он отделил кусочек и направил в рот, и сразу распробовал в нем привкус меда.

– Как он называется?

– Это «Рыжик». Мой любимый торт. Мама всегда его печет мне на день рождения. Все мои друзья его любят. И надеюсь, тебе он тоже понравится.

– Очень вкусный. Респект твоей маме.

– Жаль, что приходится угощать тебя вот в таких условиях.

– Да, жаль. Мне так и не посчастливилось познакомиться с твоим Марком. Он был у тебя сегодня?

– Да, эти красные розы от него.

– Красивые. А белые?

– Это от Дениса.

– А отец был?

– Нет, – и с грустью добавила: – где-то задерживается.

– Наверняка, что-то случилось с его пациентами. Он ведь у тебя очень ответственный…

Я снова улыбнулась. Какой же он милый! Понимает, чем вызвана моя грусть, и пытается найти отцу оправдание. Я и сама склонна думать, как говорит Шандор – опаздывать из-за любовницы в день рождения дочери, это уж слишком. Скорее всего, действительно что-то случилось… на работе.

Шандор встревоженно посмотрел на часы:

– А его пропустят?

– Нет в больницах таких дверей, которые бы он не открыл…

– Да, я как-то не подумал.

Шандор съел еще пару ломтиков, и я подлила ему чай. Он поблагодарил и вдруг, словно боясь передумать, поспешно сказал:

– Расскажи мне о Марке.

Легкая дрожь пробежала по моему телу. Значит, он расслабился не до конца. Все еще ищет подвох в моем поведении.

– Что ты хочешь о нем знать?

– Где он учился, кем работает?

– Он оканчивал юридический,