– Да? Все относятся к таким, как мы, иначе, чем ты,Энн. Многих это пугает.

– Почему?

– Потому что это – отступление от нормы. Она вздохнула.

– Вроде как я – беременная в четырнадцать лет?

– Возможно. – И впрямь очень сложный вопрос.

Лайонел позвонил Фэй и высказал идею, внезапно пришедшую емув голову; его предложение в какой-то мере облегчало жизнь матери и отцу. Вардночевал дома и сам поднял трубку, но в ответ не сказал ни слова: он вернулся кпрежней манере общения – сына словно не было в жизни Тэйеров, даже после того,как тот нашел Энн. Домашние снова могут обходиться без него, по крайней мере,Вард. Он молча передал трубку Фэй, и та потом изложила идею сына Варду.

– Лайонел спрашивает, как мы посмотрим на то, если ониснимут квартиру недалеко от университета и до родов оставят Энн у себя. А потомона вернется к нам, и ребята сдадут ее комнату какому-нибудь студенту.

Фэй с опаской смотрела на мужа. Хорошо, что он здесь, хотябы на одну ночь, все-таки поддержка в трудную минуту. Вард нахмурился,размышляя над предложением Лайонела.

– А что подумает Энн, узнав насчет этой парочки?

Такая мысль была ему противна, и Фэй усмехнулась.

– А ты представляешь себе, что она сама делала в этойотвратительной секте, Вард? Давай уж честно признаемся себе.

– Хорошо, хорошо, не будем об этом. – Ему нехотелось, чтобы дочь жила с Джоном и Лайонелом, в гнезде педерастов, но былоясно – она не собирается возвращаться домой, и, может, это отчасти сниметнапряжение с него и Фэй. Дома останутся одни близнецы, но они всегда торчат удрузей, особенно Вэл.

Он посмотрел на Фэй.

– Дай мне подумать.

Вард не был уверен, хороша ли эта идея, но чем больше думал,тем больше она ему нравилась. И мальчики вздохнули с облегчением, когда Фэйсообщила о согласии отца. Они и сами поняли, что уже не могут жить с другимиребятами, и не хотели больше притворяться. В двадцать лет и Лайонел, и Джонготовы были признаться всему миру, что они голубые.

Фэй помогла им найти маленькую, уютную квартирку в Вествуде,недалеко от того места, где они жили раньше, и предложила помочь им устроиться.Но Джон оформил квартиру сам, использовав все, что попалось под руку. Фэй немогла поверить своим глазам: получилось превосходно. Он принес несколько ярдовбледно-серой фланели и розового шелка, и квартира неузнаваемо преобразилась; онукрасил стены, перетянул диван, купленный на распродаже за полсотни долларов,нашел на задворках какие-то эстампы и оживил цветы, которые, казалось,безнадежно засохли. Создавалось впечатление, что квартирка оформленапрофессиональным дизайнером, и Джон смутился от похвал. А его мать стала ещебольше гордиться сыном; она подарила им красивое зеркало, и его повесили надкамином. Мэри очень жалела бедняжку Энн и благодарила судьбу, что это не однаиз ее дочерей.

Для Энн настали самые счастливые дни в ее жизни. Онасодержала квартиру в чистоте и как-то призналась, что здесь гораздо лучше, чемв коммуне. Научилась у Джона жарить утку; парень оказался прекрасным кулинаром.Каждый вечер она готовила ужин на всех. Лайонел вернулся к учебе, хотел клетней сессии наверстать упущенное и был очень занят. Джон сделал серьезныйшаг: понял, что не хочет больше учиться, и нашел работу у известного декораторана Беверли Хиллз. Джон ему очень понравился, и он начал приставать к нему, нотот отклонял его притязания. Джон много трудился, не желал никаких поблажек ивечерами вдохновенно рассказывал о работе Лаю и Энн. Он начал работу в июле, ав конце августа поведал хозяину о Лайонеле и о том, насколько серьезны ихотношения. Декоратор рассмеялся, понимая, что это дело времени, но оставилДжона в покое.

– Вы еще дети, – ухмылялся он, но был без ума отработы Джона.

Время от времени к ним заезжала Фэй. Вард переехал обратнодомой, и они снова пытались склеить разбитые черепки семейной жизни. Она обовсем рассказывала Лайонелу и, оставшись с ним наедине, интересовалась, удалосьли получить хоть малейший намек на обещание Энн отдать ребенка. До родовоставалось меньше двух месяцев, и бедняжка казалась огромной. Она плохопереносила жару, а квартира без кондиционера; правда, Джон купил всем веера. Оннастоял, что сам станет оплачивать половину стоимости квартиры – он ведьработал, а Лайонел учился. Фэй была тронута его заботой о ее детях. Как-то онас нежностью посмотрела на сына.

– Ты счастлив, Лай? – Она обожала сына. И ей былпо душе Джон. Мальчик всегда ей нравился, а после того, как он помог найти Энн,еще больше.

– Да, мам, счастлив. – Лай вырос красивым молодымчеловеком, хотя и не стал таким, каким его хотели видеть родители. Но, может,это не имеет значения? Фэй много раз задавала себе такой вопрос, но однакообсуждать его с Бардом было невозможно.

– Я рада. Так что Энн? Отдаст ребенка? Одна знакомаяпара доктора очень хотела его забрать. Жене тридцать шесть, мужу сорок два, идо сих пор они бездетны. В агентстве им говорили, что супруги слишком стары дляусыновления. Она еврейка, он католик, и у них не оставалось никакой надежды, кромеединственного варианта, и они согласны пойти на риск – взять ребенка сотклонениями, рожденного от наркоманов. Супруги находились в таком отчаянии,что были готовы любить какого угодно малыша. В сентябре Фэй настояла, чтобы Эннвстретилась с ними и дала хоть маленькую надежду.

Супруги клялись, что она сможет иногда приходить, хотядоктор и адвокат разубедили их: подобное уже приводило к инцидентам, когдаребенка выкрадывали после подписания всех бумаг; лучше решить этот вопрос раз инавсегда. Однако пара была готова на все. Женщина производила впечатлениеумной, красивой, деловой. Она адвокат из Нью-Йорка, а муж – офтальмолог и,кстати, лицом похож на Энн.

Фэй подумала, что если ребенок пошел в мать, а не во всюкоммуну, то вполне может показаться им родным. Они понравились даже Энн, и ейстало жалко их.

– А почему у них нет детей? – спросила она, когдамать везла ее обратно к Лайонелу.

– Я не спрашивала, но знаю, что они не могут ихиметь. – Фэй молила Бога, чтобы дочь оказалась разумной. Хорошо бы, Вард тожепоговорил с ней, но муж был в отъезде. Он упрашивал и Фэй поехать с ним,считая, что им необходим сейчас «медовый месяц», как он выразился, – ведьони снова вместе. Фэй была тронута, но не могла оставить Энн. Вдруг с нейчто-то случится. Вдруг начнутся преждевременные роды, это, как сказал доктор, уподростков случается… Он предупредил к тому же, что девочки в возрасте Эннрожают тяжело, гораздо тяжелее, чем женщины в нынешнем возрасте Фэй. Онаудивилась. Ей было сорок шесть, и у нее не возникало даже мысли ни о чемподобном. Она испугалась, что Энн ожидают тяжелые дни, и поэтому отказаласьехать с Бардом. Между фильмами выдался перерыв, и она старалась больше временипроводить с дочерью. Вместо нее в Европу поехал Грег.