Я по спирали обхожу сосну, спускаясь всё ниже и ниже. Скала,на которой примостилась маленькая хижина, остаётся на той стороне обрыва. Магав окне уже нет.

— Лёнька… — шепчет Вика, когда до земли остаётся метраполтора, и разжимает руки. Зря. Она-то спрыгивает нормально, а вот мы сНеудачником в худшем положении. Я заваливаюсь на левый бок, тапочки судорожновзбивают воздух, но удержать нас не в силах.

Куча мала.

Не слишком ли много падений для сегодняшнего дня? Тем болеев китайском комбинезоне, с его слабыми ограничениями силы удара?

Я сбрасываю тапочки, повисшие передо мной, поднимаюсь, жадноглотая воздух и потирая ушибленный бок. Неудачник со стоном садится накорточки.

Вика смущённо смотрит на нас.

— Больно, мальчики?

— Не, всё хорошо! — бурчу я, помогая подняться Неудачнику.Над нами — густой зелёный полог, обрыв метрах в пяти. Гул воды глушит шороххвои под ногами. Как приятно стоять на твёрдой почве.

— Лёня…

— Проехали, — обрезаю я. В конце-концов, я понимаю, чтотакое боязнь высоты. Сам не смог пройти по аль-кабаровскому мосту в глубине.

Мы вырвались из борделя, и это главное. Мы уже не в томпространстве, что атакуют люди Человека Без Лица. Вокруг нас горы, созданныеВикой для личного пользования. Горы, где никогда не было людей. Пространство впространстве, тайный мир, живущий по своим законам. Лишь хижина на обрыве —единственная дверь в него…

Из окна хижины бьёт густое, оранжево-чёрное пламя,бревенчатые стены занимаются мгновенным жарким огнём.

«Увидите», — сказал Маг. И он прав, трудно не увидетьдействие файл-бомбы. Единственный проход в нормальную глубину догорает на нашихглазах.

— Надеюсь, ты там… Человек Без Лица, — говорю я.

— Что он тебе обещал за Неудачника? — спрашивает Вика.

Кошусь на несостоявшийся предмет торга, и признаюсь:

— Медаль Вседозволенности.

— Что?

— Ты что, не знаешь про неё? Такую получил Дибенко засоздание глубины. Право на любые действия в виртуальном мире.

Вика улыбается.

— Это больше, чем деньги, — говорю я. — Индульгенция отлюбых грехов…

— Тебя обманули, Лёня.

— Почему?

— Лёня, Медаль Вседозволенности уникальна именно потому, чтосуществует в единственном экземпляре. Любая созданная копия автоматическисчитается фальшивкой и уничтожается. Я знаю, я… была знакома с парнем, которыйпытался сделать её копию.

Самое смешное, что во мне нет ни грамма удивления. Яподмигиваю Неудачнику и говорю:

— А ты и впрямь важная птица. Если уж Димка Дибенко готовотдать за твою шкуру своё главное сокровище.

Неудачник мотает головой:

— Нет. Я ещё важнее.

Из тех продуктов, что Вика выбросила в окно, словно внасмешку над законами физики, уцелела лишь стеклянная банка с вареньем ибумажная пачка крекеров. Остальное ухнуло в пропасть или разбилось на камнях.На мой взгляд, смысла запасаться едой всё равно не было, но банку мы всё-такиподобрали.

Наверное, это инерция сознания. Паническая жадность разума,видящего вокруг дикую природу.

— У тебя есть какой-то план? — спрашиваю я Вику.

— Почему «у меня»? Ты предложил сбежать через окно, —резонно возражает она.

— Выхода не было.

— Был. Ведь ты дайвер.

Я киваю на Неудачника.

— А кто он?

Вику этот вопрос успел утомить за один-единственный час.Садимся на мягкую траву, в тени деревьев. Над остатками хижины ещё вьётся белыйдымок.

Мы молча смотрим на Неудачника — тот бродит по склону,прикасается к соснам, подбирает с земли какую-то хвою и камешки. Горожанин,впервые оказавшийся на природе. Узник, смывшийся из подземелий замка Иф.

— Леонид, я, наверное, слишком увлечённо говорила окомпьютерном сознании… — начинает Вика. — Так вот, он — человек. Обычныйчеловек, дурачащий тебе голову.

— Он трое суток в глубине.

— Стимуляторы. Или — тоже дайвер.

— У него не отслеживается канал связи.

— Хорошая маскировка.

— За ним охотятся две крупные фирмы и Дибенко.

— Дураков хватает.

Прекрасная вещь, бритва Оккама. Любую мистику срезаетначисто. С мясом.

— Вика, ты психолог… существуют тесты для выявления людей?

Она тихо смеётся.

— Нет, конечно. В них ещё не было необходимости.

— Я встречал в какой-то фантастической книге метод проверки…

— И ты полагаешь, что придуманная писателем за чашкой кофесхема реально будет работать?

— Всё-таки надо попробовать, — упорствую я. — Есть ведьинституты, занимающиеся вопросами искусственного интеллекта. У них должны бытькакие-то наработки. Есть фанаты, которые придумывают абстрактные тесты… впрок.Я выйду из глубины и побегаю по «Интернету».

— А как ты вернёшься? В это пространство нет больше входа, —Вика горько смеётся. — Я боюсь, что оно вообще утрачено, навсегда. Замкнутаясистема, она будет жить на компьютере сама в себе.

— Хороший хакер пробьёт проход.

— Это уже будет другой мир. Горы станут сопротивляться доконца. Если в них пробьются, они утратят свободу.

Я понимаю её, очень хорошо понимаю, но ненавижу такойпредусмотрительный пессимизм.

— Нарисуешь новые.

Вика не обижается.

— Следующий раз я придумаю море. Море, небо и острова.

— И не забудь запасной выход.

— Пространства живут по своим законам… — Вика встаёт. —Выход может быть, Лёня. Когда эти горы строились, программа искала другиеландшафты, на всех открытых серверах. Воровала оттуда кусочки… — она смущённоулыбается. — И оставляла лазейки. Совсем крошечные. Если мы найдём одну из них,то сможем выйти.

— Уже лучше.

На самый крайний случай у меня есть «Варлок». Но применятьего рискованно — враги обнаружат след вируса.

— Надо уходить отсюда, — решает Вика. — До темноты у насесть часов пять. Если нападавшие сумеют восстановить хижину, то лучшенаходиться от неё подальше.