напугана, ты становишься легкой добычей. Рэналъф развивал твои навыки боя и магии, чтобы повысить твою уверенность в себе. Уверенного в себе сложнее напугать. Но он не учил тебя противостоять страху. Потому что на самом деле напугать можно любого. И он делал это специально. Чтобы иметь возможность в нужный ему момент управлять тобой. Или, если ты пойдешь не по тому пути, который он тебе приготовил, убить тебя, какой бы сильной ты не стала. Рэналъф уверен, что я сошел с ума. И поэтому совершил ошибку. Он привел тебя ко мне. Он думает, что я научу тебя той магии, которая недоступна никому из ныне живущих в этом мире. Отчасти он прав. Я многому научу тебя. Но кроме этого я дам тебе оружие, которое позволит тебе не дать ему убить себя. Я научу тебе не бояться своего страха.

Вероника уже давно опустила взгляд не в силах вынести вид говорившего. Но когда Леит закончил, непонятная сила заставила Нику поднять голову и не дала ей закрыть глаза. Она понимала, что столкнулась с ментальным подчинением, но, как ни старалась, противостоять этой силе не могла. Краем сознания она отметила, что ее отделяет от Леита непреодолимая пропасть. Рэналъф всегда отмечал ее успехи именно в ментальной магии, и его нападения она уже с легкостью отбивала. Это потребовало неимоверных усилий и многочасовых тренировок. Но сейчас она могла бы потягаться в ментальной магии с лучшими представителями правящих кланов. Леит же подчинил ее волю играючи. И даже когда Ника попробовала освободиться так, как ее учили в клановой школе, и как рассказывала Шу – очистив сознание и полностью согласившись выполнять волю нападающего, у нее все равно ничего не вышло.

– Не пытайся противостоять мне, девочка. Поверь, сейчас ты – не более чем букашка для меня. Я постараюсь передать тебе часть своих знаний. Но на самом деле ты в них не нуждаешься. Все что нужно уже есть внутри тебя. Но об этом после. А пока смотри на меня. Смотри и впитывай свой страх.

Ника не могла отвести взгляда от Леита как ни старалась. И с ужасом поняла, что закрывающая его тело хламида начала таять, обнажая то, что было телом этого существа.

Черно зеленая кожа лишь кое-где сохранила телесный цвет. Язвы, рубцы и незаживающие шрамы покрывали все тело. Обрывки кожи и обнаженные кости дополняли жуткую картину.

– Смотри, девочка. Еще никто не видел меня таким. Это мое истинное тело. Оно разрушается под действием десятков разных убийственных заклинаний, действие которых было специально во много раз замедленно, чтобы продлить мучения. Оно умирает каждые десять дней. И возрождается. Слишком много магии вложили в меня целители. То, что ты видишь, это те страдания, на которые я пошел, чтобы стать тем кто я есть.

– Неужели ты не можешь прекратить это? Вылечить себя? – прошептала Ника.

– Эти муки тела помогают мне заглушить боль от потери моей любимой Арианы, Арчи и не родившегося сына. Мое тело подвергали пыткам. В этом Рэналъф не лгал. Что он не сказал, так это то, что моя жена не пошла на все это добровольно. И не потому, что испугалась. Если бы дело касалась только ее одну, она бы не задумываясь пожертвовала собой. Но в ней уже тогда рос наш так и не родившийся сын. И Рэналъф во главе кучки магов, оставшихся верными идеи, убили ее на моих глазах. Подвергнув тем же пыткам что и меня.

– И после этого ты сказал, что он твой друг, – пролепетала ошеломленная Ника.

– Я сказал, что он мой друг и враг. Враг потому что совершил со мной и моей семьей такое, что убить его – слишком простая месть. Я еще не придумал, как отомстить ему. И сделал его таким же долгоживущим, как и я. Заклинание связало нас путами, которые невозможно разорвать. Он ненавидит меня. И благодарен за долгую жизнь. А ненавидит потому, что знает – стоит ему полюбить или завести потомство – и я отомщу. И буду мстить столь долго, сколько длится вечность. Всякий раз как он полюбит, я буду убивать и мучить его избранниц. И то же постигнет его детей. А друг… Он спас моих родителей. И мой народ. Этого я тоже не могу забыть. Слишком многое связывает нас с ним. Слишком многое. Голос в голове Ники померк. И некоторое время все вокруг было тихо. Нике стало жутко. Неярко светящийся изнутри шар, обволакивающий полуразложившееся тело, отблески колдовского огня освещали Леита кусками. И толщи воды вокруг, замкнутые скалами. Страх обволакивал девушку, делал ее беспомощной.

В ее голове вновь возник голос.

– Я расскажу тебе обо всем этом и многом другом. Ты будешь приплывать ко мне два раза в неделю. Остальное время, как и раньше, будешь учиться у Рэналъфа. О том, чем мы будем заниматься тут, умолчи. Рэн если и попытается выведать что-то у тебя, не будет давить, когда увидит, что ты не хочешь отвечать. Он знает, что у меня есть тайны не для его ушей. Сейчас я покажу тебе свои владения. А потом объясню, как легко можно улучшить всю ту кучу мелких заклятий, что ты навесила на себя. Вместо них ты выучишь всего одно, которое даст тебе возможность находиться здесь сколь угодно долго. Поплыли.

Обучение у Лейта сильно отличалось от того, как работал с ней Рэналъф. Старый воин показывал ей несколько перетекающих друг в друга ударов, или связку защитных и атакующих заклятий, после чего начинал детально разбирать с ней каждое движение или самую мелкую деталь энергетического узора заклинания. Объяснял ей все по многу раз, добиваясь полного осознания последовательности действий. Когда ей было чрезмерно сложно понять и сделать что-то, Рэналъф брал тело Ники од контроль и повторял движения, апеллируя к мышечной памяти. Также и с заклятиями. Он начинал плести энергетические узоры, управляя ею, и в эти моменты сознание девушки как бы шло рядом, наблюдая и пропуская через себя знания воина.

Лейт действовал иначе. Он создавал в голове у Ники картинку, где разные воины и маги разных кланов участвовали в битвах, тренировались, показывали друг другу какие-то совсем немыслимые связки ударов и заклинаний. А потом в сознании Ники просто всплывала команда: «Повтори!» Сначала девушка пыталась задавать вопросы, уточнять, как правильно делать то или иное движение, сплетать заклинание. Но вместо ответа в ее голове вновь появлялся воин, который повторял требуемое движение или связку целиком. И снова голос Лейта: «Повтори!» Если Ника опять