Пока грузовик стоял и они менялись местами, синяя машинатоже стояла в отдалении. Тронулся грузовик — тронулась и она. «Интересные дела,— думал Данил, ловко управляясь с баранкой, — и не особенно маскируются. Напольской стороне их не было, это точно. Не смог бы не заметить. Неужели и вэтом случае просчитал все точно? Не голова у тебя, Черский, а…»

Он нажал на тормоз, переглянулся с Семенычем. Тот растеряннопожал плечами:

— Чумовые какие-то…

Бежевая «Волга» так и тащилась с черепашьей скоростью имнавстречу — по их же полосе, упорно идя в лобовую атаку, так и вынуждаяостановиться. Уйти влево не удалось бы, дорога тут ненадолго сужалась,превращаясь лишь в две полосы, разделенных бетонным бордюром, который грузовикни за что не одолел бы.

— Откуда ж они на нашу полосу свернули? — вслух недоумевалшофер. — От Зубаловки разве что. Это ж им полкилометра задним ходом перетьпридется, дернул меня черт здесь дорогу срезать… Выиграл десяток верст,называется… Тут, вообще-то, мало кто и ездит… Точно, чумовые!

Данил остановился окончательно потому что ничего другого ине оставалось. «Волга» тоже тормознула метрах в десяти от его капота.

Вылезли двое, подчеркнуто неторопливо: джинсы широченные,что запорожские шаровары, короткие кожаные куртки, стрижки ежиком, на пальцахогромные золотые гайки. Классическая картина, хоть сейчас в музей помещай всоответствующую витрину — «типичный образчик рэкетира».

— Здорово, трудяги! — весело крикнул один. — Едем, значит?

— Тьфу ты… — тихонечко сказал Семеныч. — Выходит, все жеесть они, падлы… А у меня и монтировки нету…

— Сиди, — так же тихо посоветовал Данил. — Видал, увысокого?

Высокий без всякой нужды картинно поправил на себе чернуюкожанку, распахнув полы так, что подмышечную кобуру с большим чернымревольвером мог рассмотреть и полуслепой. И вслед за напарником крикнул:

— Едем, значит? Что ж вы это? С вами люди здороваются, а выи языки проглотили?

— Здорово, коли не шутишь, — сказал Данил. — В чем проблемы?

— У нас, дядько, проблем нет. А у тебя, глядишь, и будут… Утебя квитанция есть?

— Какая еще квитанция? — не вытерпел Семеныч.

— Помолчи в тряпочку, молодой, пока дядька допрашивают, —небрежно отмахнулся кожаный. — Налоговая квитанция, дядько. Об уплате дорожныхсборов.

Как говорят в России, уплатил налоги — и живи спокойно.Если, дядько, каждый начнет по дорогам этак вот носиться, налогов не платя,выйдет полный беспредел и бардак, а потому лезь-ка ты в свой толстый кошелечек…

— Стоять, отморозки!

— Ты чего, чего? — заорал кожаный, тем не менее проворнозадрав руки кверху.

Его напарник поднял ручищи не столь быстро, но и без особогопромедления.

Оба угрюмо замолчали. Объяснялись такие перепады внастроении предельно просто: с обеих сторон грузовика появились не менееширокоплечие ребятки, одетые не столь плакатно, но вооруженные крепко. И взялисамозванных сборщиков дорожного налога на прицел.

— Нет, ну братила, ты чего? — плаксиво заорал тот, чтопониже, не опуская, понятное дело, рук.

— Тебе кто позволил шлагбаумы ставить, выродок?

— Сам ты… Эй, не тревожь волыну, я так, оговорился…

— Ты, потрох, постарайся так не оговариваться, — спокойнопроизнес незнакомец с пистолетом. — А то цветочки из тебя прорастут или тамбурьян…

Кто разрешил, спрашиваю?

— А что, нельзя?

— Ну, ты тормоз… По-твоему, дорога для того и проложена,чтобы на ней такие вот бабки стригли? Такие вот, как ты?

— Да мы…

— Ответить хочешь, деятель?

— Ну; ты не очень… Ты сам сначала претензию выстави…

— Я тебе выставлю…

— Нет, братила, назовись…

— Мы от Крука, — сказал незнакомец не просто спокойно — дажечуть брезгливо. — Усек, отморозок?

Его слова произвели прямо-таки магическое действие: крепыш,полное впечатление, пытался стать ниже ростом. Еще выше задрав руки, прямо-такипроблеял:

— Братила, ну это ж совсем другой базар… Черт попутал, кто жзнал-то?

Свадьба у братана, хотели капустки срезать…

— Я тебе в следующий раз яйца срежу, — хладнокровно пообещалнезнакомец. — Чтобы не лез, куда не позволено. Времени нет с тобой чирикать… нономера твои и рожи ваши я запомнил хорошо. Просекли, чижики? Ну-ка, в тачку, ичтоб духу вашего…

— Ты волыну-то…

— Сдернули махом, говорю!

Оба незадачливых сборщика налогов кинулись к «Волге», то идело опасливо оглядываясь, один даже стукнулся пузом о бампер собственноймашины, чем вызвал скупую ухмылку незнакомца. В три секунды запрыгнули внутрь,машина взревела мотором и прямо-таки прыгнула багажником вперед, укатила заднимходом. Не обращая на Данила и Семеныча ни малейшего внимания, незнакомецспрятал пистолет, махнул напарнику и оба вразвалочку направились к синей«Тойоте», стоявшей метрах в десяти за грузовиком.

«Волга» уже исчезла с глаз. Данил, не раздумывая, выжалсцепление, и грузовик тронулся.

— Видал? — воскликнул Семеныч с непритворной гордостью. — Аты говоришь, рэкет… Точно тебе говорю, милиция работает. А не взяли этихкозлов, надо полагать, потому, что ничего ж не докажешь. Слышал я про такиеслучаи…

Зато страху нагнали.

— Ты в армии служил, Семеныч?

— Ну. А что?

— Да так… — отмахнулся Данил, увеличивая скорость. — Где натракт выходить?

— Во-он там… Нет, ну милиция работает! «Хреново ты в армиислужил, Семеныч, — мысленно прокомментировал Данил. — Или, что вероятнее,служил не так уж плохо, но вот оружием совершенно не интересовался. Иначе давносообразил бы, что оружие у твоих «милиционеров» совершенно нетабельное, уодного «восемьдесят четвертая» «Беретта», а у того, что так и не раскрыл рта, —П-225, по здешним понятиям, аристократический ствол. И главное Крук. Не так ужнаш Семеныч детски наивен — просто-напросто Крук мужик умный, и те, кому ненадо, понятия не имеют о его существовании. По презентациям не светится,ленточки не режет, моделек не спонсирует, потому что охота нашему Круку пожитьподольше. Иные ходоки по презентациям и спонсоры начинающих актрисок давно ужевытянули билетик в один, что характерно, конец… А Крук притих, но — живехонек.Как бы и есть он, как бы и нету его…»

Данил, выйдя на автостраду и прибавив газку, оживился, дажезамурлыкал под нос привязавшееся после душевой беседы с Бареей:

— В руку — пика, сабля — в ладонь, бо-ль-ше-ви-ка — гонь,гонь, гонь…