— Ну, а вторая ваша версия? — преспокойно спросил Барея.

— Вторая полностью исключает вашу инициативу. Не вашу лично,конечно, а той конторы, что вы представляете. Кто-то из моих недоброжелателейрешил устроить мне крупную пакость.

— У вас есть недоброжелатели?

— А у вас нет? Вы в этом случае счастливец…

— Пан Черский, я бы вам советовал быть посерьезнее.Положение ваше и вправду не из веселых.

— Да, недоброжелатели у меня есть, — сказал Данил.

— Готовые зайти настолько далеко?

— Как мне ни прискорбно говорить такое о своем Отечестве, —сказал Данил, — но там в большом ходу не одни лишь цивилизованные методы.

— Но вы же, судя по документам и отзывам, честный бизнесмен?

— А что, это что-то меняет? Увы…

— У вас есть подозрения в отношении конкретных лиц? Нерасскажете ли подробнее?

— Вам это будет неинтересно, — сказал Данил. — Посколькулежит совершенно вне сферы ваших интересов.

— И все же?

— Знаете, я бы предпочел перевести дело на официальныерельсы, — сказал Данил. — Если я совершил что-то незаконное и вы в состоянииэто доказать выдвигайте обвинение, доставайте соответствующие бумаги и займемсянеобходимыми формальностями. К чему эти философские беседы в вонючей камере дляокрестных алкашей?

Наступило долгое молчание.

— Интересно, что мне с вами делать, пан Черский?

— Натравить на меня прокурора.

— Прокуроры — это ненужное раздувание дела, — сообщил Барея.— Только ступи на эту скользкую дорожку — и не успеешь оглянуться, как вокругуже не протолкнуться от постороннего народа: где прокуроры, там и адвокаты, гдеадвокаты, там и журналисты… Толчея… Может быть, мне попробовать вас легоньковербануть, пан Черский? Нет, зыбко все… — сокрушенно признался он. — У васхорошая школа, вы не привыкли пугаться… Знаете, в чем ваше счастье? Даже не вваших знакомых. В том, что сейчас никому в верхах не нужен разоблаченныйрусский шпион…

— Сомнительный шпион, — поправил Данил.

— Ну, это детали… Главное, нет заказа. А таскать головешкииз огня для соседей… — Он наклонился к Данилу, понизил голос:

-Соседи, пан Черский, бывают разные, иные просто незаслуживают того, чтобы ради них обжигали пальцы…

«Ах ты, хитрован старой школы, — с облегчением подумалДанил, — и не сказал ничего, и ухитрился сказать слишком много».

— Судя по интонации, со мной произошло печальноенедоразумение? — спросил он. Барея помолчал, тихонько вздохнул:

— Я уже не мальчик, пан Черский. Это юные лейтенанты так ирвутся разоблачать заговоры, хватать резидентов, накрывать явки… А человек вгодах обязательно прикидывает последствия. И с определенного времени начинаетбезошибочно определять ситуации, когда его пытаются использовать…

Сейчас вам отдадут вещи, и мы покинем это заведение. Высвободны, но я бы вас настоятельно попросил побыстрее отсюда уехать. Внезависимости от того, насколько это согласуется с вашими дальнейшими планами.Считайте это дружеским приказом. Будь вы на моем месте, вам бы тоже ненравилось, возьмись на вашей территории сводить свои счеты прыткие соседи. Выхорошо меня поняли? Уезжайте, от чистого сердца советую. Пока обстоятельства непеременились.

— Уеду, — пообещал Данил.

— Я вас убедил?

— Убедили.

Уже на ступеньках участка Барея вежливо осведомился:

— Вас подвезти до отеля?

— Спасибо, я пешком, — отмахнулся Данил. — Всего наилучшего!

Он зашагал прочь со вполне понятной торопливостью человека,ни за что ни про что отсидевшего под замком три часа, да вдобавок облыжнообвиненного в серьезных грехах. Свернул за угол, высматривая того, ктообязательно должен его подхватить. Обернувшись на негромкий свист, подошел,распахнул дверцу и плюхнулся рядом с Яниной на сиденье тесного «малыша».

— Без проблем? — поинтересовалась девушка, включая скорость.

— Да вроде бы, — сказал Данил. — Совсем было собралисьупрятать меня лет на двадцать, но, как гласит Библия, змей был хитрее всехзверей полевых…

— Вы про шефа? — невинно спросила Янина.

— Ну, в том числе… Трудно было меня вытащить?

— Не особенно, хотя и не легко. Шеф вам сам потом даст всераскладки. Ну, вы и дальше намерены разгуливать по городу, подставляясь в видеживой мишени?

— Уже нет, — сказал Данил. — Дело даже не в том, что япообещал властям отсюда убраться, а в том, что свою программу отыграл полностью.Девчонку я оставлю на ваше попечение, а самому следует срочно озаботитьсябилетом на самолет. Нет, не в Рутению. У меня есть еще небольшое дельце награнице…

— Я знаю, шеф предупредил.

— Как ни печально мне расставаться со столь очаровательнойдевушкой…

— А кто вам сказал, что мы расстаемся? — усмехнулась Янина.— Шеф как раз на меня и возложил работу на границе. В рамках профессиональногоусовершенствования.

Данил взглянул на нее внимательно, оценивающе: стильная,красивая девочка, хоть сейчас на цветную обложку в балахоне от Версаче… Не безгрусти спросил:

— Очаровательная панна, вам и в самом деле так уж необходимоиграть в эти игры?

— Но я же играю… В вас, часом, не мужской шовинизм бурлит?

— Нет, — сказал Данил. — Просто… Видите ли, нас с вашимшефом понять можно. Нас такими воспитала империя. Худо ли, хорошо ли, но мыстарые цепные псы… А вы-то, молодая, красивая, умная? Вам-то это зачем?

— Хотите правду? — лукаво покосилась на него девушка. — Дазатем, чтобы не щипать травку, а пугать жвачных…

«О господи, — смятенно подумал Данил, — да она еще сопливее,чем представлялось. Пантера. Багира, мать твою. Какой болван эту «Никиту»растянул в многосерийный сериал? Вот и наблюдаем печальные последствияочередного модного поветрия…»

— Ну ладно, — сказал он задумчиво. — Пугать так пугать. Деловкуса. Нужно озаботиться билетами на самолет, моя верная правая рука…

…Он рассеянно смотрел, как на цветном экране тайный агент втемном плаще преследует тайного агента в светлом плаще — причем оба вели себя,словно отпущенные под честное слово на побывку из ближайшей психушки неопасныеидиоты. Проверялись, как идиоты, висели на хвосте, как идиоты, рубили хвост,как идиоты, не говоря уж о том, что любой, у кого в голове было больше однойизвилины, за версту мог опознать в этой парочке шпионов и стукнуть кудаследует.

Однако по другим каналам не нашлось ничего интереснее, иДанил добросовестно пялился на экран. Изображение то и дело искажалось,подергивалось полосами — телевизор был дохленький, видавший виды, как и всяобстановка в дешевом мотеле у самой границы, рассчитанном в первую очередь нашоферов-дальнобойщиков, «челноков» и гастролирующих шлюх. Увы, приходилосьпоступаться комфортом — ничего более приличного в округе не имелось на сорокверст вокруг.