изысканном домашнем туалете среди нескольких женщин, казавшихся еще красивее от своих уборов. А перед ним курились духи в золотых курильницах. Середину комнаты занимал ужин, поданный на золотой посуде».

Потёмкин действительно вёл безрассудную и азартную жизнь. Он на спор соблазнил за неделю неприступную жену мага Калиостро. Также в его любовницах значились жена польского генерала Софья де Витта (Потоцкая), дочь адмирала Сенявина и его собственные племянницы, отличавшиеся редкой красотой и умом, которых он обучал не только языкам и наукам, но и общению с противоположным полом.

После его длительных попыток вернуть прежние отношения Екатерина объявила Потёмкину, что их история любви окончена и им следует расстаться. При расставании она в утешение сказала ему, что он не стал последним мужчиной для неё, но навсегда остается «единственным». Действительно, после этого Потёмкин не лишился занимаемых должностей, а она, как и прежде, прислушивалась к его советам и ценила как государственного деятеля.

Однако он всё же решил вернуть расположение Екатерины широкими жестами. Весной 1791 года им был организован торжественный приём в Таврическом дворце, куда Григорий пригласил императрицу и три тысячи её подданных. Богатое украшение дворца с использованием драгоценных камней и искусной отделки покорило царицу. Она вновь увидела в Потёмкине своего любимого фаворита и сменила гнев на милость.

Он, как раньше, был необходим императрице в качестве мудрого и опытного помощника в государственных делах. Сняв опалу, императрица немедленно отправила его в Яссы, где ему предстояло заключить мир с турками. Он поспешил выполнять поручение. Однако Репнин, одержавший победу при Мачине 28 июля, лично начал переговоры о заключении мира, и 31-го числа уже были подписаны предварительные договорённости.

Поэтому, когда 1 августа на переговоры прибыл Потёмкин, оказалось, что обсуждение мирного договора прошло без него. Более того, Репнин оговорил пункты будущего мирного договора, не зная, что вице-адмирал Ушаков разбил неприятельский флот, а генерал Гудович взял Анапу. Тем самым была потеряна возможность заключить мир на несравненно более выгодных условиях. Он предпочёл интересы державы своим собственным, чтобы закончить переговоры и не допустить к ним Потёмкина.

Однако вскоре они примирились, и князь даже побывал у Репнина в гостях. В ходе обеда Потёмкин вдруг резко помрачнел, но объяснил это Репнину тем, что хандра овладевают им внезапно и без определённой причины. Кроме того, он в очередной раз высказал желание податься в монахи и закончить жизнь в монастыре.

С каждым днём состояние Потёмкина ухудшалось. По дороге в Яссы он простыл, и болезнь не отступала. Несмотря на ухудшающееся здоровье, он продолжал напряжённые переговоры и требовал независимости для Молдавии и облегчения положения в Валахии.

Смерть застигла Потёмкина в пути, вдали от Петербурга и Екатерины. Ночлег был организован у командира Таврического гренадерского полка Кнорринга, где к его приезду готовили торжественный приём и богатый ужин. Уже на подъезде к месту князю стало хуже, он жаловался на жару и духоту. Войдя в дом, он сразу велел открыть все окна, чтобы впустить свежий воздух.

Последняя его трапеза была обильной. Потёмкин стремился доказать себе и окружающим, что ещё поборется за свою жизнь. Съел большой кусок ветчины, несколько цыплят и целого гуся, запил это мёдом, квасом и вином. После чего отправился спать. Погода была хорошая, воздух чистый и свежий, но князь продолжал сетовать на жару. В десятом часу он успокоился и уснул.

Выезд был назначен между 7 и 8 часами утра, но князь скомандовал выезжать между 2 и 3 часами ночи. На рассвете его состояние ухудшилось. Потёмкин прижимал к себе икону, которую всегда возил с собой. Он рыдал, обливался слезами, и повторял: «Боже мой, Боже мой!» После этого объявил: «Будет. Теперь некуда ехать: я умираю. Выньте меня из коляски: я хочу умереть в поле».

Так и сделали. Прямо в поле расстелили ковёр, принесли кожаную подушку и уложили князя Потёмкина на свежем воздухе под открытым небом. Он стонал, глубоко вздыхал, а затем вдруг вытянулся. Никому из присутствующих не приходило на ум, что это смерть подступает к нему. Только казак из сопровождения сообразил, что князь отходит, и сказал, что надобно глаза закрыть. Стали искать золотые империалы, но тот же казак отыскал медные пятаки. Ими глаза и закрыли.

Императрица Екатерина, получив весть о смерти Потёмкина, была в отчаяние. Она долго не принимала никого и не появлялась на публике. Ничтожный избранник императрицы Платон Зубов рассказывал: «Хотя я победил его наполовину, но окончательно устранить с моего пути никак не мог. А устранить было необходимо, потому что Императрица всегда сама шла навстречу его желаниям и просто боялась его, будто взыскательного супруга. Меня же она только любила и часто указывала на Потёмкина, чтоб я брал с него пример».

Так 16 октября 1781 года светлейший князь Потёмкин-Таврический скончался в возрасте 52 лет по дороге из Ясс в Николаев. Его прах был захоронен в соборе Святой Екатерины, построенном по приказу Потёмкина и расположенном в Херсонской крепости. Екатерина написала о нем: «Он был мой дражайший друг… человек гениальный. Мне некем его заменить!»

Императрица пережила Потёмкина на 5 лет. Так трагически закончилась их история любви.

В 1798 году взошедшим на престол императором Павлом I, сыном Екатерины и Петра III, могила Потёмкина была разорена. Он старался очернить память о фаворите матери и стереть все следы его славы. 4 июля 1818 года архиепископ Иов раскопал свод склепа и нашёл гроб, в котором при вскрытии обнаружились останки светлейшего князя.

Позже Одесское общество истории и древностей в 1873–1874 годах заново исследовало могилу Потёмкина. Комиссия провела раскопки и извлекла из склепа ящик с черепом и костями, части деревянного и свинцового гробов, куски золотых декораций, серебряные скобы, звёзды I степени Святых Андрея, Владимира и Георгия.

Полный и самый длинный в России XVIII века, после императорского, титул Григория Потёмкина гласил:

«Господин Генерал-фельдмаршал, Главнокомандующий армиею Екатеринославскою и Украинскою, всею лехкою конницею регулярною и нерегулярною, флотом черноморским и многими другими сухопутными и морскими военными силами, сенатор, Государственной Военной Коллегии президент, Екатеринославский, Таврический и Харьковский Генерал-Губернатор, Ея Императорского Величества генерал-адъютант, войск генерал-инспектор, действительный Камергер, лейб-гвардии Преображенского полку подполковник, корпуса Кавалергардов, Екатеринославского кирасирского, Смоленского драгунского и Екатеринославского гренадерского полков шеф, мастерской оружейной палаты главный начальник, и орденов Российских Святого апостола Андрея Первозванного, Святого Александра Невского и военного святого великомученика и победоносца Георгия, и святого Равноапостольного Князя Владимира первых степеней, иностранных королевских прусского черного орла, дацкого слона, швецкого серафимов, польских белого орла, Святого Станислава и великокняжеского Голстинского Святыя Анны кавалер, Граф Григорей Александрович