надеялась, Шандор сам заговорит на волнующую меня тему, но он продолжал таиться и вел себя так, словно Лисицкой в его жизни не существовало.

– Что произошло? Как случилось, что ты попала под машину?

– Папа не объяснил? Я задумалась. Сама не знаю, как это произошло.

Я уставилась в чашку с чаем и выдавила из себя виноватую улыбку. Под пристальным взглядом Шандора было нелегко сохранять спокойствие. И как будто бы случай был подходящий, чтобы задать свой вопрос, но что-то останавливало меня. Возможно, этот взгляд, каким он на меня смотрел. В нем как будто бы стало больше расположенности и привязанности.

Шандор съел одну булочку и допил чашку чая, поблагодарил за приглашение и похвалил мамину выпечку. Он взглянул на часы, и этот знакомый жест поднял волнение в глубине моей души. Сейчас он уйдет, и я так и не узнаю о том, что меня беспокоит. Придет ли он завтра? Смогу ли я еще сутки терзаться волнующими меня вопросами? Спроси, Лиза, спроси…. Развей сомнения и выброси его навсегда из головы.

- Я пойду. – Он поднялся со стула. – Тебе надо отдыхать. Твой отец просил не утомлять тебя.

– Шандор, подожди.

Невольно я коснулась его руки, которой он опирался на стол, когда вставал.

– Не уходи, пожалуйста. Ты не представляешь, какая здесь скука. Давай еще поговорим. Как твой отчет?

Слобода вздохнул, но опустился обратно на стул. Он как будто бы не обратил внимания на мою руку, накрывавшую его кисть, но я все равно отпустила его.

– Отчет готов. Ты бы удивилась, если бы я ответил иначе.

– Жаль, что я не смогу услышать, как ты проведешь экскурсию.

– Я повторю ее для тебя, когда вернусь с каникул.

– Почему не сейчас?

Бровь Шандора взлетела вверх.

– Здесь нет экспонатов, тебе придется их воображать… А впрочем… Давай воспользуемся тем, что есть.

Он поднялся со стула и окинул палату взглядом. Он протянул руку к холодильнику, и начал свою экскурсию. Указав его название и год выпуска, он поведал историю его изобретения, начав с цели его создания. Шандор описал его главные функции и устройство холодильного шкафа. Его экскурсия сопровождалась демонстрацией «внутренностей» и мне пришлось встать, чтобы увидеть описываемые им принадлежности. От холодильника он перешел к столу и стульям. Слобода назвал завод-изготовитель, материал, из которого они сделаны и в каком году. Затем он удостоил своим вниманием чайник, кровать и тумбочку. На ходу придумал какую-то невероятную историю их проникновении на территорию больницы, и впервые за эту неделю я смеялась искренне и заливисто.

– Боже, Шандор, ты здорово меня посмешил. Производители техники и мебели действительно те, которых ты указал, или ты все придумал?

– Частично. Мне известно, где делают такие холодильники, но с производителями мебели я незнаком. Конечно, в экскурсии нужно предоставлять достоверные факты, либо очень близкие к ним предположения, но давай представим, что все рассказанное мною правда. Во всяком случае, если мне зададут какой-нибудь каверзный вопрос, я смогу быстро найти на него ответ. Буду надеяться, что он будет близок к правде.

– Да, тут главное, не растеряться.

Я тронула чайник, и предложила Шандору еще чай.

– Мне неловко нарушать слово, данное твоему отцу.

– Я ему ничего не скажу.

Наши взгляды встретились, и на губах Шандора появилась улыбка. Как же она преображала его лицо! Сердце снова заходило ходуном.

– Но если тебе нужно идти… – опуская глаза на стол, сказала я. – Если тебя кто-то ждет… То, конечно, я не буду тебя задерживать.

Он должен был понять, что я говорила о Лисицкой. Кто бы еще мог его ждать, кроме нее?

– Нет, я совершенно свободен.

Он опустился на стул.

– Попробую печенье. Его тоже пекла твоя мама?

– Да. У нас не бывает дома покупной выпечки.

Я разлила по чашкам воды и бросила новые пакетики чая. Я села на свое место, и наблюдала, как Слобода пробовал печенье. Ему определенно понравилась мамина выпечка. Было бы замечательно похвастаться собственной, но в данных обстоятельствах это представлялось невозможным. Хотя у меня были мысли приготовить себе на день рождения торт самостоятельно. Ведь я думала, что встречу его дома. И ко мне придет Шандор. Однако…

– Очень вкусные печенья. Твоя мама отменный кулинар.

– Наверняка, то же самое ты можешь сказать и о своей маме.

– О да. Нам с братом всегда казалось странным, что нам удалось сохранить фигуру на маминой выпечке.

Я улыбнулась. Как это похоже на мою ситуацию!

Невольно Шандор опустил глаза на свои часы, и этот жест вызвал мое раздражение. Значит, не так уж он и свободен, как сказал. Зачем поддался на мою провокацию? Жалеет меня? Ох, только не это…

– Шандор, расскажи мне о Екатерине Сергеевне, – услышала я.

Господи, откуда у меня появился второй голос?

Мимолетный взгляд на меня, и он снова опустил его в чашку. Сделал глоток, не поднимая глаз. Я заметила капельки пота на его открытом лбу. Значит в палате действительно душно. Да еще горячий чай.

– Что ты хочешь знать? – спокойно спросил он.

– У вас с ней отношения?

Это самый глупый вопрос, который я могла задать. Я ведь не об этом хотела спросить.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты любишь ее… – скорее, как утверждение, чем как вопрос прозвучали мои слова. – Ты готов пренебречь своей семьей ради нее…

Скажи «да» и я навсегда вырву тебя из своего сердца, пока ты в нем не укоренился. Я пристально за ним наблюдала. Он не поднимал глаз, и напряженные скулы выдавали его нервозность.

– Ты все не так поняла…

– Не так? Она вышла из твоей ванной совершенно голая, у вас была расправлена постель… Разве это не указывает на то, что вы вместе… спали до моего прихода? Как это иначе можно трактовать?

Сердце застучало в ушах. Надежда открыла в нем дверь и пристроилась на самом краешке. Я приготовилась выслушать какую-то нелепую историю, подобную той, что сочинила сама, и она бы объясняла, почему Екатерина Сергеевна оказалась в его квартире обнаженной, да еще с расправленной постелью.

– Это ты все верно поняла. – Ох, пляшите, демоны, на моей могиле. – Но с чего ты решила, что за этим скрывается любовь?

– А чем тогда это продиктовано? – снова кто-то заговорил моими губами.

Он поднял на меня глаза. На его переносице появилась складка. Во взгляде легкое недоумение, растерянность и… усмешка?

– Мужчины не всегда делают это по любви, – сказал Слобода, – и женщины тоже.

Он думает, я совсем наивная дурочка?

– Я знаю, – с легким раздражением сказала я. – Но мне показалось, ты