войн и присоединения земель были построены и заселены новые города, в том числе Одесса и Николаев, ставшие центрами кораблестроения, а позже был создан российский Черноморский флот.

Под руководством Потёмкина осваивались дикие степи вокруг городов Екатеринослава, Херсона и Мариуполя. В Херсоне было открыто морское училище, а в Новороссии планировалось открытие консерватории, университета и фабрик. Но Потёмкин продолжал уговаривать Екатерину занять Крым. В 1781 году князь был губернатором уже четырёх губерний. Им был основан Саратов, а 1782 году Крым перешёл к России и Потёмкин начал строительство Севастополя, который должен был стать военным портом. Последний крымский хан Шагин-Гирей лишился власти в 1783 году, и Крым был объявлен Таврической губернией.

В 1786 году светлейший князь Потёмкин-Таврический заключил договор о торговле с Францией. Затем он начал работать над проектом присоединения старообрядцев к Русской церкви.

Но за время отсутствия при дворе он не терял влияния на императрицу, потому что все фавориты, побывавшие в покоях императрицы, были выбраны им лично. Он подбирал молодых офицеров, соответствовавших его требованиям, и заказывал портреты кандидатов, которые отправлял на рассмотрение Екатерине. Этот секрет раскрыл секретарь Потёмкина Сен-Жан. Так были выбраны Ермолов, Зорич и Ланской.

Весной 1787 года Екатерина с многочисленной свитой и иностранными гостями, среди которых был и император Священной Римской империи Иосиф II, отправилась в Крым, чтобы оценить успехи Потёмкина. Зрелище поразило императрицу и её многочисленных гостей: на месте голых степей образовались селения и города с каменными постройками и развитыми торговыми связями.

Иосиф II, путешествовавший с императрицей, писал: «Здесь ни во что не ставят жизнь и труды человеческие. Мы в Германии и во Франции не смели бы предпринимать то, что здесь делается… здесь строятся дороги, гавани, крепости, дворцы в болотах; разводятся леса в пустынях без платы рабочим, которые, не жалуясь, лишены всего».

Английский дипломат Алан Фиц-Герберт, сопровождавший императрицу, писал в Лондон, что Екатерина, несомненно, довольна поездкой и результатами работы графа Потёмкина, а благосостояние этого края поистине удивительно, учитывая, что всего несколько лет назад на месте городов была безжизненная пустыня.

Граф Разумовский, пятью годами ранее, в 1782 году, посещавший Крым и более всех осведомлённый о прежнем состоянии этого края, также восхищался работой Потёмкина и удивленно писал: «В пустынной ранее степи, где не всегда можно было встретить разрозненные избушки, теперь начиная от Кременчуга по всему Херсонскому пути встречаются полноценные селения; помимо жилых строений, имеются крепости и каменные здания, а также адмиралтейство с кораблями готовыми и строящимися, казармы на 10 000 солдат и греческие торговые корабли в гавани».

Кроме этого, чтобы произвести впечатление на Екатерину, Потёмкин собрал «Амазонскую роту», в которую специально отобрали девушек благородного сословия, чтобы подтвердить легенды о мужественной борьбе греков с турками, об отчаянности греческих воинов и храбрости их жён. Возглавила этот отряд 19-летняя Елена Сарандова – супруга капитана Сарандова.

Роту собрали из дочерей и жён балаклавских греков благородного сословия. Им сшили форму: бархатные зелёные курточки и малиновые юбки с золотой тесьмой; белые тюрбаны, украшенные страусиными перьями и позолоченными блёстками. На вооружение каждой барышни из потешной роты были ружья и по три патрона.

«Амазонская рота» встретила императрицу близ Балаклавы. Римский император Иосиф II потерял голову от капитана роты Елены Ивановны, но его горячий поцелуй вызвал среди остальных девушек роты негодование и гнев. Елена одернула подруг, за что получила личную благодарность императрицы и бриллиантовый перстень, стоимостью 1800 рублей. Для ста остальных девушек Екатерина тоже перевела 10 тысяч рублей. После её отъезда рота была распущена.

К приезду Екатерины Потёмкин сумел построить и флот. Созданная им эскадра состояла из 15 крупных и 20 мелких судов. Она дала салют с Севастопольского рейда, и иностранные гости онемели от неожиданности. Этот флот отлично показал себя в следующей русско-турецкой войне.

Однако успех Потёмкина стал началом его опалы при дворе. Когда стало понятно, что новая русско-турецкая война неизбежна, он был недоволен недостатком припасов и войск, откровенно говорил, что война заранее проиграна и лучше вернуть туркам Крым.

Тем не менее его военная слава вскоре дополнилась ещё несколькими победами. В Русско-турецкой войне 1787–1791 годов князь командовал Черноморским флотом и первой Екатеринославской армией. Фельдмаршал Румянцев получил в распоряжение вторую Украинскую армию.

Летом 1788 года несколько месяцев ушло на осаду крепости в Очакове, но бомбардировка и блокада не давала результатов. С началом зимы было принято решение о штурме крепости, и через шесть дней Очаков был взят. Среди трофеев было 300 пушек и мортир, 180 знамён и большое количество пленных. Императрица наградила Потёмкина орденом Святого Георгия I степени и велела отлить в честь героя золотую медаль.

С согласия Румянцева Потёмкин возглавил обе армии. В 1789 году Репнин разгромил турок на Салче, Суворов прославился в битвах при Фокшанах и Рымнике, а сам Потёмкин взял Бендеры. Через год штаб полководца Потёмкина переместился в Яссы, откуда он руководил театром военных действий. В этом году Суворов завоевал Измаил, Гудович – Килию, а Ушаков разгромил турецкую эскадру близ Керчи.

Во многом своей боевой славой Суворов, которого Потёмкин выделял из всех генералов, во многом обязан был именно Потёмкину, который поручал ему наиболее важные сражения, полагаясь на мудрость и смекалку Суворова, предоставлял ему полную свободу действия и не жалел наград для любимца. В воспоминаниях Суворова писал о Потёмкине: «Он – честный человек, он – добрый человек, он – великий человек: счастье мое за него умереть».

Его возвращение в Петербург было отмечено с большой пышностью. Помимо богатого приёма он получил из рук императрицы лавровый венок, богато украшенный фельдмаршальский жезл и орден Александра Невского, а также Таврический дворец, 200 тысяч рублей и фельдмаршальский мундир.

Но он не ожидал, что такие почести были платой Екатерины за предательство. Пышный приём ждал князя Потёмкина только при дворе, но в покоях императрицы уже обосновался новый 22-летний фаворит Платон Зубов. Императрице было почти 60 лет, поэтому она была готова на любые уступки, чтобы удержать юного любовника при себе.

Зубов не блистал умом и талантами при решении государственных дел. Зато, чтобы упрочить своё положение, всячески старался очернить образ Потёмкина в глазах Екатерины. Ему припомнили всё: неудачи в военных походах, расточительство, сложное положение Новороссии, расхищение государственной казны им и его подчиненными. Часть обвинений была справедливой. Тяга князя к роскошной жизни выглядела откровенно вызывающе.

Генерал Ланжерон, навестивший его в Бендерах, писал: «Золото и серебро сверкали, куда ни посмотришь. На диване, обитом розовой материей с серебром, обрамленном серебряной бахромой, сидел князь в