– Ну, более или менее, – сказала Алена, потому что Долоховпосмотрел в эту минуту именно на нее. – А если… если какие-то вопросы потомвозникнут, можно будет еще к вам обратиться? Потому что, конечно, вы в этомделе разобрались совершенно гениально, я даже представить себе не могла, чтоможно так все разложить по полочкам!

Она смотрела чуть исподлобья, словно силилась скрытьвосхищение, которое так и сияло в ее чудесных глазах. Руки ее лежали на коленях– такие красивые, слабые руки…

Долохов на миг перестал дышать. Смотрел и смотрел на нее,по-мальчишески прикусив губу, не замечая мгновенной переглядки Залесских, незамечая, как оклемавшаяся баба Паша с понимающим видом посматривает из своейбоковушки…

– Конечно, – зачастил Долохов. – Само собой. Когда угодно.Сколько угодно. Всегда пожалуйста. Всегда готов. В любую минуту. Нет проблем…

– Ой, ребята, – перебила его баба Паша. – А ведь я вас такбез еды и оставила, а? Назвала гостей, называется! Давайте-ка спроворю жарехубыстренько, а то когда еще ваши менты приедут!

– Жареху?! – воскликнули все хором. – Ой, давайте!

Баба Паша заспешила на кухню. Валентина отправилась ейпомогать. Муж потянулся за ней.

Долохов, не зная куда деваться, включил приемник, нашеллюбимое «Радио 7 на семи холмах». Потом обернулся и увидел, что Алена стоит наколенях перед диваном и уныло разглядывает ноутбук.

Подошел, опустился рядом.

– Да, – сказал сочувственно. – Для человека вашей профессииэто, конечно, потеря невероятная. Вы не обидитесь, если я… У меня есть ноутбук,который стоит без применения. Совершенно! Можно я вам его подарю? Поскольку яотчасти виновен в случившемся…

– Это каким же боком? – хмыкнула она.

– Ну… вы же потащили ноутбук с собой потому, что там былимои файлы, верно? Вы боялись какого-то демарша с моей стороны, вот и старалисьмаксимально обезопасить себя. Значит, я косвенно виноват в том, что…

– Слушайте, – вдруг резко сказала Алена. – Ну почему вытакой? А?

– Какой? – глупо спросил Долохов.

– Ну такой?! – повторила она почти сердито. – Вы мне жизньспасли, вы меня готовы защищать перед милицией, вы даже насчет алибисогласились врать… А я устроила вам черт знает что, украла ваши файлы, и онипропали, а вы мне ноутбук дарите, вы меня не проклинаете, вы…

Долохову захотелось обнять ее. Ну что в ней было такое?Почему она напоминала ему какую-то взъерошенную девчонку? Почему так хотелосьее утешать?

Может, она и правда слабая, только очень уж старательно этоскрывает?

Что бы такое наврать, чтобы ее успокоить?

– Знаете что, – сказал он рассудительно. – Конечно, жаль,что файлы пропали. Но это беда поправимая. Часть материалов есть на видео,остальное на магнитофонной пленке, часть я поищу в газетах. Исчезновение файловмою работу не остановит, а только замедлит ее. Но несущественно. Вот и все. Тоесть у вас совершенно нет причины огорчаться.

Все было не так просто! Он врал как сивый мерин… Врал оченьстарательно, но, наверное, неубедительно, потому что Алена, вместо того чтобырадоваться, становилась с каждой минутой все грустнее.

– Значит, вам эти файлы вовсе не нужны? – спросила тонкимголосом, какой появляется у девчонок, когда они с трудом сдерживают слезы. – Иесли бы они вдруг у вас оказались, вы бы без них спокойно обошлись, да?

– Как они у меня окажутся? – удивился Долохов. – Из какогогиперпространства выпадут?

– Сами они ниоткуда не выпадут, – серьезно сказалаписательница. – Но вот если бы мы с вами завтра съездили в Зеленый город, прямок открытию отделения связи… Понимаете, я ваши файлы еще на дискеты скопировала.На всякий случай. Для пущей сохранности. И отправила в Зеленый город, впочтовое отделение. До востребования. Так что…

Ну, тут он не мог отказать себе в удовольствии, конечно!Обнял ее. И они так и стояли на коленях, обнимаясь и тихонько смеясь, а по«Радио 7 на семи холмах» пел Марк Алмонд.

– Ты знаешь, что это за песня? – спросил Долохов тихо-тихо.

Алена покивала, с каждым разом все сильнее утыкаясь в егоплечо:

– Моя самая любимая. Марк Алмонд, «A lover spend».«Отвергнутый любовник».

Долохов даже вздрогнул.

– Отвергнутый?! – пробормотал почти с ужасом. – Ты уверена?

Алена подумала-подумала – и сказала:

– Нет.

* * *

Уже потом, когда мы вдруг ни с того ни с сего началицеловаться, я наконец-то вспомнила про конверт… ну, тот самый, с синей тряпкой.Конверт остался в кармане куртки. А куртку я сдала в химчистку. Заодно с нейпочистят и синюю тряпку. Вряд ли это обрадует Долохова, а? Может быть, он дажерассердится на меня?

Но, с другой стороны, похоже, что у меня будет время егоуспокоить. Ведь подружка-гадалка напророчила мне с этим королем долгие истабильные отношения!