Мы останавливаемся, лишь когда солнце исчезает в частоколегор и гаснет оранжевый отсвет туч. Пройти удалось километров десять, и этоочень, очень много. А ночью по горам бродят лишь самоубийцы.

Последние четверть часа мы тратим на сбор валежника. Ксчастью, его много, мы на границе леса и альпийских лугов. На пару сНеудачником я притаскиваю поваленную ветром сосенку, царапая руки, обдираю снеё мелкие ветки и складываю шалашиком.

— Хватит, мальчики, — решает Вика. Закуривает и быстро,умело запаливает костерок.

Ужин символический — малиновое варенье и сухое печенье.Неудачнику всё поровну — он жуёт с аппетитом электрической мясорубки. Мне кусокв горло не лезет. Хочется шмат жареного мяса с острым соусом и зелёнымгорошком, пару бутылок холодного пива. И ведь всё это рядом! Стоит выйти изглубины, войти заново, заехать в «Старого Хакера» или «Трёх Поросят»…

Мы с Викой, не сговариваясь, переглядываемся.

Не знаю, о свинине с пивом она мечтает, или о форели с белымвином. Но уж точно не о печенье с вареньем. Не годимся мы с ней ни в Карлсоны,ни в Мальчиши-Плохиши.

— Неудачник, вкусно? — интересуется Вика.

— Угу.

— А что ты обычно ешь?

— Всякую гадость.

Её терпение иссякает разом.

— Парень, послушай меня…

Неудачник отдёргивает руку от печенья и вопросительносмотрит на Вику. Мы с ней по одну сторону костра, он по другую. Противостояние.

— У нас есть проблема, — начинает Вика. — И эта проблема —ты. Возможно, ты не совсем понимаешь возникшую ситуацию… что ж, я попробую еёконкретизировать. Если я где-то ошибусь, поправь, ладно?

Неудачник кивает. Самое главное, когда давишь на человека,предоставить ему возможность возражать. Якобы предоставить…

— Ты оказался в «Лабиринте» и не мог самостоятельно выйти.Так? Леонид потратил уйму времени и денег, чтобы вытащить тебя. И сделал это.Так?

Не совсем так — ведь «Лабиринт» поначалу оплачивал моюработу… Но я молчу, а Неудачник послушно кивает.

— Лёня спас тебя, привёл ко мне. Его ожидала награда, оченьбольшая, если бы он сдал тебя, но он не стал этого делать. В результате онобъявлен преступником, его ищут по всей сети. Так? Потом моё заведение былополностью разрушено в попытке схватить тебя. Восстановить программы несложно,но вот репутацию свою «Забавы» потеряли навсегда. Придётся всё начинатьсначала.

— Мне очень жаль… — тихо говорит Неудачник. — Я… я несобирался доставлять вам такие проблемы…

— Подожди. Сейчас мы по-прежнему в бегах. Если до тебя ещё недошло, то объясню — из этого пространства невозможно выйти обычными методами.Может быть, выходы и существуют. Но найдём ли мы их в ближайшие годы —неизвестно. Мы с Лёней — дайверы. В любой момент способны уйти отсюда. Новернуться уже не сможем, и ты останешься в одиночестве. Наверное, навсегда. Воттакая ситуация… с морально-этической точки зрения.

— Мне очень жаль, — повторяет Неудачник.

— Теперь поговорим о тебе? Ты, как-никак, причина всехвышеизложенных событий.

Неудачник ёжится, но молчит.

— Ты либо человек, либо порождение компьютерного разума. Новторое очень уж сомнительно. Если ты человек, то, вероятно, способенсамостоятельно выходить и входить в глубину. Как дайверы, даже круче. Так?Иначе не был бы таким свеженьким на четвёртые сутки в виртуальности. Ты можешьвозразить?

Тишина.

— Парень, я допускаю такую возможность, — говорит Вика. — Вконце-концов, полтора кило мозгов — куда большая загадка, чем грамм кремния вмикросхеме. Я могу представить человека, который смог войти в виртуальность, непользуясь шлемами, модемами, дип-программой… И даже представляю его восторг…некоторый шок от такого события. Почему бы не подурачить голову окружающим, неокружить себя таинственностью? Всё вполне объяснимо… Но пойми, теперь ты уже нешутишь — заставляешь страдать нас. С каждой минутой усложняешь разрешениеконфликта. Пойми, мы не можем постоянно с тобой возиться!

— Я… я устал… просто устал… — Неудачник смотрит на меня,словно ожидая поддержки.

Нет уж.

— И последнее — как можно разрешить ситуацию, — чеканитВика. — Продолжать в том же духе — нелепо. Затягивание конфликта ни к чемухорошему нас не приведёт. Если ты не хочешь раскрываться, не доверяешь нам, илине хочешь портить такую красивую легенду — скажи, и мы уйдём. Будут потомчайники слагать сказки о потерявшемся в глубине… Если считаешь, что мызаслуживаем доверия, то объясни, кто ты такой, и зачем всё затеял. Два выхода —не так уж и мало.

Она замолкает, я тихонько беру и пожимаю её ладонь. Мненикогда не хватает твёрдости доводить ситуацию до такой ясности, до положения«или-или».

— Я… — Неудачник замолкает, глядит на огонь. Потрескиваетвалежник, прыгают в тёмное небо искры. — Я виноват. Я устал, устал от тишины…Не надо было мне так поступать…

— О чём ты? — спрашивает Вика. Слишком резко, наверное. НоНеудачник сейчас растерян и деморализован.

— Слишком тихо… — бормочет он. — Этого заранее не поймёшь,никогда. Звуки стали мёртвыми, краски выцвели. Секунды — как века. Миллиардывеков. Меня предупреждали, но я не верил.

Он глотает воздух — и тянет руку к огню. Пламя касается егопальцев.

— Ничего, ни боли, ни радости. Великая тишина. Повсюду.Вечное Ничто. А у Ничто нет границ. Я… не удержался.

Его рука нежно ласкает пламя.

— Я не могу вам ничего объяснить. Уходите.

Смотрю на Вику — сейчас она ему выдаст по первое число. Но вглазах Вики — лишь отблеск огня, чёрная ночь и красное пламя. Её коснуласьТишина, о которой говорит Неудачник. Как и меня, в первый раз.

Встаю, оттаскиваю Неудачника от костра. Самовнушение — штукамощная. Обжёгся в глубине, жди настоящих волдырей на коже. Заставляю егоприсесть над ручейком и опустить руку в холодную воду.

— Значит, так, — решаю я. — Сейчас будем спать. Простоспать, и не морочить друг другу голову. Мы с Викой вынырнем, нам надо поесть понормальному. А ты… как знаешь. Утром решишь, чего ты в конце концов хочешь.

Неудачник молчит, полощет ладонь в воде.

Я иду к Вике. Она уже в норме, но её напор куда-тоулетучился.

— Ты податлива к гипнозу? — интересуюсь я. Викапренебрежительно хмыкает. Вопрос риторический, среди дайверов гипнабельных нет.Раз уж мы преодолеваем дурман дип-программы, то словами нас не проймёшь. — Вотто-то и оно, — говорю я. — Валять дурака мы все умеем. А вот как насчёт того,чтобы окунуть собеседника в тишину?