количеством тайн и домыслов. Существует версия об их тайном венчании, однако доказательств этого морганатического брака нет. Григорий был страшно ревнив, и Екатерине нередко приходилось оправдываться перед ним: «Нет, Гришенька, статься не может, чтоб я переменилась к тебе. Отдавай сам себе справедливость: после тебя можно ли кого любить? Я думаю, что тебе подобного нету».

Возможно, поэтому императрица пошла на рискованный шаг, тайно обвенчавшись с Потёмкиным 8 июня 1774 года. По одной из версий, венчание прошло на Выборгской стороне, в крохотной церкви Сампсония Странноприимца, где доверенными лицами императрицы были Чертков и Перекусихина. Документов, подтверждающих заключение брака, не сохранилось, но в переписке Екатерина после этого стала именовать Потёмкина «дорогим мужем», а себя – «верной женой». Затем 12 июля 1775 года императрица покинула празднество, сославшись на боль в животе, и вернулась через несколько дней, постройневшая и повеселевшая. Якобы тогда она родила дочь Елизавету.

По воспоминаниям современников, Потёмкин интересовался этой девочкой и часто навещал её, но императрица уделяла больше внимания сыну от Григория Орлова – Бобринскому. В Третьяковской галерее висит портрет Елизаветы Григорьевны Тёмкиной – предположительной дочери Екатерины и Потёмкина.

В то время всех внебрачных детей передавали на воспитание в другие семьи, при этом их фамилия становилась короче на первый слог, отсюда Елизавета стала Тёмкиной. Факт её существования не вызывает сомнения, но доказательств, что её матерью была императрица Екатерина, нет.

Дочь Потёмкина и Екатерины появилась на свет, когда императрице было 45 лет, что довольно поздно для деторождения в то время. Предположительно она воспитывалась в семье племянника Григория Потёмкина, который также был свидетелем венчания императрицы и её фаворита.

Потёмкин отличался неординарностью в быту. Вхожие в покои императрицы, невольно краснели, встречая там Григория, который расхаживать по дворцу в шубе на голое тело и ночном колпаке розового цвета. Он всё время что-то грыз: яблоко, пирожок или репу, а объедки бросал на пол. Он грыз ногти и ковыряться в зубах при обсуждении важных вопросов, и такое поведение шокировало и оскорбляло послов и министров, но Екатерина умилялась этим, называя фаворита «первым ногтегрызом империи».

Она пыталась вразумить неряшливого любовника, сочинив правила поведения при дворе и вывесив их на обозрение. Специально для Потёмкина там был пункт, запрещающий что-либо грызть. Но Григорий постоянно разбрасывал свои вещи не только в своих покоях, но и комнатах императрицы, на что Екатерина сетовала: «Долго ли это будет, что пожитки свои у меня оставляешь».

Но, вопреки всем этим недостаткам, Екатерина нежно любила Потёмкина, зачастую наперекор своему характеру и привычкам. Она могла часами ожидать возвращения любовника вечерами, так как без него не могла спать. Однажды императрица провела более двух часов на сквозняке под дверями его покоев, ожидая, пока он закончит игру в карты.

Григорий нередко врывался в покои императрицы, руководствуясь личными интересами. Екатерина такого себе не позволяла. Она находила шутки любовника забавными: «Миленький, какой ты вздор говорил вчерась. Я и сегодня еще смеюсь твоим речам. Какие счастливые часы я с тобою провожу!» Екатерина сама удивлялась, что ведёт себя неподобающе царице: «О, господин Потёмкин, что за странное чудо вы содеяли, расстроив так голову, которая доселе слыла одной из лучших в Европе? Стыдно, дурно, грех Екатерине II давать властвовать над собою безумной страсти!»

Несмотря на безумную отчаянность в бою, страсть в любви и остроту ума, Потёмкин имел и свои слабости. Екатерина щедро одаривала его. Титулы, регалии, драгоценности, угодья и крепостных он принимал с большим восхищением. Став губернатором Новороссии, не жалел денег на обустройство основанных им городов, но при этом ни в чём себе не отказывал. Даже его шляпа была так богато украшена, что её носил за графом адъютант. В присутствии Екатерины он щеголял в искусно расшитом камзоле и при орденах.

Он строил грандиозные планы развития Екатеринославля, Херсона и Николаева, но не всё задуманное было им реализовано. Главным в отношениях Потёмкина с Екатериной было то, что он на долгое время стал для императрицы не только любовником, но другом и советником. Как глава Военной коллегии, он ведал всеми назначениями в армии, распределял чины, повышал в звании, представлял к наградам и наказаниям, давал разрешение на отпуск и назначение пенсии солдатам и офицерам.

Потёмкин принимал участие в заседаниях Совета при рассмотрении важнейших государственных дел в области внутренней и внешней политики империи. Когда он находился в отъезде, Екатерина поддерживала с ним переписку, что копирует отношения Петра I с Екатериной I. По его инициативе в 1775 году была ликвидирована Запорожская Сечь и основано Запорожское казачье войско, подвластное императрице.

После подавления восстания Пугачёва императрица отправилась с Потёмкиным в длительную поездку, которая превратилась грандиозное празднество, когда вечером устраивали фейерверки, выписывая вензель императрицы в ночном небе.

Однако Потёмкин и Екатерина были мудрыми и прагматичными государственными деятелями, поэтому история их любви растянулась на годы, вопреки придворным правилам.

Григорий требовал всё новых дел, и в декабре 1775 года он покинул дворец, оставив Екатерине преданного ему Петра Завадовского.

За активное участие в государственных делах императрица осыпала Потёмкина чинами и наградами. В 1776 году он стал светлейшим князем Священной Римской империи за заключение союза с Австрией. На торжественной церемонии Екатерина объявила его умнейшим человеком: «В России нет головы лучше, чем у него». Она планировала сделать его герцогом Курляндии, но Григорий отказался.

Несмотря на разногласия Потёмкина с рядом военачальников, в том числе Суворовым, он сделал для армии многое. Кроме демонстрации личного мужества и отваги, он реформировал армейский тыл: улучшил форму солдат, отменил все модные излишества – пудру, букли, косички и парики для солдат и офицеров, зато продовольствие, боеприпасы и все необходимое для армии поставлялось без проволочек.

Удалившись от дел, Потёмкин ревновал Екатерину к Завадовскому и пустился в «неслыханный разврат». Чтобы отвлечь его от горестных дум, императрица в 1776 году назначила его генерал-губернатором Новороссийской, Астраханской и Азовской губерний. Но Потёмкин, несмотря на сложное экономическое положение России, настаивал на необходимости завоевания Крыма, объясняя это геополитическими интересами: «Крым положением своим разрывает наши границы…»

Уехав в Новороссию, он несколько лет не появлялся в Петербурге. На юге России кроме строительства новых городов он провёл ряд экономических реформ: отменил ряд налогов, что сделало популярными эти земли не только для русских и украинцев, но и для болгар, греков и сербов.

Потёмкин хотел уничтожить следы Османской империи в Новороссии, построив там Греческую империю, во главе которой после завоевания Крыма и возвращения Константинополя должен был встать внук Екатерины – Константин Павлович. За годы русско-турецких