– Итак, девушка по имени Люда, с которой вы познакомились вночном клубе «Гудок», сказала, что есть места, где можно купить любые острыеощущения – были бы деньги. Что она имела в виду?

– Ну да, я тоже у нее так сразу и спросила: а что ты имеешьв виду? Наркоту? Тогда нет, говорю, мне это не подходит, я только по маленькойизредка курну, для поднятия настроения, а всерьез не пробовала и пробовать нехочу. Жизнь дороже! Она сказала, что категорически против наркотиков, мол, этотолько для отребья, которому все равно дорога на помойку. Она это так серьезносказала, я даже похлопала ей ручками и говорю: ну ты даешь, подруга! Кто бы могподумать! А она…

– Минутку, Наталья. Почему вас удивила ее позиция? Какоевообще впечатление на вас произвела Людмила?

– Ну, она с виду вроде бы простая, как русская печь, иговорит так грубовато, акает, и мордашка у нее, честно говоря, деревянная, но,когда к ней присмотришься, сразу становится понятно, что она очень себе на уме.Такая, знаете, девочка из глубинки, которая любую городскую обштопает, потомучто городские ленивые, а этим надо за жизнь очень крепко зацепиться. Деловаядевка, есть голова на плечах, ничего не скажешь. То есть на нее поглядишь –вроде бы она только одно слово знает: «Почем?» А поговоришь с ней…

– И о чем же вы говорили? Продолжайте рассказывать,пожалуйста.

– Ну, короче, мы выяснили, что к наркотикам обе совсем плохоотносимся. Я спросила: тогда о каких острых ощущениях идет речь? Люда отвечает:да о каких ты захочешь. То есть мы на «ты», конечно, не перешли, она ко мне на«вы» обращалась, это я так просто говорю, мне так рассказывать легче, выпонимаете?

– Это неважно, Наташа, рассказывайте, как вам удобно.

– Как неважно? Люда дистанцию очень четко соблюдала, зналасвое место, ну, сразу просекла, кто я, а кто она. Именно поэтому я и поняла,что ее разговоры о той фирме не просто треп, там что-то серьезное, в смысле,это серьезная организация. Я все-таки с мужем в разных местах побывала, вы дажене представляете, как много можно по манере обслуги или клерков сказать! Кпримеру, приходишь в салон парикмахерский, пусть там даже цены запредельные иаппаратура невероятная, и называется он как-то по-французски или по-английски,но если мастера орут через весь зал и треплются про своих детей или мужиков,или обсуждают запойную подружайку, а в холле воняет капустой тушеной, которуюкто-то разогревает себе на обед, то это все шарага с претензией, можно сразусваливать, это простой совок, где ничего толкового тебе не сделают. А в том же«Барбарисе», про который я упоминала, хоть я его и не люблю, но там дажевышибала выглядит как интеллигент, я уже не говорю про официантов. А когдаВалера – директор «Барбариса», вы его не знаете, – в зал выйдет, это вообщеиспанский гранд, если вы понимаете, о чем я говорю. Ну так вот эта Люда былахорошим лицом фирмы, соображаете? К ней как-то сразу возникало доверие. А ужкогда она спросила, люблю ли я театр, тут я просто отпала…

– Неужели? И почему это?

– А я сначала, после школы, хотела в театральное поступать,но меня мать не пустила, запихала в этот политех, а я всегда мечтала бытьартисткой. И она говорит, Люда, в смысле, что их фирма (правда, она сказала нефирма, а агентство) может предоставить мне возможность сыграть любую роль. Ноне на сцене, а в жизни. Как будто пожить чужой жизнью по моей собственнойприхоти. Я потом узнала, что агентство так и называется – «Прихоть». Но этопотом, когда мы уже обо всем условились, когда я денежки заплатила… То естькогда Люда мне уже доверяла.

– Вот как? Значит, это не вы ей доверились с вашимиденьгами, здоровьем и, можно сказать, жизнью, а она вам?!

– Ну да, конечно. Вы же про это агентство, я так понимаю,многое знаете? Вы ж понимаете, что там милиции много чего показалось бы очень…или не очень… Короче, у них явно не все в порядке с законом, хотя они итреплются, что все схвачено и проблем не будет. Ну, не знаю… мне вообще охрануобещали, я ж когда в этот автосервис ехала, не знала, что меня на «субботник»везут. Я думала, ну двоих, ну троих, ладно, четверых обслужу от силы. Я большеи не хотела! Я тогда Людке этой так и сказала: у меня с мужем постельныепроблемы, я что-то чувствую с ним, только когда представляю групповуху, причемнесколько мужчин, а я одна. Но я же не хотела, чтобы их было так много!

– А вы с Людмилой как-то обговаривали условия вашего… ну,скажем так – вашей прихоти? Место, другие детали? Количество мужчин, в концеконцов?

– Конечно! Во-первых, она беспокоилась, чтобы не былопроблем для меня. В том смысле, что мы выбрали время, когда мой муж вкомандировке, и у него не могло бы никаких подозрений возникнуть, почему меняночью дома не было. А насчет количества… Люда говорила, что у них в такихслучаях подключается служба безопасности, которая появляется вовремя и как-то…останавливает процесс. Ну, разгоняет компанию, под видом хулиганов, милиции, незнаю там… То есть они держат ситуацию под контролем – она мне так сказала. Мыуточнили число… ну, необходимое мне. Четыре человека. То есть вообще их моглобыть сколько угодно, но я твердо для себя решила – больше не выдержу. Но Людамне сказала, что такие ситуации у них уже были с другими женщинами, инекоторые… ну, во вкус входили, что ли. Тут и выпивка действует, необычностьситуации сама по себе. Короче, она объяснила, что некоторые так раскрепощаются,что никак не могут остановиться. И когдапоявлялась их СБ, клиентки былинедовольны. И даже пытались этих парней тоже… ну, соблазнить, понимаете? И тамбыли всякие проблемы. Поэтому они в агентстве завели такие простенькиепередатчики, типа китайского пластикового браслетика. Это игрушка, они в«Детском мире» продаются. Я сама видела. Нажимаешь на кнопку – и на негопоступает сигнал. Передатчик находится у парней из их СБ, они появляются,разгоняют толпу. В общем, финита.

– Так что, выходит, передатчик не сработал?

– Не знаю… Получилось как? Я, наверное, выпила слишком многои сбилась со счету. Трое их там было или четверо, я как-то не фиксировала.Может, даже больше. Потом я не очень здорово себя почувствовала. Все, думаю,пора кончать. То есть я хочу сказать… Ну, пора сваливать оттуда. Смотрю, апередатчика нет! Меня же вообще там раздели, понимаете? Я оглядываюсь, а онваляется вместе с моим платьем где-то в углу. Я туда побежала, меня схватилкакой-то мужик и поставил на коленки. А мне вообще уже ничего больше не надо,меня аж затошнило. Я вырвалась, подбежала, схватила эти часы – смотрю, а онираздавлены, на них кто-то наступил, наверное. А мужики, они разошлись, им ещенадо. Я стала вырываться, кричала, что я вообще тут не для этого, но они меняна смех подняли, а потом… Ну, короче, я не помню, как все кончилось, очнуласьуже здесь, в больнице.