Марк крепче сжал мои кисти, потер их большими пальцами, а потом поцеловал правую руку.

– Значит, твой план срывается и мне не удастся изобразить твоего жениха?

Ах, если бы Шандор зашел в палату в этот момент, как бы убедительно мы с Марком разыграли перед ним влюбленную пару! Особенно Марк, в глазах которого отражались страсть и обожание.

– Боюсь, что не завтра.

– Жаль. Твой цыган был у тебя?

– Да, сегодня.

Я вспомнила слова Шандора: «Я – мужчина. А мужчинам нужно периодически… удовлетворять свои инстинкты». Передо мной сидел другой представитель мужского пола, и мне захотелось докопаться до истины, понять то, что, по мнению Слободы, мне не дано постичь по причине принадлежности к другому полу.

– Марк, ты любил девушек, с которыми спал?

Брови Марка взлетели вверх.

– Смотря, что ты вкладываешь в понятие «любовь».

– Тебе хотелось быть с ними на миг или на всю жизнь? Думал ли ты о браке с ними, о детях?

– Лиза, мои первые девушки появились, когда мне еще и восемнадцати не было. Разве мог я в столь юном возрасте думать о браке? И тем более о детях.

– Что же тебя влекло к ним, если не любовь?

– Лиза, ей богу, ты как маленькая! – усмехнулся Марк. – Видно, ты серьезно повредила голову.

– Марк, я просто пытаюсь понять мужчин. Так почему ты спал с девушками, которых не любил?

– Они, в общем-то, не возражали. Природа позвала и все такое…

– Что значит «природа позвала»?

– Когда встречаешься с девушкой, это неизбежно приводит к сексу, Лиза. Я мужчина. Девушки возбуждают. Мы не можем иначе.

– Почему?

– Почему девушки возбуждают?

– Нет, почему вы не можете иначе? Почему не можете без секса?

– Лиза, что за вопросы?!

– Считай, что у нас урок анатомии. Хочу понять, как устроен мужчина. Так почему вы не можете без секса?

– Мужчине нельзя долго без женщины, это нехорошо для его здоровья. Возникает дискомфорт, болезненность в паху. Ну… ты понимаешь, о чем я…

Мне показалось, что я докопалась до сути. Именно это Шандор мне не смог сказать. Слишком интимная тема для разговора с женщиной. Оправдывало ли услышанное мною от Марка поведение Шандора? Оправдывало ли это моего отца? Возможно, с мамой сексуальные отношения стали редкими, или их нет вовсе, а мужские гормоны в нем по-прежнему играют? А как же любовь и моногамность? Видимо, для мужчин это что-то кратковременное и необязательное.

Наступило 13 июля. День, которого я так ждала. Хотела, чтобы он стал особенным, только, посылая импульсы в космос, я не рассчитывала, что проведу его в больнице. Сегодня никто не мог мне запретить встречать гостей. Олег Васильевич дал свое согласие, персонал был предупрежден. Но как обычно доктор убедительно просил ограничивать продолжительность приема друзей, чтобы избыток эмоций не навредил мне.

С самого утра я получила презент от медицинского персонала, подавшего мне индивидуальный завтрак из омлета и сосиски. На омлете нарисованы глазки и улыбка, и получилась очень милая рожица. После завтрака – прием лекарств и капельница.

Через час после этого пришла мама. Она принесла торт. Без этого атрибута не обходился ни один праздник, будь то день рождения, Новый год или 8 Марта, и даже нынешние обстоятельства не могли изменить традиций. Она готовила его сама, и еще не видя самого торта, я догадалась, что это «Рыжик». Я очень любила этот медовый торт с заварным кремом в мамином исполнении. Он всегда получался нежным и вкусным.

Мама привезла мне ярко-красную летнюю пижаму, и я в нее переоделась. Между тем она заметила отсутствие на мне всяких повязок и порадовалась улучшению моего состояния. При этом поворчала, что могла бы этот день провести и дома, если угроза миновала. Никакой врач не позаботится о дочери лучше, чем собственная мать. Но Олег Васильевич не разделял ее энтузиазма и оставил меня в больнице до понедельника. Но я и не сопротивлялась. Мне стало все равно.

Поездку в Турцию родители хотели отменить, и вот здесь мне было не все равно. Видите ли, они не могли оставить меня одну после такого происшествия. Но до поездки еще три недели! Это достаточный срок, чтобы я окрепла окончательно, и они могли спокойно уехать и не беспокоиться за мое самочувствие. Ведь я буду не одна, а поеду к бабушке, буду рядом с морем, и морской воздух восставит не только мои силы, но и успокоит мои нервы. Кажется, мама прониклась моими убеждениями, и собиралась еще раз обсудить это с папой. Но как убедить папу, я знала и без нее.

Мама помогла мне вымыть голову, и когда она высохла, я снова заплела волосы в косу. Появилось ощущение чистоты, исчезли следы крови с волос. Я немного подкрасила ресницы и удовлетворилась полученным результатом. В конце концов, у меня праздник. Мне исполнился двадцать один год. Если я не могу быть достаточно счастливой, то буду хотя бы красивой.

Когда мама ушла, вместе с ней как будто бы ушла вся больница. Наступила тишина и покой. Я любила маму, но иногда ее было слишком много.

День выдался пасмурным, и он принес прохладу в палату – для проветривания даже не требовалось открывать дверь. Если бы также можно было прогнать дурные мысли из головы, как духоту и спертость. Наутро вчерашняя истерика (а я воспринимала ее именно так), показалась глупой и безосновательной. Сама не понимала, что меня побудило вести себя несдержанно и наговорить оскорблений, которых Шандор не заслужил. Я сравнила его с животным. Какое я имела право осуждать его за отношения с Лисицкой и давать им оценку? Я ему никто, он был вправе оградить себя от моих нападок, сказав, что это меня не касается, и тема была бы закрыта. Но он отвечал на каждый мой вопрос, и вместо того, чтобы остановиться и удовлетвориться ответами, я вдруг оскорбилась его отношением… к кому? К Лисицкой? Разве мне есть до нее какое-нибудь дело? Тогда что меня так разозлило и заставило наговорить всего того, что я наговорила? Глупость, только моя глупость.

Можно ли ожидать его визита сегодня, когда я прогнала его вчера? Он гораздо разумнее и сдержаннее меня. Нарушенное мною обещание не влюбляться в него автоматически освобождает его от обещания, данного им, что он будет присутствовать на моем дне рождения. Если бы я заподозрила, что в меня влюбился человек, которому я запретила себя любить, то я бы ограничила свое с ним общение. Если невозможно ответить на чувства, то разве стала бы я