– Он попал под зачистку. Ирина уже некоторое время, как яговорил, целенаправленно расправлялась со своими сотрудниками. А также снекоторыми клиентами…

– А с ними-то за что? – подала голос Алена, и наконец-то уДолохова появился предлог повернуться к ней:

– Клиенты нужны были Ирине не только ради денег. На нихиспытывали дарзин.

– Не может быть…

– Почему? Очень даже может. У меня в «Картотеке», еслизаметили, зафиксированы многие довольно странные смертельные случаи. Людипогибали во время исполнения своих самых заветных желаний. Например, однаженщина умерла в объятиях случайного партнера. Неумеренная доза дарзинаспровоцировала гипертонический криз. Ну и так далее. В другом файле – вы его несмогли открыть – помещена беседа с парнем, который после участия в«мероприятиях» стал чувствовать себя все хуже и хуже. Он не знает, что сталжертвой дарзина.

Алена вздрогнула. Она ничего не сделала, только вдругшевельнулась, но Долохов почему-то понял: не потому, что ей стало неудобносидеть.

– Вы, когда в купе проснулись, чувствовали голово-кружение,тошноту? – спросил он.

– Да.

– Тогда не волнуйтесь. Это определенно был не дарзин. Онтаких побочных реакций не дает. Скорее всего, наши сестрицы травили васклофелином. Побоялись, что после вскрытия в организме Олега все же будетобнаружен дарзин, и это свяжет преступление с ними. Дарзин и так был ужезасвечен достаточно сильно на рынке. Именно поэтому и погиб Сергей Пластов.

– А Макс… – встрепенулась Валентина. – Максим?!

Залесский резко повернулся к Долохову.

– Нет, не тревожьтесь, – успокаивающе поднял руку тот. –Макс начал с кокаина. К счастью, вовремя остановился. Но его репутация вопределенных кругах уже была известна, поэтому, когда он пришел к Сергею исказал, что хочет торгануть порошочком, его встретили как своего человека.Максим нашел для меня очень серьезные концы по распространению дарзина. Не будувдаваться в подробности, однако тот конверт, который он для меня вчера принес…

Долохов снова повернулся к Алене:

– Ну конверт-то вы мне вернете?!

Она только плечами пожала:

– Зачем мне ваш конверт?

– На том спасибо! – буркнул он. – Короче говоря, у СергеяПластова была своя собственная сеть торговли этим наркотиком. Предполагаю,именно Олег его приохотил к нему. Он ненавидел пасынка. Он вообще ненавидел всюэту семейку. Однако с большим удовольствием делал с их помощью деньги.

– Погодите, погодите… – пробормотала Алена. – Вы говорили,Сергей попал под зачистку. Под чью? Неужели его убил Олег?!

– Олег? Нет, что вы. Олег был человеком слабым… Его убилатетка. Вернее, приемная мать.

Валентина обратила на Долохова глаза, ставшие большими иизумленными, и он понял, что она вспомнила: вот Ирина Пластова тяжелоподнимается со стула во главе поминального стола и угрюмо говорит: «Сегоднясорок дней, как не стало моего дорогого мальчика. Спасибо вам всем, что пришлипомянуть. Он был чудесным сыном, дороже его у меня никого в жизни не было…»

– Все, что она говорила тогда, ложь от первого до последнегослова, – кивнул он Валентине. – Ирина ненавидела Сергея всегда – какнапоминание об отвергнувшем ее Георгии. Она была клинически, патологическимстительна! А с тех пор, как Сергей стал воистину пропащим существом,законченным наркоманом, он представлял явную опасность для всего дела и длясамого существования бизнеса Ирины Пластовой. Поэтому и попал под зачистку.

– Стоп, стоп! – хлопнула ладонью по дивану Алена. – Но вгазете написано, что Сергей был гениальным компьютерщиком. Я сама слышала, чтоон был классный хакер.

– Я тоже слышал, – кивнул Долохов. – Ну что же, таковосвойство дарзина. Именно этому препарату, как я подозреваю, Сергей обязансвоими великолепными способностями. Но он уже подсел на наркотик крепко, поройстановился неуправляемым. Ирина принуждала его сидеть дома безвылазно – и всеже боялась, что он выйдет из повиновения. Поэтому Сергей был обречен. Она всеустроила очень квалифицированно. В тот день послала к пасынку двух своих бывшихсотрудников, от которых пришло время – по ее подсчетам! – избавиться. Когда ониявились – произошел взрыв. По отзывам специалистов, сработала радиоуправляемаямина. О результатах вы читали… В газете только не было информации, чтоустановлена личность одного из двух погибших, кроме Сергея. Его имя АнтонСимагин. У парня во рту были золотые зубы… Насчет третьего мы можем лишьпредполагать, но думаю, наши домыслы верны: это Роман Карташов. Ирина простологически должна была избавиться от него! Он был замкнут на цыган-торговцев имог озаботиться убийством Бусы – главного распространителя наркотика в этойсреде. Роман знал почти все о производстве дарзина и о перевалочной базе вСормове, он приводил в «Прихоть» клиентов… Антон тоже страдал избытком знаний.Поэтому Ирина их приговорила заодно с Сергеем. Так сказать, одним махом семерыхпобивахом! Практически не сомневаюсь в участии Ирины в этом мероприятии. Одиниз жильцов дома довольно подробно описал некоего «толстого мужика», которыйвовремя отключил газ, иначе разнесло бы весь дом… Ирина не чужда осторожности.Практически то, что она исполняла сама, было всегда обустроено с высшейстепенью тщательности. Но стоило довериться кому-то еще… и прежде всего Ларисе…

– Вот именно, – угрюмо сказала Алена. – Мы совершенно забылио ее сестре. Почему она никак не возмущалась убийством сына?!

– А почему, вы думаете, Ирине удалось склонить ее к участиюв убийстве Пластова? – вопросом на вопрос ответил Долохов. – Не стануутверждать, не поговорив с Ларисой, но я почти убежден: Ирина уверила сестру,что с Сергеем расправился именно Олег. А эту женщину было очень просто убедитьв чем угодно. Она слепо верила сестре, которая держала ее на дозе, внушая, чтосможет вылечить даже ее раковую опухоль, как только удастся разделаться сОлегом и добыть деньги. Лариса была беззаветно предана Ирине, которая забралаее из клиники. Конечно, она должна стала бы следующей жертвой… Не зря же Иринаее прихватила с собой, когда подслушала наш с Валентином разговор на вокзале.Она опередила нас на какие-то двадцать минут, но очень эффективно опередила!Может быть, Ларисе предстояло полечь тут вместе с вами…

Он спохватился и едва не шлепнул себя по губам, когда нанего обратились три пары возмущенных глаз.

– Ладно, – сказал, пряча смущение. – Что-то я заболтался. Даи все уже понятно, кажется?